- Да, что же это такое! То морозище лютый, то автобусов нет, то вот он сломался, - пинал свой "Урал" Николай, стоя на просёлочной дороге. Он трижды пожалел, что согласился помощь девушке. Согласился отвезти её с вещами домой. – Долго стоял без дела, вот и начал сыпаться, - оправдывался перед девушкой Коля.
Он присел на корточки на перед своим мотоциклом, провёл рукой –горячо, надо ждать, что б остыл. Село уже видно на грунтовой дороге никого, почти стемнело, они вечером выехали из города. Духота стояла невыносимая - к дождю. Вот и дождик закапал крупными каплями, попало и Николаю с подругой.
- Иди хоть в люльку сядь, брезентом прикройся, дождь начинается, - сказал Николай и сел на прямо, на дорогу. Чего уже стесняться, если дождь пойдёт он по уши будет в грязи.
- Я с тобой, - присела рядышком Инна на корточках. Светлое платьице с круглым воротничком, две ленточки в косичках, тоже светлые, одни глаза тёмные.
- Инна! – раздражённо поднялся и отскочил от неё Николай.
- Что? – смотрела она снизу, вверх, налицо упало пару капель дождя, будто слёзы.
- Вот зачем я тебе?! Зачем ты ко мне приходила? Я же старше тебя! Я же балбес! После армии пришёл, на работу устроился, всё! Возомнил себя! Я вот только сейчас за ум взялся, на курсы радиотехники пошёл, а так сколько дров наломал, - он сломал в своих руках молодую веточку полыни.
- Ты же сам согласился меня отвезти, у меня практика, потом каникулы. Я в нашей школе буду…
- Ну, хватит! Зачем ты тянешься ко мне? Ко мне бедовому? Ты же такая... такая...
Инна опустила свою красивую головку, грустно посмотрела на мотоцикл перед собой. Поднялась с корточек, обошла мотоцикл с другой стороны, откинула брезент и начала доставать сумки, узлы.
- Ты куда? – спросил Николай. Дождик усиливался.
- Домой! – дёргала за ручки и верёвки Инна. Один свёрток не поддавался, зацепился за что-то. – Пешком дойду, тут недалеко, - кивнула она на огни родного села.
Николаю стало неловко, опять он её обидел. Приходил он к ней два или три раза, гуляли под ручку по городу, в книжном магазине были, а так она сама! Сама тянется, он видит, чувствует. Он просто не хотел её обидеть.
- Постой, - склонив виновато голову, просил он, - я согласился, я довезу!
- Нет уж! Сама, - злилась Инна, выдернув наконец узел. Чёлка уже мокрая, платье тоже стало прилипать к ногам, пыль на туфельках уже походила на разводы грязи. Крупный дождик рассыпался на миллионы мелких капель, и припустил как следует.
Инна, болтая узел и сумку в руках, демонстративно пошла вперёд, проваливаясь в темноте в ямки на грунтовой дороге, спотыкаясь о кочки и неровности. Птиц неслышно, даже сверчков, все попрятались от дождя. Николай догнал её, схватил за локоть.
- Отвезу тебя и потом всё! – заявил он.
- Не надо, я уже дома.
- Да перестань!
Инна дёргала руку, свёрток с вещами выпал у неё из рук. Она расслабила руку, присела над ним и расплакалась.
- Ну чего ты? Ну, хватит, – не знал, чем ей помочь, присел рядом Николай и обнял за плечи. – Ты вон какая красивая, - смотрел он на её лицо сбоку, совсем близко, чувствуя, как бьётся её несчастное сердечко. – У тебя таких, как я будет валом! Нет! Лучше. Не реви, я постоянно перед тобой виноватым себя чувствую, - прижал он её к себе, как друг.
- Я не реву, это дождь.
- Пошли тогда, - он поднялся, не выпуская маленькую Инну из своих больших рук. Она споткнулась об свой дурацкий, грязный узел, и прижалась к его большой груди. Рубаха уже была местами мокрая. Она подняла на него свои сверкающие в темноте глаза, и он посмотрел на неё. Инна закрыла их, тихо приподнявшись на носочках, вытянула к нему губы.
Слышно было, как капельки воды падали на молодую травку, на дорогу, на его убогий Урал позади. Слышно, как рвётся её сердечко в девичьей груди.
Но... он отпустил её и отступил на полшага. Инна совсем растерялась, поникла, медленно наклонилась за своими вещами, подняла. Николая подхватил их, понёс к мотоциклу, она послушно шла за ним, ей теперь всё равно.
Больше она так не сделает, никогда!
Николай несколько раз неистово подёргал ногой за лапку проклятого мотоцикла, дождь припустил ровной стеной, даже огни села вдали чётко не просматривались. Завёлся. Оба с облегчением вздохнули, Николай сел на переднее сидение, Инна позади. Обхватила его крепкое тело в мокрой лёгкой куртке поверх рубашки, прижалась к нему. Они тронулись.
