(дедушка) Мэргэн - мудрый, меткий
Шоно - волк
Золто - удачливый, счастливый
Боро - серый
Мисгэй - кошка
(переводы с бурятского)
****************************************
...цель чуть шевельнулась в "елочке" ПСО-1 и снова замерла. "Позу поменял" - мелькнуло где-то на краю сознания. Палец легко выбрал свободный ход спускового крючка и плавно, с отточенным усилием в два килограмма, выжал его. "Бинго!" - прозвучали два щелчка в наушнике рации от Золто. И, чуть слышно: "Триста. На десять".
В отмеченной напарником точке снайпер увидел... ничего; только чуть-чуть возвышающийся под стволом дерева холмик. "Леший?" - прошептал он. "Он самый" - отозвался наблюдатель. И добавил еще двойной щелчок - мол, я его засек. Работа продолжалась...
****************************************
Батур родился в семье охотников. Еще в младенчестве, лежа в колыбели, он смотрел, пуская слюни, как отец снаряжает свой карабин и собирается в дорогу. Это надолго оставалось самым ярким воспоминанием в его детстве. К сожалению, отец мальчика погиб на охоте, когда Батуру еще не было и пяти лет. Ему так никто и не рассказал, как это произошло. Только в памяти остались карабин с покореженным прикладом, да любимый патронташ отца, расшитый руками матери Батура в их с отцом молодости; все эти вещи принес и отдал безутешной вдове друг и напарник отца по охотничьей бригаде. Это воспоминание было у мальчика на втором месте.
Третьим, но самым главным в своей жизни моментом Батур всегда считал тот день, когда за него взялся дедушка Мэргэн. Мальчик не знал, когда точно это произошло; помнил только, как старый охотник пришел за ним рано утром, подождал, пока мальчишка оденется, и сказал: "Пойдем, Батур". Именно с этого момента маленький мальчик начал учиться нелегкому охотничьему ремеслу.
Суровый старик был очень жестким, порой даже жестоким учителем. Он уводил Батура далеко в тайгу, где часами обучал его принимать изготовку к стрельбе - стоя, сидя, лежа; учил правильно прицеливаться и нажимать на спуск; учил звериным следам, таежным приметам, искусству разводить костер в дождь, перебираться в одиночку через глубокие овраги, сплавляться по реке на подручных средствах. Затем, когда мальчик стал постарше, началось обучение самому искусству меткой стрельбы; дед развешивал и устанавливал в разных местах мишени - соболя, глухаря, кабана, оленя-марала; учил стрелять навскидку, бить "влет" птицу; рассказывал, как с одним ножом можно выйти против медведя. И очень больно наказывал за каждый впустую растраченный патрон. Старик был очень хорошим наставником; когда-то он слыл одним из лучших охотников к востоку от Байкала, полученная на охоте серьезная травма ноги вкупе с неудачной операцией навсегда закрыли ему путь к этой работе, но он не бедствовал и не унывал. Обучал стрельбе и правильному поведению в тайге и местную полицию, и егерей из заповедника, и молодых охотников, был очень уважаем не только в своей деревне, но и далеко за её пределами. В общем, жил не тужил, а все сбережения, все свои чувства тратил на внука, воспитывая из него настоящего бурятского мужчину.
Учился Батур хорошо, и у деда, и в школе. После девятого класса закончил колледж в Улан-Удэ, стал работать в охотхозяйстве. Крепкого сообразительного паренька, у которого не по возрасту слова не расходились с делами, окружающие любили и уважали, даже несмотря на некоторую его отчужденность. Ну, и восхищались искусством меткой стрельбы, которое Батур практически полностью перенял у дедушки Мэргэна. Парень стал неплохо зарабатывать, перевез мать в новый дом, и даже полностью оправдывающая свое имя невысокая смешливая красавица Хулан обратила на него внимание, выделив пару раз среди других молодых мужчин. И тут наступил февраль 22-го года.
