Судьба предсказана
Чернота кажется живой.
Она давит на них своей плотностью.
В ее глубине Сангвиний слышит, как позади него вздыхает его брат.
Я не могу идти дальше, - говорит Феррус.
Его губы уже давно не шевелятся.
Сангвиний кивает.
Феррус снова кладет ему на плечо огромную бронированную руку. Рука дрожит.
Все, что Феррус Манус сдерживает в себе усилием воли, будь то боль или гнев, вот-вот высвободится и вырвется наружу.
Я хочу, но...
Я понимаю, - говорит Сангвиний.
Если бы у меня был выбор...
Я понимаю.
Он едва видит его в темноте.
Словно Феррус Манус не существует или стремительно перестает существовать.
Иди, - говорит Сангвиний. Мне больше не нужны уроки".
— Нет, еще один, — говорит Феррус.
«Он спрятан в прошлом».
— Хорус?
Феррус Манус кивает.
— Вот как он тебя обманул.
Вот как он обманул нашего отца.
Он не мог рисковать, чтобы наш отец узнал о степени его силы, или прочитал его мысли, или понял природу ловушки, которую он расставил, поэтому с помощью воли и варпа Хорус погрузил себя в свое прошлое, в свои воспоминания, так глубоко и настолько совершенно, что какое-то время даже он не знал,
где он находится и что делает».
— Это возможно? — спрашивает Сангвиний.
«Для него, да. Тактический шедевр, но ведь он Воитель.
Наш отец не мог увидеть разум, который он мог бы прочитать, и не было мыслей, которые могли бы выдать злые намерения
Хорус предался безумию и прерывистым воспоминаниям, чтобы ничего не выдать из своего плана.
И его план, конечно, был известен только ему.
— И поэтому мы были обмануты и пришли сюда, — бормочет Сангвиний.
— Да, - печально говорит Феррус.
Теперь необходимость в таком безумном коварстве отпала.
Вы здесь".
Его разум быстро восстанавливается.
Он снова становится самим собой, быстро, самим собой и даже больше, полностью волевым и разумным, присутствующим и всемогущим в этот момент.
Я говорю тебе об этом, брат, потому что восстановление разума, который был так основательно разобран, требует огромных усилий, даже для такого человека, как он.
Он еще не до конца пришел в себя"".
— Значит, он слаб?
«Телесно?» Нет. Но мысленно, может быть, еще немного.
Следы самостоятельно вызванной деменции могут сохраняться. По крайней мере, он может быть растерян или не уверен в себе».
«Значит, есть недостаток, который я могу использовать?
Возможно, пока это длится.
А это ненадолго. И даже слабый, он...
Я понимаю.
Я знаю, что понимаешь.
Сангвиний смотрит на путь вперед, на тьму, свернувшуюся во тьме.
Глубоко в ней, окутанной пеленой, но достаточно близко, чтобы Сангвиний мог ощутить зловещее присутствие.
Тускло-красное свечение, может быть, немигающий глаз, или просто пульсирующее проявление ненависти и злобы,
как радиоактивный слиток, спрятанный на дне океанской бездны, или погасшее солнце на самом краю пустоты.
А может, просто предсказанная судьба.
Он слышит плевок горячего жира и треск варпа.
«Он здесь», — говорит он.
«Он всегда был здесь, - отвечает Феррус.
Сангвиний поднимает меч, готовясь.
Свет вспыхивает и капает с лезвия, золотистый, наперекор тьме. Он едва освещает их.
Ночь поглощает его сияние.
«Ублюдок забрал мой череп, - говорит Феррус.
Верни его. Мне не очень нравится быть трофеем".
Сангвиний кивает.
До новых встреч, - говорит Феррус Манус.