Николай спешил добраться до села, пока дорогу не развезло. Несколько раз подпрыгнув на хорошей кочке, подумал: лучше бы пересадить Инну в люльку, так безопаснее будет. Но времени уже не было. Дорога становилась скользкой и вязкой одновременно, перед мостом их чуть не сбросило в овраг, хотя он сбавил скорость.
Благополучно миновав мостик, он съехал на траву у дороги и прибавил газу, оставалось меньше километра, но он забыл про резкий поворот, у самого села. Прямо у асфальтированной дороги мотоцикл стало кидать из стороны в сторону, Инна взвизгнула, обхватив Николая ещё сильнее, уткнулась лицом в его спину. Он резко затормозил и их закружило в грязи. Мотоцикл наклонило на одну сторону, люлька поднялась над ними, водитель пытался, всем телом навалился на её сторону, но не вышло. Их закрутило. Кольку отбросило в сторону на траву, а мотоцикл швырнуло на мокрый асфальт и перевернуло. Звенящий удар, скрежет. Инна была там.
мой Телеграм и Одноклассники
Колёса Урала ещё крутились вверх тормашками, когда Николай сильно хромая, подбежал к нему. Люльку смяло. Фара светила кому-то во двор. Под грудой горячего железа лежала она. Он видел только её затылок, светлые ленточки на мокрой дороге, руки вытянуты вперёд. К ним уже бежали мужики из ближайших домов. А дождь монотонно лил, смывая тонкими струйками кровь с чёрного холодного асфальта в темноте.
Вещи валялись на дороге. Мужики вместе с Николаем принялись поднимать и переворачивать транспорт. Инна лежала лицом вниз.
Прибежали женщины, началась безумная неразбериха. Кто-то узнал Инну, поднялся вой, женщины исходили криками. Мужики ругались на Кольку, кулаками грозили, принюхивались к нему – вроде трезвый.
- Ты больной, что ли? В такую погоду по грунтовке гнать? – орал на него худой мужик, почему-то в телогрейке. - Поворота не видел?
Николая дёргали за руки, пытались осмотреть. Светили фонариками в лицо, он жмурился, было больно. Инну перевернули. Женщины ахнули! Кто кричал на своих мужиков, кто на Николая. Послали самого младшего на бригаду к сторожу, там телефон, надо вызвать всех.
Инна без сознания.
Николай, оттолкнув от себя всех, подошёл к ней, но не мог разглядеть её лица, увидел только ногу одну, без туфельки. На него опять налетели, мужики, схватили, думали, бежать собрался.
- Держите, держите! – требовали селянки, - а то ещё сбежит. Ты посмотри, что он с ней сделал?! – причитали они по очереди. - Господи, мать с отцом с ума сойдут. Что же ты? Не видел, куда ехал?
Подъехала машина, осветив ярким светом фар место трагедии. Водитель высокий, худой с крючковатым носом мужчина в кепи, вышел, тётки стихли, мужики опустили головы.
- Сейчас участковый будет. Этот? – кивнул он на Николая.
Опять началась возня на мокрой дороге. Свет во всех дворах на улице по очереди включался, люди торопились на помощь, или просто поглазеть, не так поздно ещё, темно очень из-за погоды. Кто-то с фонариками, остальные так, в галошах, раздетые, мокрые от дождя. Уже почти вся улица собралась. Вот и участковый.
Мужик на машине в потёмках, распорядился, чтобы оттащили смятый мотоцикл с дороги. Люди шептались, причитали, сокрушаясь, что же теперь будет с Полькиной дочкой. Но вроде живая.
Вот и мать! Такие новости ветром разносились по селу, моментально в любую погоду, в любое время года, в любой час, да и на повороте этом не первый раз молодёжь бьётся, даже в сухую погоду, а тут проливной дождь. Инну увезли на скорой, когда мать только добежала, она прибежала, босая, длинная, мокрая юбка мешалась, она несколько раз чуть не упала, но не остановилась.
Увидев Николая, в мокрой разорванной куртке лохмотьями болтающейся на нём, она налетела на него с кулаками, будто знала: он был за рулём! Чужак.
Николая тоже увезли, но гораздо позже.
***
Через несколько дней он явился в городскую больницу. Сразу к ней, но его не пускали – он никто Инне. А её родители, особенно мама, готовы растерзать его прямо здесь, в холле больницы.
- Что с ней? – спросил Коля, у её отца, решив так, потому этот мужчина был рядом с женщиной, которая била его там, на дороге и сейчас налетела на него.
- Уже две операции на ноги, - ответил мужчина с седыми редкими волосами на голове, глаза маленькие, где-то в глубине, тоже тёмные.