****************************************
Так уж получается, что во время войны лучшие из лучших должны быть там. Так думал и Батур. Так он был воспитан - матерью, дедом, землей своих предков. Поэтому лучший стрелок района не дождался всеобщей мобилизации. Он ушел добровольцем в конце мая. Собирали его на войну всем миром. Местный депутат, дальний родственник матери, приобрел для него снарягу: форму, обувь, хорошие броник и шлем, удобный рюкзак-трансформер. К родовому ножу, оставшемуся в память об отце, добавился острый и крепкий клинок - подарок от старшего егеря охотхозяйства. Но самый главный подарок сделал, конечно, дедушка Мэргэн. Когда Батур зашел к нему попрощаться, уже в полной боевой выкладке, дед отобрал у внука старенький карабин. Из прочного и красивого кожаного чехла (расшитого, конечно же, ручками той самой малышки Хулан) он вынул новую черную винтовку с оптикой. "Держи, Батур. Это "Тигр". Я его пристрелял, бьет точно в цель. С ним ты ни по одному врагу не промахнешься. Иди, внучек, и помни, что твой прадед погиб в Великую Отечественную где-то там, на Украине. Он тоже был снайпером, бил фашистов. Не забывай об этом, и будь его достоин. А я здесь позабочусь о твоей матери, нужды у нее ни в чем не будет. Верь мне".
Батур молча выслушал деда, кивнул и, крепко обняв его, повернулся и вышел во двор. В конце улицы стоял автобус, на котором он и еще несколько добровольцев должны были ехать в Улан-Удэ, откуда их отправят на Донбасс. Он уже садился в салон автобуса, когда услышал легкий топот бегущих ног и возглас: "Батур!". Обернувшись, он почувствовал, как, прижавшись к форменной куртке, обняла его Хулан. "Батур, миленький!" - сквозь слезы говорила девушка, - "возвращайся обязательно. Я тебя буду ждать. Только тебя, родной мой!". И впервые в жизни скромный деревенский парень почувствовал на своих губах солоноватый от слез девичий поцелуй.
*******************************************
На фронте Батур освоился быстро. Ребята в подразделении подобрались неплохие, было даже несколько земляков. Командир с позывным "Седой" (полголовы как будто солью посыпали) убедился, что новичок даже с гражданским оружием мышей не ловит, и сумел раздобыть настоящую старенькую СВД. В перерывах между боевой работой Батур общался с однополчанами, много рассказывал о своем ремесле охотника, в связи с чем к нему и приклеился позывной "Шоно". Очень близко он сошелся с парнем из соседнего района, на год моложе Батура, который отзывался на имя "Золто". Ребята образовали снайперскую команду, в которой Батур отвечал за меткий выстрел, а Золто - за все остальное.
Неподалеку от позиций подразделения стоял старый разбитый дом, под которым был крепкий и сухой подвал. Ребята приспособили его под дневку. Притащили несколько упаковок консервов, приспособили старые дренажные трубы для того, чтобы отвести дым костерка в выкопанную в стороне старую канаву, заросшую травой, которая и рассеивала дым; организовали спальное место, где можно было по очереди отдохнуть. При необходимости из развалин можно было и отработать по противнику.
Однажды Золто принес откуда-то маленькую серую кошку. "Смотри, какая красивая мисгэй. Только худая и слабенькая очень. Давай её накормим, а там может и у нас останется. А то скоро мыши начнут доставать, и так уже коробки погрызены". Батур был ни за, ни против. Проще сказать, ему было все равно. Хотя, конечно, от вездесущих мышей как-то надо было защищаться. А еще у него оставалось одно воспоминание из детства. Прямо скажем, не очень хорошее.
Маленький Батур (ему тогда было лет восемь) бежал из школы домой. Надо было быстро пообедать, и мама обещала отпустить его поиграть с ребятами в футбол. Вдруг он увидел, как два мальчика немногим постарше Батура, схватили и мучают маленького серого котенка. Они брали его за короткий дрожащий хвостик и "запускали в космос". Малыш орал от боли и обиды, мамы-кошки рядом не наблюдалось. Батур абсолютно ровно относился к домашним животным, выделяя из них лишь собак, которые были верными спутниками и помощниками охотников. Он и сам хотел, чтобы у него был друг собачей породы. Что же касается кошек... Пользы от них он особой не видел. Правда, у дедушки Мэргэна некоторое время назад был кот, но, во-первых, он уже был старый и к тому времени умер, а во-вторых, по рассказам деда, этот кот исполнял роль этакой сторожевой собаки. Он очень громко и противно мяукал, а если кто чужой оказывался во дворе деда без хозяина, вполне мог бросится и расцарапать или покусать незваного гостя.
