Уважаемые читатели!
Сейчас я нахожусь в отпуске и не могу набрать материал для очерков. Поэтому предлагаю Вашему вниманию рассказ. Отпуск краткосрочный и совсем скоро всё вернётся на круги своя!
Тамара Ивановна К., 63 года, медсестра психиатрической больницы.
Люто ненавидела Тамара Ивановна утреннее время, ведь пробуждение было сродни пытке. Нет, недосып тут совершенно ни при чём. Каждый раз, стоило только открыть глаза, как моментально наваливалось тяжёлое бремя бед и горестей. Они полностью опутали её, даже свободно вдохнуть не давали. Жизнь представлялась тёмным душным тоннелем, с таившимися в нём смертельными угрозами. А самое страшное заключалось в отсутствии даже призрачных надежд на выход. Ведь как ни старайся, а покинуть бесконечность невозможно.
Всё беспросветно плохое пришло не вдруг, не обрушилось, подобно убийственному камнепаду. Начало было постепенным, медленным. Сперва появились тяжкая усталость и тоска, громоздившаяся в груди каменной глыбой. В голове воцарился хаос. То, что раньше было разложено по полочкам и находилось на своих местах, какой-то неведомый злодей смешал в кучу. Но несмотря на сумбур, Тамара Ивановна явственно ощущала бешеную скорость, с которой жизнь неслась под откос. И на всём свете не было силы, способной остановить это губительное движение.
Вскоре к Тамаре Ивановне пришло осознание грозной опасности, исходившей от окружающих. Но не от какой-то абстрактной человеческой массы, а от самых что ни на есть конкретных людей. Тех, кого давным-давно знала, кому привыкла доверять. С соседкой по лестничной площадке Наташкой Масловой, почти ровесницей, они дружили с незапамятных времён и стали как сёстры. С Иркой Колосовой, живущей этажом выше, они подругами не были, но отношения поддерживали доброжелательные.
Никто и никогда не смог бы убедить Тамару Ивановну во вражеских намерениях соседок. Но беда в том, что ей самой пришлось во всём удостовериться. Ошибка исключалась полностью, поскольку дочь тоже была очевидцем их пакостей.
Однажды Тамара Ивановна заметила, что Наташка с Иркой стали себя вести неестественно, словно плохие актрисы. Их притворство выдавал одинаковый взгляд: недобрый, жёсткий, ледяной. Тамара Ивановна никогда не встречала настоящих киллеров, была уверена, что смотрят они точно также.
Вскоре соседкам надоело играть в гляделки, и они перешли к действиям. Тамара Ивановна стала замечать, что ей под дверь сметают мусор. Пусть и немного, не целые кучи, но всё-таки заметно. Коврик, почти новый, перепачкали так, что он превратился из красного в бурый. Тамара Ивановна сама вычислила злодейку, которой оказалась Наташка. Да собственно и не требовалось никаких вычислений, поскольку та действовала почти в открытую. По хлопку двери и шуршанию на лестничной площадке Тамара Ивановна сразу узнавала, что Наташка опять напакостила.
Вскоре и Ирка принялась досаждать, только более грубо и мучительно. Ни для кого не секрет, насколько хороша слышимость в «хрущёвках». Можно уловить даже спокойные шаги в мягких тапках и негромкий разговор. Пользуясь этим, Ирка целенаправленно устраивала мучительную какофонию. С потолка раздавались слоновий топот, скрип половиц, удары, звуки телевизора, включённого на полную громкость.
Тамара Ивановна с дочерью стойко терпели, не решаясь открыто выступить с претензиями. Боялись, что злодейки, выведенные на чистую воду, сотворят нечто по-настоящему страшное. Кроме того, была надежда на самопроизвольное прекращение безобразий. Но впереди их ждал такой разрушительный удар, о котором даже и помыслить не могли.
Свою дочь Тамара Ивановна воспитала по старым правилам, в строгости, и была для неё непререкаемым авторитетом. Как могла оберегала Юлию от вредного и опасного влияния окружающего мира. Взаперти, конечно, не держала, но контроль не ослабляла. Причина заключалась не в деспотизме и самодурстве Тамары Ивановны. Просто она физически ощущала невидимую пуповину, соединявшую их с дочерью и боялась, что некто с грязной душой безжалостно разорвёт эту связь.
До недавнего времени Юлия работала медсестрой в госпитале МВД. Пациентами там были преимущественно мужчины. По отношению другим медсёстрам эти нескромники легко допускали разные вольности, а вот к Юлии – никогда. Нет, она далеко не дурнушка и не дикарка. Просто мужчины чувствовали её внутреннюю чистоту.
Работой Юлия не тяготилась, со всем справлялась, чувствуя себя в своей тарелке. Но нежданно-негаданно из обезличенной массы пациентов выделился Игорь Погодин, заместитель начальника Городского отдела уголовного розыска. Если выразиться точней, возникла взаимная симпатия, стремительно переросшая в душевную близость.
Две недели планового лечения пролетели мгновенно, Игоря выписали, но разлуки не последовало. Казалось бы, вот она, свобода, их больше не сдерживали казённые правила. Вот только была очень серьёзная загвоздка в лице Тамары Ивановны. Зная о крайне настороженном, а то и враждебном отношении матери к мужчинам, Юлия боялась рассказать ей про Игоря. Поэтому они перезванивались и встречались тайком, как шпионы. Но разве может быть жизнеспособной конспиративная любовь?
