Впечатлительным не читать! Берегите себя.
Душу разрывало, словно тысяча дьяволов вцепились в неё, не отпуская. Хотелось орать и крушить. Игорь выл и метался, как раненый зверь, не зная, что делать. Она бросила его. Просто поцеловала его в последний раз, когда он садился в поезд, и сказала о том, что полюбила другого. С перрона бежала — Лика была труслива. А ещё расчётлива. Игорь не мог отменить поездку домой, она это прекрасно знала.
Как он доехал домой, совершенно не помнил, словно туман застилал глаза. Кажется, попутчики приняли его то ли за наркомана, то ли за больного, но в любом случае не захотели связываться. Дома парень чуть пришёл в себя и даже улыбнулся матери. Слишком отстранённо, чтобы не заметить. Но мать списала всё на учёбу и не стала тревожить. И вот сейчас, когда никого не было дома, в Игоре бушевала настоящая буря, сметающая все мысли в голове, кроме отчаянно болезненных: «Как она могла, и я её всё ещё очень люблю. Слишком люблю, чтобы просто отпустить».
В глубоком смятении парень схватился за телефон, чтобы объяснить всё то, что он чувствует, хотя бы так, через трубку телефона, но она молчала. Сбрасывала вызов, холодный голос говорил: «Абонент недоступен». Черный список. Везде чёрный список, как будто можно перечеркнуть грязной чертой три года жизни.
Матери всё не было. Он устал выть, сбитые костяшки о дверной косяк болели, но облегчение не пришло. На улице было слишком беззаботно хорошо, а дома раскачивалась советская люстра на советском крюке. Игорь, как заворожённый, смотрел на этот крюк, не отрываясь. Как во сне, он снял люстру, притащил со старых запасов моток бечёвки и незаметно для себя связал петлю. Всё так же, до конца не осознавая своих действий, потянулся к крюку и даже накинул петлю на шею. Вдруг стало страшно, и он, спотыкаясь, выбрался из смертоносной ловушки. Часто дышал, лежа на полу. Пот градом лился по вискам. Стало страшно разом и за всё: за жизнь и за посмертие.
Спиликал телефон. СМС от друга: «Не звони моей девушке. Она больше тебе ничем не обязана!» Это был страшный удар, от которого потемнело в глазах. Игорь снова оказался на шаткой табуретке и без промедления сделал шаг в пустоту...
— Сыночек! — закричала пришедшая мать.
Ей было шестьдесят, она была слабая и больная, но что это значит перед силой материнской любви? Задыхаясь, она приподняла сына. Приказным тоном заставила снять с себя петлю. А потом долго плакала, сидя на полу и гладя по голове непутёвого сына. Она говорила правильные вещи. О том, что всё будет. Что хорошо, что так, а не когда дети похожи на другого. Игорь кивал, но не слышал. В душе он умер раньше, чем начал задыхаться в петле.
— А давай я тебе тортика твоего любимого шоколадного куплю? Хорошо? Мы чай попьём, а потом всё забудется? Попьём, да?
Игорь кивнул. Какой торт, когда он перестал жить? Разве мертвецу нужен шоколад? Разве ему вообще что-нибудь нужно? Мать снова ушла, она была уверена, что всё образуется. Что сын поймет, переболеет, отпустит. А начнётся всё с чая. С вкусного чая и задушевной беседы.
Игоря снова заворожил крюк. Петля покачивалась из стороны в сторону, манила.... И он поддался…
Когда мать вернулась, было уже поздно. Игорь уже десять минут как не дышал.
Рассказ основан на реальных событиях. Жизнь одна, берегите её, что бы вы сейчас не чувствовали.
Копирование, без согласования автора, запрещено.
Будем рады подписке😘
#Рассказ #Литература