С другой стороны, Батур очень не любил, когда обижали кого-то слабого. Так учили его мать и дед. Поэтому он отобрал у мальчишек котенка (бойцовый нрав Батура был известен среди деревенской пацанвы, и по пустякам с ним старались не связываться), но не отнес домой, а добежал до края деревни, подальше от мучителей, аккуратно положил мяукающего детеныша на траву и ушел. В дальнейшем он не раз вспоминал этот случай, хотя котенка этого больше не видел. То ли его загрызли собаки или какое другое зверье, то ли он прижился у кого-нибудь на дворе. Став старше, Батур не раз задавал себе вопрос, почему он не взял его домой, чтобы хотя бы накормить малыша, а то и приютить у себя и дать ему подрасти, прежде чем выпустить на все четыре стороны. Обычно он оправдывал себя тем, что в их семье вообще было не принято держать животных кроме собак, да и был он еще маленьким несмышленышом...
Ребята назвали кошку Боро (серая по-бурятски). Она действительно была практически полностью в серых тонах различных оттенков - от темного на спине и голове до светлого на пузе, боках и мордочке. Серый цвет лишь чуть-чуть оттеняли маленькие белые носочки на передних лапках да белый кончик хвоста. Она оказалась на удивление спокойной и чистоплотной. В туалет ходила во двор, кушала из мисочек, найденных в развалинах кухни, спала на старом драном одеяле, оставшемся от прежних хозяев дома. Благополучно давила мышей, и даже предъявила их хладные трупики своим кормильцам, но без фанатизма; после первого раза, увидев, что человеки мышей не едят, утаскивала их куда-то и там лакомилась свежим мясцом.
Кроме того, она была еще и настоящим лекарем, врачевателем тела и души. Как-то Золто зацепило осколком гранаты, сброшенной с коптера. Несильно, но разрез на бедре кровоточил и сильно болел. Когда Батур приволок друга в подвал, стащил с него окровавленные штаны, вкатил парню тюбик обезболивающего и промыл рану (зашивать их его научил дед), Серая вдруг быстро подскочила к ноге Золто, забралась на нее и принялась вылизывать место ранения. На удивление Батура, Золто постепенно задышал более спокойно, прекратились стоны и в конце концов он вообще заснул. В последующие несколько дней, меняя другу повязки, он допускал новоявленную медсестру до обработки раны. И то ли знания и умения Батура, применявшего для лечения не только лекарства, но и травы, которые дала ему с собой мать, то ли старания Серой способствовали быстрому заживлению раны безо всяких осложнений.
Как-то раз Батуру пришлось всю ночь просидеть на позиции под сильным дождем. Он основательно вымок, замерз, и на следующий день почувствовал, что заболел. Поднялась температура, начался надсадный кашель. Золто напоил друга крепким чаем с медом из собственных запасов, укутал его теплыми вещами и по рации попросил принести каких-нибудь лекарств от простуды. Когда через некоторое время отрядный медик добрался до снайперского подвала, перед его глазами возникла "картина маслом": Золто сидел и пил чай, больной спал крепким сном, а на груди у него пристроилась маленькая серая кошечка. Она прижалась к своему человеку всем телом и перебирала подобранными под себя передними лапками, как бы массируя то место, где находятся бронхи. "Ишь, какая у вас напарница, как лечить умеет! Я вам здесь и не нужен" - улыбнулся врач. И действительно, с помощью лекарств и Серой Батур поправился очень быстро, не заработав ни бронхит, ни воспаление легких. Впрочем, на этом добрые дела не закончились.
Как-то Батур и Золто сидели в развалинах дома. Противник вывел на позиции новые подразделения, и Батуру надо было просчитать их маршруты и действия, чтобы понять, куда лучше выдвинуться вечером. Ребята в монокуляры наблюдали за врагом, когда позади раздалось громкое мяуканье. "Серая, тихо, тихо" - шикнул на неё Золто. Но кошка не унималась. "Убери её в подвал" - попросил друга Батур. Тот обернулся, попытался схватить Серую, но она крепко цапнула его зубами за руку. "Блин, Батур, она с ума сошла! Меня укусила!" - шепотом заорал Золто. "Ну вот, уже с кошкой не справится" - подумал Батур про себя, и полез помочь напарнику. Когда они вдвоем спустили замотанное в бушлат рычащее серое чудовище в подвал, наверху вдруг раздались несколько громких взрывов. Потом оказалось, что их, скорее всего, заметил наблюдатель-ВСУшник, и послал на развалины несколько дронов, которые и отбомбились по ним. Слава Будде, ребят в это время на поверхности не было.
А Серая сразу успокоилась...
