Глава IV. Нападение в Чёрном море. Ч.5
Крупногабаритный фрегат, которому разворачиваться (как, скажем «Резвому») было не надо и который (перед началом черноморского инцидента) двигался на приличной скорости, быстро нарастил предельное ускорение и нёсся теперь точно посередине – позади «Независимости – 2» и впереди патрульного российского корабля.
- Что, товарищ капитан первого ранга, будем предпринимать? - интересовались на «Ярославце» в тот знаковый момент, когда между старым пиратом и молодым лейтенантом происходило совещание на вражеском тримаране; задаваемый вопрос выдвигался юными устами Игоря Кораблёва. - Может быть, прикажем воздушной группе открыть огонь на полное поражение? - естественно, предполагалось военное судно, какое самовольно переправилось через водный кордон и какое нагло посмело атаковать морских пограничников, нёсших суточную патрульную службу.
- Нет! - резко отрезал опытный офицер, в бинокль разглядывая пытавшихся скрыться возмутительных нарушителей. - Нынешняя государственная политика не позволяет нам сделать глупых, если непоправимых ошибок
- Но как же?.. - словно и не обращая внимания на грубый ответ, наивно настаивал вахтенный. - Ведь они же сумеют удрать – мы что, оставим их безнаказанными? - выказывал он оправданное негодование.
- Ещё раз, нет, - прекрасно понимая состояние подчинённого офицера, много спокойнее ответил Корнеев; он отнял от глаз округлые окуляры и посмотрел на стоявшего подле юного мореплавателя, - единственное, что нам предписано в похожих случаях делать, – это вести предупредительный огонь по ходу движения. Лётной группе – внимание! - командовал он буквально через секунду, поднеся переговорное устройство к самым губам и нажимая соединительную «тангенту» (как и положено капитану, он всё время находился в командной рубке и стоял возле пульта́ управления). - Произвести десять предупреждающих выстрелов – без поражения цели.
Указание считалось понятным, и сразу же оказалось исполненным. Однако нахальные враги точно специально игнорировали принятые сигналы, склонявшие их к вынужденной стоянке; они так и продолжали стремительно двигаться прочь, направляясь подальше от территориальной акватории Крымского полуострова. Как и следовало ожидать, из-за неуверенных действий опасливых пограничников стремительная гонка постепенно переместилась в нейтральные воды и всё ближе продвигалась к турецкой границе. И хитрые беглецы, и яростные преследователи перемещались на полной скорости: впереди – американский тримаран, мчавшийся под сорок узлов; значительно позади – «Ярославец», сумевший «выжать» всего лишь тридцать; ещё дальше – «Резвый», едва нашедший силы преодолеть предельную планку, равную двадцати четырём. Преимущество вероломного нарушителя представлялось больше чем очевидным – рано или поздно он сча́стливо скроется. Не обращавшие внимания на столь весомое преимущество, преследователи не спешили сильно отчаиваться. Верные служебному долгу, они непримиримо осуществляли безостановочную погоню – на всех парах спешили за удиравшим вражеским судном.
Вдруг! Когда возник километровый отрыв и когда до спасительных турецких вод оставалось чуть менее мили, захваченная пиратами военная техника неожиданно исчезла как с локационных радаров, так и из зримого вида; она как будто бы испарилась – растворилась в сгустившейся над морем июньской но́чи.
- Куда они делись? - изумился капитан второго ранга Садков, как и командир корабля, периодически подносивший к глазам дальномерный бинокль (оба напряжённо смотрели в безбрежную даль); лётная группа к наступившему моменту, за ненадобностью, отозвалась обратно, и запросить разумного объяснения было не у кого.
- Непонятно?.. - согласился Корнеев, не замедливший усилить наблюдательный взгляд с помощью увеличительных окуляров; доклад он выслушивал, оставляя их без дополнительных усилений.
- Что дальше? - интересовался Константин Иванович, до сих пор так и не сумевший понять, как, вообще, подобное стало возможно, - остановимся – и возвратимся назад? Скоро начнётся турецкая территория, а там нам появляться нельзя, даже если преследуемая цель продолжала б оставаться в зоне зрительной видимости.
