Приход к власти Генриха VII и окончание Войны роз способствовали культурному подъему. После довольно долгого периода нестабильности новому королю требовалось упрочить свое положение на престоле. С этой целью было изготовлено множество манускриптов, в которых говорилось о правах Генриха на английский престол и о его великих предках, Создавались и манускрипты на астрологическую тематику, в которых предрекалось долгое и счастливое правление и процветание монарха.
Одним из наиболее примеров является сборник текстов по астрологии, авторство которых принадлежит Птолемею, Джону Килингсворту, Гвидо Бонатти и Плато из Тиволи. На его страницах встречаются изображения знаков зодиака и всевозможные астрологические расчеты. Первой иллюстрацией, которая обращает на себя внимание, является красочный инициал, где изображен дракон, пронзающий увенчанное короной дерево. Здесь очевидна отсылка к легенде, согласно которой Генрих VII сорвал корону Ричарда III с куста боярышника.
Среди манускриптов есть и труд итальянского астролога Уильяма Пэррона “Liber de Optimo fato Henrici Eboraci ducis et optimorum ipsius parentum” («Книга о превосходной участи Генриха, герцога Йоркского, и благороднейших его родителях»). Рукопись была преподнесена Генриху VII вскоре после смерти его сына, главного претендента на трон, принца Артура. Открывает текст иллюстрация-схема, в которой представлены все стороны жизни короля. Истолкование будущего посредством такого рода схем не выглядит убедительным, однако созданные в ту эпоху дорогие и богато украшенные манускрипты свидетельствуют, что их современники оценивали эти рукописи иначе.
То, что Генрих старательно работал над формированием собственного образа, подтверждает, например, Фрэнсис Бэкон: «В тот же самый день (как будто корона, оказавшаяся на его голове, вселила в нее мысли об угрозах) он ради большей своей безопасности ввел правило, чтобы его сопровождал отряд из пятидесяти лучников, получивший название “дворцовой стражи”; однако в этом можно было видеть скорее требование монаршего достоинства, подражание тому, что он встречал за рубежом, чем проявление осторожности, связанной с его личными обстоятельствами.
Попытки запечатлеть внешний облик монарха предпринимались параллельно с обожествлением его образа. Историки Полидор Вергилий и Бернар Андре оставили описания в своих работах. Так, Полидор одним из первых фиксирует черты внешности короля: «Его тело было стройным, крепким, он был ростом чуть выше среднего. Он был красив внешне. Выражение его лица приобретало приятный облик во время разговора. У него были голубые глаза, несколько зубов и негустые волосы. Он был умен, стремился к познанию, его дух был стоек и смел даже перед лицом величайших опасностей, а его природа в целом была почти божественной» . Убедиться в достоверности этого описания можно, взглянув, к примеру, на самый известный портрет Генриха VII из Национальной портретной галереи в Лондоне. Лицо короля полностью соответствует описанию Полидора Вергилия: впалые губы и небольшие складки вокруг рта характерны при отсутствии зубов. Один из первых портретов Генриха был написан во Франции местным художником (Музей Кальве, Франция).
Будущий король изображен в повороте в три четверти, в знакомом по последующим работам берете с брошью и выпущенными из-под него волосами. К портретам Генриха VII, созданным уже после его вступления на престол, относится работа, ныне находящаяся в Обществе антикваров в Лондоне и датирующаяся приблизительно 1500 г. Одним из доказательств датировки является имитация узорчатой рамы на живописной поверхности — прием, получивший распространение только в XVI столетии. В целом этот портрет очень напоминает произведения, где был представлен еще молодой Генрих. Важно отметить, что при наложении этих портретов мы обнаруживаем точное совпадение контуров изображений лица монарха. Самый известный портрет Генриха VII 1505 г. был заказан Эрманом Ринком, послом императора Священной Римской империи Максимилиана I. Этой работе в полной мере присущи яркость палитры, продуманность позы модели. Можно говорить о том, что автор знаком с анатомией и способен объемно воспроизводить физиогномику. Цепь с подвеской означает, что ее обладатель был рыцарем ордена Золотого руна. Генрих стремился продемонстрировать свою причастность к ордену из-за желания подражать европейским монархам.
При Генрихе VII придворная культура приобретает бóльшую театрализованность как средство идеологического воздействия: огромное значение придавалось празднествам и рыцарским турнирам. По мнению Д.В. Кирюхина, это подтверждают «торжественные мероприятия, организованные в честь приезда Генриха, графа Ричмонда, перед коронацией, крещение принца Артура и его посвящение в рыцари, описанные в хрониках, а также бракосочетание принца Артура и испанской принцессы Екатерины Арагонской». Король всеми силами хотел войти в историю, остаться в памяти потомков и использовал для этого самые разные способы. В «Истории Англии» Полидор Вергилий упомянул о том, что Генрих незадолго до смерти, желая, чтобы по нему все горевали, опубликовал указ об амнистии нарушителей закона, за исключением убийц и воров.
Генрих возлагал большие надежды на своего старшего сына Артура, которому предстояло наследовать корону, и поэтому также занимался глорификацией его личности. Даже момент его рождения был овеян легендами. Когда Генрих взошел на трон, в книгах, посвященных ему, стали часто появляться имя последнего короля бриттов Кадваладра и его символ — красный дракон, так как король считал его своим предком. А вот для своего сына Генрих выбрал легенду о короле Артуре. Придворный поэт и хронист Бернар Андре писал: «После того как яркая звезда Артура зажглась в мире, бедном на молодых принцев, все фурии ада были изгнаны прочь. На восходе звезды Арктур, который в соответствии с гороскопом происходит 12 сентября, родился Артур». Важно, что даже место рождения связывает принца с легендарным королем Артуром. Принц Артур родился в Винчестере, древней столице Уэссекса, которая отождествляется с еще более древней столицей Великобритании, Камелотом.
При крещении ему дали имя Артур в честь короля Камелота. Один из ранних прижизненных портретов принца Уэльского, ныне хранящийся в замке Хивер в Кенте, был написан, когда ему было около 14 лет. Предположительно образ принадлежит кисти представителя англо-фламандской школы. Возможно, работа появилась после обручения принца Уэльского и Екатерины Арагонской, так как «в правой руке принц Артур держит цветок белого левкоя, символизирующего чистоту, королевскую власть и обручение с принцессой Екатериной».
Культ принца Артура формировался с самого его рождения, однако старания его отца оказались тщетными: юноша скончался 2 апреля 1502 г. Тем не менее, глорификация личности наследника, которая была предпринята при его жизни, дает представление о том, как английская монархия в начале XVI в. использовала сферу искусства для укрепления своего положения. После смерти Генриха VII в 1509 г. престол занял младший брат Артура, герцог Йоркский, ставший, пожалуй, самым известным английским правителем — Генрихом VIII. Ему удалось сделать свою власть буквально безграничной. Таким образом, на рубеже XV–XVI вв. глорификация королевской власти в английском искусстве была комплексной. К иллюминированным рукописям добавились прежде не имевшие особого распространения в стране станковые портреты. В это время была заложена основа практики задействования пропагандистского потенциала изобразительного искусства для укрепления королевской власти. Эта практика получила дальнейшее развитие уже в бурном для истории Англии XVI столетии.