**************************************
Иногда друзья покидали свое расположение на день-два. Тогда они оставляли Серой побольше еды и чистой воды. К тому же кошка периодически выходила на поверхность, мышковала и вообще гуляла сама по себе. В общем, как-то наблюдательный Золто заметил, что Серая начала толстеть. К тому же она стала больше есть и меньше лазить по развалинам. "Похоже, скоро у Серой будут котята" - сказал он Батуру. Через несколько недель их кошачья семья действительно пополнилась - Серая родила трех очаровательных котят, девочку и двух мальчишек. Кошечка была такой же масти, как мама, а вот котики родились полосатыми, очевидно, в папу. Батур, памятуя детство, очень внимательно отнесся к молодой мамочке и её потомству. Сделал в дальнем углу подвала, где менее всего слышался грохот взрывов, целый домик из коробок, набросал туда старого тряпья, чтобы котятам было мягко и тепло. Выпросил у начпрода несколько баночек паштета, неизвестно как попавшего на склад подразделения.
Прошла неделя, затем другая. На её исходе Батура вызвали в ПВД части. На склад вооружения пришли новые "снайперки", и ему, как лучшему стрелку, предложили их опробовать, пристрелять и выбрать себе обновку. С ним увязался и Золто, тем более, что на период их отсутствия развалины занимали другие бойцы, которым ребята передали наказ следить за пушистым семейством и беречь его. Через три дня ребята возвратились с новенькой Орсис Т-5000. Доложились Седому и попросили разрешения сменить бойцов в их развалинах, но командир запретил это делать. "Нам, скорее всего, вообще придется отойти с этих позиций. В развалинах двоих ваших сменщиков ранило, еле вытащили. Хохлы усилили обстрел, из минометов садят, дроны прилетают целыми стаями. Вот так вот". На вопрос Батура "А как же кошка с котятами?" Седой лишь пожал плечами - не до них было, хорошо, что людей спасли.
Батур сидел в блиндаже, курил и думал. Очень много думал. Так уж получилось, что он очень сильно привязался к своим питомцам, жизни без них уже себе не представлял. Тем более, что до них не раз доходила информация, что на той стороне у мобов ВСУ с продуктами не все хорошо, так что они разделывают на мясо кошек, собак и даже крыс. "Отдать врагу Серую? И эти смешные маленькие комочки? Чтобы их убили, сняли шкуру и съели? Ни фига, парни. Мы же своих не бросаем... а они-то уж точно свои!". Батур поговорил с напарником, и ребята решили ночью пробраться в подвал и вынести оттуда кошку с котятами. Но вечером командиру передали сообщение, что к противнику подошло подкрепление; ночью ВСУ собираются атаковать позиции подразделения, помощи артой или живой силой не будет, поэтому их придется оставить и отойти на полтора-два километра, где уже можно будет закрепиться с помощью естественного рельефа местности.
Хохлы начали артподготовку к штурму с вечера. По развалинам особо не стреляли, а вот местность между ними и окопами месили 82-ми минами в полный рост. Поэтому оставшиеся на позициях бойцы обалдели, когда увидели, как маленькая коренастая фигурка рванула в сторону дома. Батур бежал один. Золто после ранения еще прихрамывал, и напарник оставил его в окопе с винтовкой. Зная местность наизусть, все воронки, канавы и другие места, где можно укрыться от осколков, он довольно быстро достиг развалин. Вход в подвал был полузасыпан, все миски и другое добро разбросано взрывом, а кошачье семейство жалось в углу. Серая своим телом прикрывала котят, у которых только-только открылись глазки. Батур схватил пару оставшихся целыми коробок, высыпал оттуда банки с консервами, вложил одну коробку в другую для большей прочности, и запихнул туда кошку и котят. Прихватил коробки в нескольких местах скотчем, и рванул на выход.
Он бежал так, как не бегал до этого никогда. Бежал, как будто на каких-то фантасмагорических Олимпийских играх, где наградой за победу была не медаль, а жизнь. Эти двести-двести пятьдесят метров Батур пролетел, как на крыльях божественной Гаруды, не ощущая под ногами ни ям, ни камней, ни осколков от мин. И почти успел долететь до своих. Почти. Разрыв мины накрыл его за пару десятков метров до окопа, где находились Золто и другие товарищи Батура. Резкая боль в спине, плече, ногах; мощный толчок в спину - и вот он уже действительно летит, так и не выпустив из рук коробку с дорогими его сердцу существами. "Только бы малышей не раздавить" - подумал Батур, попытавшись согнуть в полете локти и колени, чтобы упасть на них. Удар о землю выбил из него дух...