- Ты прав, - старший офицер не стал противиться рациональному мнению; он задумчиво вглядывался в морской горизонт, освещаемый кроваво-красной луной, - но куда они всё-таки подевались? Их нет ни на вездесущих радарах, ни на спутниковой системе слежения; да и визуально их странный корабль не просматривается. Что это, «срань господня», - выругался бывалый мореплаватель на своеобразный манер, - за чудовищная мистификация – а, лейтенант? - обращался он к Игорю, продолжавшему стоять рядом и готовому к незамедлительному выполнению любого распоряжения. - Вас там, в морском училище, по какой-нибудь новой, сверхсовременной программе, ничему, уподобленному, случайно не обучали?
- Вроде бы нет?.. - пожал плечами младший помощник, недоумевавший нисколько не меньше; вдруг, выпучивая испуганные глаза, он истерически заорал: - Смотрите, смотрите: прибор гидроакустической станции показывает приближение боевой торпеды, выпущенной не с надводного корабля, а, скорее всего, с подводной лодки!
- Сбросить дрейфующую ловушку! - машинально скомандовал капитан первого ранга, которому хватило короткого мига, чтобы перевести взор от бинокля к устройству слежения и чтобы моментально понять всю серьёзность угрожающей судну непоправимой опасности.
- Не успеем, - горестно констатировал первый помощник, так же как и остальные, подключившийся к созерцанию чёрно-зелёного монитора, - смертоносная боеголовка выпущена с расстояния чуть больше ста метров и до прямого столкновения осталось пару секунду… поверьте, нисколько не больше.
***
- Это что ещё, Дэви Джонс мне в приятели, за дьявольская диковина? - поразился Бешенный Фрэнк произведённому взрыву (и ничуть не меньше руководящего состава фрегата), потому как на выпуск поразившей торпеды он не отдавал никакого распоряжения. - Кто без моего приказа осмелился выстрелить? Кто бы он ни был – вздёрну на рее?! - прорычал он грозно и решительной походкой направился на выход из командного отделения.
- Постойте, капитан!.. Сэр, - окликнул Джеймс, всё последнее время находившийся подле; сейчас же он почему-то не сильно поспешал за пиратским военачальником. - Запуск произведён не с нашего судна, а с неизвестной подлодки; она находится от нас по правому борту, - говорил он, внимательно вглядываясь в подводный эхолокатор.
- Не пойму, что это, гром и молния, значит?! - озадаченно интересовался Уйон, не научившийся пока разбираться в мельчайших нюансах; он замешкался, остановившись в напряжённых раздумьях: - Что ещё за такая подлодка?
Неудивительно, что старый морской разбойник, прибы́вший напрямую из эпохи колонизации, ничего не знает о существовании глубоководных атомных субмарин, да и многих других современных устройств; ставить же его в курс о каждом существенном факте не возникало подходящего повода.
- Очевидно, мой папа не слишком нам доверят и не полностью предоставил право «самим осуществить провокационную, предельно важную, миссию», - усмехнулся молодцеватый повеса; он сделал элементарный, наиболее вероятный, вывод, напросившийся без лишних иллюзий, - и послал за нами «невидимую команду», - обозначил он «приставленное сопровождение» термином, издавна закрепившимся у большинства мореплавателей, - чтобы они, в случае чего – скажем, каких-нибудь непредвиденных обстоятельств – сделали за нас всю основную работу. Что мы сейчас воочию и увидели. Вероломное нападение – даже если мы все погибнем – в последующем спишут на каких-нибудь отъявленных террористов, непостижим чудом захвативших американское суперсовременное судно.
- Да что твой папаша о себе возомнил?! - негодовал закоренелый морской разбойник; огромный провал в технических знаниях не помешал ему разгадать предательский замысел хитроумного адмирала. - Он что, в опасные игры задумал со мной поиграть?! - необузданный гнев, за неимением лучшего, он выплёскивал не на действительного виновника, а на человека по крови близкого, находившегося в непосредственной близости. - Ему, оказывается, и родной сынок совсем не дорог, - отсталому пирату хватило жизненной мудрости сделать само собой просившийся вывод, - получается, его интересуют одни лишь сугубо личные интересы – так, что ли, прикажете расценивать его бесчестный поступок?!
- Похоже, да, - не нашёл молодой лейтенант ничего, что опровергло бы капитанское утверждение; он стоял с опущенными глазами, стыдясь за предательство «двуличного папочки», (хотя, скорее, больше всё-таки опасался скорой пиратской расправы). - Правда?.. - как и любому человеку, чья жизнь подвергается смертельной опасности, Липкену пришла (как он считал) спасительная идея. - У нас есть «Mark 50», противолодочные торпеды, и парочку мы можем выпустить по неожиданному агрессору. Тем более что он ничуть не оказал нам нужную помощь, а, наоборот, только спутал первоначальные планы.