В тот день Тамару Ивановну срочно вызвали на работу, поэтому Юлии не пришлось выдумывать причину отлучки. Они с Игорем засиделись в кафе. В ходе беседы во всю сверкали искры, угрожавшие разжечь настоящую необузданную страсть. Однако звонок Тамары Ивановны возгорание моментально потушил:
– Юля, ты где, что случилось? – встревоженно спросила она.
– Я дома, мам, всё нормально, ничего не случалось! – как можно спокойнее ответила Юлия.
– Нет, это я дома! Что ты мне врёшь?
– Мам, у меня всё хорошо, я сейчас приду и всё расскажу. Не беспокойся ни о чём!
Юлию будто ледяной водой окатило и возникло ощущение катастрофы. Ведь она была уверена, что мать вернётся только утром.
Игорь всё понял и тоном, не терпящим возражений, сказал:
– Юля, пойдём вместе. Мы с тобой не школота, чтоб от родителей прятаться. Поговорим с твоей мамой, расставим все точки над «Ы».
Когда Тамара Ивановна открыла дверь и увидев дочь не одну, сразу остолбенела. Она попросту не знала, как реагировать на мощного мужика с бандитской рожей.
– Это что такое? Юля, ты с кем связалась? – спросила Тамара Ивановна сдавленным голосом.
– Мама, это Игорь…
– Тамара Ивановна, не пугайтесь, – мягко сказал Игорь. – Я не какой-то злодей, а замначальника отдела уголовного розыска. Разрешите войти?
– Входите, но не дальше прихожей. Что вам надо?
– Тамара Ивановна, я здесь не как сотрудник полиции, а просто как человек. Юля для меня – любимый человек, у нас с ней всё серьёзно.
– Ну и как долго продолжается ваше «серьёзно»?
– Чуть больше месяца.
– Вона как! Зря уж не один день! А что, сейчас так принято: сначала в постель и только потом знакомятся.
– Тамара Ивановна, никаких постелей у нас не было.
– И сколько же вам лет?
– Сорок три.
– Кошмар какой! Да она же на восемь лет вас моложе! Вас ровесницы не интересуют, на молодых потянуло?
– Да и я пока ещё не старый.
– Вы холостой, что ли?
– Нет, был женат, развёлся.
– Ооо, всё с вами ясно. Знаете что, ищите дурочек в другом месте, а нас оставьте в покое! И больше здесь не появляйтесь, иначе я найду управу, не посмотрю, что вы полицейский! Всё-всё, идите, разговор окончен!
Игорь сочувственно посмотрел на Юлию и тихо сказав ей: «Всё будет хорошо!», ушёл. Однако Тамара Ивановна успокаиваться не собиралась:
– Юля, я не поняла, от тебя вином, что ли, пахнет?
– Мам, мы сидели в кафе и выпили по бокалу хорошего вина. Ничего же не случилось!
– Дааа, не случилось? А ты не думаешь, что это только начало? Связалась с мужиком старше себя и сразу – во все тяжкие! Он же все огни и воды прошёл, знает, как закадрить молодую дурочку! Думаешь ты у него одна такая?
– Мам, ну откуда ты знаешь?
– От верблюда! У меня жизненного опыта побольше, я на всяких насмотрелась и ни одного порядочного не встретила!
На месте цветущего сада, благоухавшего в Юлиной душе, вдруг оказалась бесконечная голая земля, вытоптанная и выжженная до последней травинки. Она отчётливо понимала, что надежды на возрождение нет и всю оставшуюся жизнь придётся провести в этой мёртвой пустыне.
Вместе с тем, Юлия даже мысленно не собиралась действовать наперекор матери. Свои душевные муки она спрятала глубоко и надёжно, чтоб ни одна капля не просочилась наружу. Её единственной отдушиной стала подушка, в которую тихо пролила горькие слёзы.
Тамара Ивановна тоже не плясала от радости. Едва увидев Игоря, она сразу поняла: это страшный человек, привыкший идти напролом, сметая всё на своём пути. И было бы наивным надеяться, что он оставит их в покое.
Такие умозаключения Тамара Ивановна не смогла бы объяснить рационально. Да это ей и не требовалось, ведь любые факты и логика – ничто, по сравнению с никогда не ошибающимся материнским сердцем. Она не собиралась сдаваться на волю судьбы и начала действовать.
Утром Тамара Ивановна вновь поговорила с Юлией, сумев-таки открыть ей глаза на истинную сущность Игоря, и исходившую от него смертельную опасность. Та всё поняла практически сразу, до неё дошло наконец, что мать спасла её, вырвав из лап этого чудовища. Но расслабляться и успокаиваться было нельзя, ведь Игорь не пугливая собачонка, а настоящий матёрый волкодав, которого окриком не прогонишь.
Тамара Ивановна решила стать для дочери телохранителем и по возможности не выпускать её из вида. А как это сделать в то время, когда Юля работала? Ведь не будешь же с ней неотлучно сидеть и ходить по пятам. Решив, что лучше потерять работу, чем жизнь, Юлия написала заявление и чуть ли не на коленях упросила уволить её в тот же день, без отработки.
Телефон Игоря был удалён из контактов и заблокирован. Однако это не означало, что он не найдёт других способов достать Юлию. Тамара Ивановна знала, что замначальника уголовного розыска не станет действовать напролом, как какой-то отморозок. У него есть масса возможностей причинить зло изящно, по-умному, не навлекая на себя подозрений.
И злодейство ждать себя не заставило. Как и предполагала Тамара Ивановна, Игорь заставил соседок действовать более жёстко. Теперь Наташка с Иркой не ограничивались мелкими пакостями в виде испачканного половика и шума. Они перешли на настоящие преступления.