***************************************
Лечился Батур долго, почти три месяца пролежав в госпиталях. Одну посеченную осколками ногу так и не удалось до конца восстановить, даже после трех операций. Хромая, он вышел через госпитальный КПП на шумную, веселую улицу, не представляя себе до конца, что будет делать дальше. Он знал только одно - его ждут. Периодически ему писал Золто, который тоже попал в госпиталь после того обстрела. Но лечился он в другом городе, уже выписался и уехал в отпуск на родину, где его ждала невеста и родители. Звал он к себе и друга, обещал свозить его домой в Тарбагатай. Писали ему и мать, и Хулан, которые ничего не знали о ранении Батура. Только лишь дедушка Мэргэн сердцем почувствовал, что с внуком что-то не так. Он выспросил у Батура все подробности, и сказал, что женщинам пока говорить не будет, тем более что он жив. Пришла однажды весточка и от Седого; в ней он вспоминал своего лучшего снайпера, желал ему здоровья и, если тот захочет вернуться, примет его с распростертыми объятиями.
Поэтому Батур и оказался на вокзале. Поездом доехал до Шахт, оттуда на попутках до ПВД. Там встретил знакомых бойцов, вместе с которыми и добрался до позиций, занимаемых подразделением Седого. Попадалось много новых лиц, и все они обращали внимание на коренастого парня с палкой в руках и орденом Мужества на груди (Батур получил его в госпитале из рук командующего группировкой; Седой представил его к награде за мужество и отличную снайперскую работу). Спустившись в командирский блиндаж, доложился по форме. Седой подошел к нему и обнял. "С возвращением, дорогой" - сказал он. "Спасибо, товарищ командир... очень хотел быть с вами, мне бы хоть какую работу, пока нога не восстановилась" (если это случится, подумал он про себя). - "Обижаешь, Батур. Такие, как ты, здесь и с больными ногами нужны. Работу тебе найдем, даже не сомневайся. К примеру, у нас сейчас открываются снайперские курсы. А ты у нас стрелок от Бога. Вот и будешь передавать свое мастерство молодым ребятам". "Мне бы, товарищ командир, к своим во взвод... разрешите?" - "Конечно, конечно. Пошли".
Седой привел Батура во взводный блиндаж. По дороге парень все порывался спросить у командира, что же случилось с кошачьим семейством, но как-то все не получалось. Во-первых, Батур был уверен, что они погибли, слишком уж сильным был взрыв; во-вторых, он, как не крути, подвел командира, нарушив приказ об отступлении. В блиндаже Седой показал Батуру на свободную нижнюю койку. "Знаю, что ты любишь наверху спать, но куда тебе сейчас с больной ногой лазить. Тут как раз Шрека недавно ранило, занимай его место. Из госпиталя он раньше чем через месяц не вернется" - "А, может, все-таки разрешите на верхнюю?" - "Так занята твоя коечка. Ты не смотри, что она застелена. Там твоя напарница обитает с семейством, а она у нас дама суровая".
...палка отброшена в сторону. Куда-то отлетела стоявшая рядом с койками самодельная табуретка. Как Батур оказался наверху, потом не мог понять и сам. Там, на подушках, в окружении троих подросших котят лежала его Серая. Нет одного уха, от хвоста остался только куценький обрезок, стала короче одна задняя лапка... Но это она! Его Серая! Его талисман! Существо, которое находилось рядом с ним все долгое время лечения - где-то здесь, в сердце...
Говорят, мужчины не должны плакать. Тем более, если это настоящие бурятские мужчины. Батур и не плакал. Он тискал и гладил мягкие пушистые котячьи тельца; им это не очень нравилось, но мать только рыкнула на них, приводя семью "в порядок". Он брал голову кошки в ладони, гладил её отсутствующее ухо, раненую лапу, и вода сама текла ручьями из глаз. А Серая слизывала её с век, носа, щек Батура, и ласково мурчала, как будто говоря ему: "Успокойся, мой хороший. Все в порядке. Все живы. И ты наконец-то вернулся к нам".
Вернулся домой...
***************************************
(П.С.: в основе рассказа лежат реальные события. Изменены лишь некоторые имена, позывные и другие детали. Шоно до сих пор на фронте. Работы у него очень много - от снайперских курсов до выполнения обязанностей заместителя Седого по бою. Золто так же продолжает работать наблюдателем, теперь уже с другим снайпером, которого отобрал и обучил лично Батур.
А Серая живет теперь в далеком бурятском селе, вместе с мамой и молодой женой нашего героя. Коты-полосатики разошлись по добрым соседским рукам, а кошечка, которой дали имя Сайбар (Светлая по-бурятски), осталась со своей мамой, украшать дом, радовать хозяек и, особенно, того малыша, который в скором времени появится в этом доме...)
Будем жить!