- Ты ещё с ним разговариваешь?! - безумствовала женщина.
- Я не специально, - пытался оправдаться Николай. На лице пару пластырей, два пальца на правой руке забинтованы - он легко отделался. - Это всё дождь. Мы не успели, просто не успели. Я хочу помочь…
- Пошё-ё-ёл вон!
- Угомонись Поля, - просил мужчина, - видишь, парню тоже плохо, - хмурился он.
- Ему плохо? Ему? Он здоров как бык! Прихрамывает? Да лучше бы его так перемолотило! Пусть бы ему так ноги, лицо, - горько заплакала несчастная мать и упала на кресло у дверей кабинета. – Что теперь будет?! Что, - завывала тихонечко она.
Николаю было искренне жаль родителей девушки, Инну. Себя он просто ненавидел, за то, что не смог ей отказать, за то, что сам предложил и не пересадил её в люльку, не надел шлем ни себе, ни ей. За это он ещё ответит, а в остальном - это несчастный случай.
- Можно мне к ней? – очень тихо, не поднимая глаз, спросил Николай.
- Нет! Нет! Ни в коем случае! – поднялась мать.
Муж подошёл к ней, схватил за руки, прижал к себе, крепко, очень крепко.
- Иди, - сказал её отец.
- Нет! – кричала несчастная мать в грудь мужу. Он ещё сильнее прижимал её к себе, одной рукой, другой гладил по волосам.
- Пусть сходит, Инна спрашивала о нём.
Мать Инны вздрагивала в крепких объятиях мужа от рыданий, что-то говорила, или просто стонала. Николая опустив голову, прошёл мимо них в палату.
Инна лежала с закрытыми глазами по пояс укрытая одеялом, ноги под ним казались необычно ровными, круглыми, огромными. Услышав, что кто-то вошёл, открыла глаза, пыталась приподнять голову. На лбу бинтовая повязка, слева от середины носа до подбородка наложены бинты, закреплены пластырем. Нет больше прелестного, миленького, детского личика, осталась жизнь и надломленная душа.
Ей трудно двигаться, сложно рассмотреть, кто пришёл.
- Николай, - вздрогнула она, когда он подошёл совсем близко. – Зачем ты пришёл?
- Узнать, - он не мог он поднять глаза.
- Жива, видишь, - улыбнулась она и зажмурилась, больно.
- Вижу, это хорошо. Так хорошо...
- Коль, ты не вини себя, это погода, мы поругались, ты хотел поскорее.
- Что у тебя с ногами?
- Множественные переломы, одно колено раздробило. Направляют в край.
- Прости меня, - упал он на колени перед её койкой, схватил за ручку в царапинах и расплакался.
Инна пыталась убрать её, но сил не было. Рука опять мокрая, как в тот вечер от дождя, только теперь от его слёз, немного щиплет от соли.
- Перестань, Коль, я не держу на тебя зла, сама виновата. Столько раз ездила автобусом, а тут выдумала! К тебе пристала. Ты мне нравился Коль, давно. Кажется, я полюбила тебя, не поняла, - с трудом улыбалась Инна, - но теперь всё прошло, буквально вышибло из головы, - губы её дрожали, слёзы тоже катились по щекам. – Ты не волнуйся, одна нога почти целая, врачи говорят, ходить буду. Нескоро, но буду.
Он поднялся и посмотрел на неё.
- Не смотри на меня, - отвернула она голову. Под бинтами не видно, что с лицом, но слева сильный кровоподтёк под глазом, губы сухие, бесцветные, маленький подбородок дрожит. Распущенные тёмные волосы обрамляют изувеченное лицо.
Он отвернулся и вытер слёзы.
- Уходи Коль, - попросила она, - и не надо ко мне больше приходить, я прошу тебя.
- Нет! Я тебя не оставлю! Буду помогать твоим родителям, если надо, переведусь в Ставрополь и там буду работать и помогать! Навещать тебя. Инна прости.
- Не надо Коль, - еле слышно ответила Инна, не поворачиваясь к нему, слёзы, не переставая, текли по её лицу, капали с кончика носа на подушку. – Не приходи.
- Нет, – ответил он. - Ты мне не запретишь!
Николай размашистыми, твёрдыми шагами вышел из палаты. Прошёл мимо её родных, которые общались с человеком в белом халате в коридоре, и направился к выходу. Его уже не проклинали, мама Инны вдумчиво, кусая губы до боли, слушала врача перед палатой. Доктор через пару минут тоже ушёл, у него ещё много пациентов, а они остались.
Мать и отец собирались силами, чтобы войти к дочери и сказать правду.
продолжение ___________
новый канал с аудиорассказами и подкастами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко, но так же уютно и хорошо.
Моя книга "У меня так никогда не будет" на: Литрес WB Оzon . Печатная версия на Ридеро