Хрустальная дверь при моём приближении разложилась на атомы, превратившись в зыбкую дымку. По другую сторону широкий зал с панорамным окном, высотой в два километра. Дверь воплотилась за спиной с мягким шелестом. Я остановился, задумчиво любуясь видом на каскад из семнадцати тысяч звёзд, мчащийся по кромке Чёрной Дыры.
В зале расставлены, уходящие в бесконечность, кресла. Люди, сидящие на них, разом повернулись ко мне, и по коже пробежало неприятное покалывание сканирования. К моему удивлению трое, в ближайшем ряду, поднялись и поклонились, прижав кулак к груди.
— Приветствуем Героя!
Остальные быстро потеряли интерес и вернулись к обыденному убийству времени, ожидая своей очереди на Удаление. На другом конце зала распахнулись алмазные врата и в ярчайший свет вошла эффектная женщина с пустыми глазами. Даже сейчас держит осанку и покачивает ягодицами так, что даже мёртвый оглянется. Одета в золотой латекс, что только подчёркивает идеальные формы.
Героя… тяжёлый вздох вырвался из груди, стоило вратам захлопнуться за красавицей… конечно, героя. Я прошёл к стойке регистрации, получил номерок, в последний раз введя личные данные и подписав полное согласие. Нашёл свободное место и опустился, откинувшись и терпеливо ожидая конца.
Магистрат может оказывать услуги Удаления на дому и моментально, но закон требует времени на окончательное решение. Посему мы все вынуждены мариноваться в очереди.
Сосед протянул руку, опершись о подлокотник.
— Мистер Твелв, большая честь увидеть вас перед смертью.
Широкая улыбка, крепкое рукопожатие и лучащиеся жизнью глаза, совсем не похож на готового к эвтаназии.
— Мне тоже, приятно, даже учитывая…обстоятельства.
Мужчина хохотнул, небрежно махнув рукой, откинулся в кресле:
— Да будет вам, Смерть всего лишь новый опыт, единственный оставшийся во всех вселенных. А что вас сюда привело?
Крики умирающих людей, долетающие до высокой орбиты, заполняющие эфир сатанинским хором. Горящие планеты, распадающиеся на кусочки, как уголь в костре. Триллионные списки погибших… Лаборатории Машин, уродливые гибриды, молящие о смерти…
— Да так…вы правы, новый опыт.
Из шлюза вылетела серебристая капсула, унеслась в сторону звёздного хоровода. Собравшиеся проводили её взглядами. Алмазные врата дрогнули и медленно отворились, в залы хлынул омерзительно белый свет. Поднялся высокий мужчина, медленно пошёл к вратам, подволакивая левую ногу и почти не двигая левой рукой.
— Бедняга, — вздохнул мой сосед, качая головой. — Фрагментация сознания, видать решил уйти до того, как превратится в пустышку.
— Я думал, такое лечится сменой оболочки. — Пробормотал я.
— Увы, повреждено само сознание, именно оно разрушается. Замена или репликация ничего не изменят. Можно купировать, но это буквально убить собственную личность.
Мимо нас прошла миловидная девушка с подносом, наклонилась и предложила напитки или перекус. В таких учреждениях всегда лучшая и самая вкусная еда, да и сотрудники само воплощение красоты. Сделано всё, чтобы пробудить в клиенте желание жить. Я взял сок и кивнул, спросил соседа:
— Раз мы тут надолго, как вас зовут?
— Ох, простите, забыл представиться, Раджинальд Седьмой, во время войны был под вашим командованием на Эленс-9, когда мы освобождали лаборатории Машин.
Эленс-9, первая победа человечества и настоящий ад. Крохотные, болезненно практичные помещения с разделочными столами. Переполненные клетки с потерявшими разум и гибриды…по спине пробежали колючие мурашки…
— Капрал Радж? Помнится тогда вы были Первым.
— — О, я рад, что вы запомнили то воплощение!
— Вы, были таким жизнерадостным, что вас привело…сюда?
— Вы хотели сказать «на убой»? О, просто я устал, сколько нам? Сто тысяч лет? Я сбился со счёта на десятой тысяче. С войны перепробовал всё по паре раз. Даже переходил на неорганическую структуру. Был везде, во вселенной не осталось места без моего отпечатка…а вот смерть…хоть что-то новое. А самому умереть уже невозможно.
— О…
— А что на самом деле привело Героя и Спасителя, на бойню? Вы же пропали из меди пространства почти сразу после победы. Да и ваша оболочка…та же самая.
Повисла неловкая пауза, осушив стакан сока, подозвал девушку с подносом и взял бутылочку коньяка.
— Я просто хочу, чтобы всё кончилось. Устал вспоминать войну.
Налив полный стакан, стараясь залить дурные воспоминания. Раджинальд молчит, глаза пустые, зрачки мелко подрагивают. Вздрогнув, взял у меня бутылку и приложился к горлышку, кадык монотонно задвигался вверх-вниз. Отставив наполовину опустевший бутыль, утёр губы рукавом, сдавленно просипел:
— Да, вы правы, пуская всё, кончится.