- Согласен, - резко меняясь с гнева на милость, разбойничий лидер говорил значительно мягче; он изволил вернуться на командирское место, - приказывай уничтожение «хитро выделанной подлодки», - применив иносказательный термин, приказал он Джеймсу, координировавшему как корабельное вооружение, так и любые торпедные стрельбы.
- Отлично, - непутёвый повеса опять обнадёжился (подумал, что чуть-чуть ещё поживет и что смерть его, лютая, пока, по всей вероятности, где-то не близко); в следующую секунду, воспользовавшись переговорным устройством, он отдавал распоряжение подчинённым артиллеристам, чтобы те запустили «сладкую парочку» торпедных боеголовок.
- Кстати, - пиратский капитан не оставил без внимания ещё одну техническую особенность, пока ему непонятную, но очень значительную, - а почему мы внезапно остановились, заглушили все двигатели, а вражеское судно едва не проплыло́, минуя нас, мимо? Как, парень, прикажешь ту странную мистику понимать и почему мы не поступили точно так же чуть раньше?
- А-а, - тягуче ответил Липкен до взрыва штатовской субмарины (её экипаж оказался к прямому предательству неготовым), - у нас имеется специальный щит, способный, с помощью некоего отражающего экрана, сливаться с поверхностью моря. Выключенные моторы и полная тишина исключают обнаружение локаторными системами, да и любыми другими устройствами в том числе. В общем, если интересно, подробнее объясню немного позднее.
***
Выпученными глазами созерцал Кудряшов Виталий Иванович взрыв российского корабля, более быстроходного, значительно оснащенного ракетным вооружением. Он первым погнался на перехват военного судна, нарушившего границу, – за это и поплатился. К трагическому моменту дистанционное расстояние, образовавшееся между первым и вторым перехватчиками, оказалось столь велико, что они и сами-то другу друга едва различали – чего уж там говорить про удиравшую «Независимость – 2»? Внезапное исчезновение американского тримарана, случившееся на навигационных приборах фрегата, осталось незамеченным отставшей командой «Резвого»: они и без того давно его потеряли из виду. Теперь, когда «Ярославец» был полностью уничтожен и когда не виделось ясным, откуда ожидать грядущей опасности (подводные лодки тем и славятся, что обнаруживаются только глубоководным эхолокатором, если находятся в непосредственной близости), необходимо хоть чего-то, но срочно предпринимать.
- Товарищ капитан третьего ранга, - обратился к недоумённому командиру лейтенант Кушма, смотревший в звёздно-морскую даль как будто бы зачарованный, - по-вашему, там кто-нибудь выжил? - подразумевалась команда подорванного фрегата.
- Навряд ли, - предположил другой офицер, разглядывая драматическую картину в мощный морской бинокль, - я думаю, чтобы не стать «вторыми», нам надо срочно менять наш собственный курс и следовать в сторону родной акватории. Собственно, непонятно, - сказал он, подразумевая погибший экипаж «Ярославца», - зачем они ввязались в бессмысленную ночную погоню, да и нас вдобавок тоже втравили? Всё одно она изначально считалась проигранной… Поворот на обратное направление! - не прошло и пары секунд, а он уж командовал, связываясь по переговорному устройству с трюмными машинистами. - Идём, ребятки, «домой»: хватит с нас необдуманных приключений, - добавил пожилой мужчина значительно тише.
В тот самый момент, когда «Резвый» уверенно следовал в сторону российской границы, сзади послышался взрыв второй, более мощный, немного странный.
- Что?.. Что такое? - неприятно вздрогнув, зада́лся Илья резонным вопросом, сам по себе слетевшим с дрожавших молоденьких губ.
- Кто его теперь, «на хрен», знает? - нелицеприятно ругнувшись, усомнился капитан Кудряшов; как и немногим раньше, он устремился на улицу, а попутно высказал простое предположение: - Либо взорвала́сь подводная лодка, либо чего другое, пусть и надводное, но визуально не видимое.
Когда они вышли, вокруг всё было спокойно, море виделось умиротворённым и ровным, не наблюдалось вообще ничего. И только в растревоженной памяти сохранился тот оглушительный грохот, что ударной волной прокатился вдоль Чёрного моря и что стремительно промчался как по мрачной морской воде, так и по ночному, тревожно напрягавшему, воздуху.
