Он писал свою «Психологию искусства» продираясь сквозь неточные формулировки.
В результате, - я вот сейчас наткнулся, - на безобразное цитирование из него неким Бабаяном А.Г. о катарсисе.
«…«она (эстетическая реакция) заключает в себе аффект, развивающийся в двух противоположных направлениях, который в завершительной точке, как бы в коротком замыкании, находит свое уничтожение»» (https://www.academia.edu/34013598/2_%D0%A1%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%BA_%D0%9C%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA_2016_%D0%A7_2_pdf?auto=download&email_work_card=download-paper).
Процитировано верно (я проверил), а в сущности – нет.
Судите сами: слово «уничтожение» предполагает ноль эмоций. А о «завершительной точке» Выготский пишет – это о катарсисе пишет, введённом Аристотелем. У Аристотеля темновато написано:
«…совершающее, благодаря состраданию и страху, очищение подобных аффектов».
Самое буквальное понимание этого выражения (у Бернайса, которое – в числе других, менее соответствующих Аристотелю) Выготский тоже процитировал.
«…исцеление и очищение в медицинском смысле».
Противочувствия, да, стали нулями. Но человек же с чем-то остался? С третьим чем-то. Только что возникшим. С третьесказанием (если вспомнить термин «иносказание»).
Чуть ниже Выготский об этом и пишет:
«превращению чувств» (https://vygotsky.narod.ru/vygotsky_psy_iskustav_9.htm).
Свято место пусто не бывает.
А как на самом деле?
Перед концом «Гамлета»
Горацио
Он – едва ли.
Его б он и при жизни не сказал.
Король совсем не требовал их смерти.
Но раз уж вы сошлись здесь на крови
Дорогами из Англии и Польши,
То прикажите положить тела
Пред всеми на виду, и с возвышенья
Я всенародно расскажу про все
Случившееся. Расскажу о страшных,
Кровавых и безжалостных делах,
Превратностях, убийствах по ошибке,
Наказанном двуличье и к концу -
О кознях пред развязкой, погубивших
Виновников. Вот что имею я
Поведать вам.
Перед концом «Отелло»
Кассио
Родриго
В своем письме упреки Яго шлет
Еще за то, что тот подбил его
Поссориться со мною в карауле,
Из-за чего я место потерял;
И наконец, Родриго сам, который
Казался нам умершим, вдруг очнулся
И рассказал, что Яго подстрекнул
Его вступить со мною в бой сегодня,
И Яго же убил его…
Перед концом «Короля Лира»
Кент
Не мучь. Оставь
В покое дух его. Пусть он отходит.
Кем надо быть, чтоб вздергивать опять
Его на дыбу жизни для мучений?
В следующей главе:
«В трагедии высший момент и торжество зрителя совпадают с высшим моментом гибели героя, и это ясно указывает нам на то, что зритель воспринимает не только то, что герой, но еще нечто сверх этого, и поэтому Геббель был глубоко прав, когда указывал, что катарсис в трагедии обязателен только для зрителя и «вовсе не необходимо, чтобы герой трагедии сам дошел до внутреннего примирения». Удивительную иллюстрацию к этому мы находим в развязке шекспировских трагедий, которые все кончаются почти на один манер: когда катастрофа уже совершилась, герой погиб непримиренным, и сейчас над его трупом кто‑либо из действующих лиц кратко возвращает внимание зрителя ко всему тому кругу событий, через которые пронеслась трагедия, и как бы собирает пепел трагедии, перегоревший в катарсисе. Когда зритель слышит в рассказе Горацио краткое перечисление тех ужасных событий и смертей, которые только что пронеслись перед ним, он как бы видит второй раз ту же самую трагедию, но только лишенную своего жала и яда, и эта разрядка дает ему время и повод для осознания своего катарсиса» (Выготский. https://vygotsky.narod.ru/vygotsky_psy_iskustav_10.htm).
Осознание происходит, как писал Выготский, не в акте восприятия искусства, а в акте «последействия» (https://vygotsky.narod.ru/vygotsky_psy_iskustav_9.htm) искусства.
То есть сам катарсис в основном подсознателен. В следующей главе Выготский и применяет это слово «подсознательным». И следом описывает содержание этого катарсиса у зрителя, или подсознательного идеала самого Шекспира второго, маньеристского («Гамлет», «Король Лир», «Отелло»), периода его творчества, - идеала, который кратко можно назвать идеалом благого для всех сверхбудущего*.
12 апреля 2024 г.
*- Если б вы процитировали слова, из которых вывели идеал благого для всех сверхбудущего, стало б очевидно, что там другой идеал описан.
- Вы почти правы. Там может показаться идеал трагического героизма:
«Драматург как бы говорит нам: вы робки, нерешительны, послушны обществу и государству, посмотрите же, как действуют сильные люди, посмотрите, что будет, если вы поддадитесь своему честолюбию, или сладострастию, или гордости и т. д. и т. д., попробуйте последовать в своем воображении за моим героем, неужели это не соблазнительно дать волю своей страсти?» (В. Волькенштейн, 1923, с. 165,166).
Выготский цитирует Волькенштейна, пишущего в стране только что победившей социалистической революции. А нам надо усечь, что Шекспир писал в начале строя капитализма, которому, этому злу, ещё имени не было. Т.е. слово «нам» Волькенштейна, надо понимать как необозримую череду этак переживающих трагедию, в результате чего в сверхбудущем относительно времени Шекспира подсознательный идеал его свершится.
13.04.2024.
