Долгожданное лето, как всегда, началось неожиданно. Солнце жарило город уже с утра. Щебетали птицы. Бездомные кошки вылезли из своих подвалов и грелись у мусорки, готовые, если что, снова нырнуть в подвал. А деревья буквально за три дня зазеленели нежно-салатовой и вполне уже летней кроной.
В выходные решили отправиться на дачу, куда должна была съехаться вся родня. Погоду обещали хорошую — плюс двадцать и без дождя.
Дети начали собирать вещи еще в среду. Алеся взяла самое необходимое: набор фломастеров, кукол «Инчантималс», мягкого слона, без которого не могла спать и детский микроскоп — изучать строение растений.
Ульяна брала письменные принадлежности: дневник школьный, дневник обычный, дневник тайный, ключик от тайного дневника, тетрадь-анкета для возможных подружек, учебник по математике, блокнот для рисунков и необязательных заметок, книжка и новый, подаренный на день рождения мобильный телефон. Еще она нарисовала всем поздравительные открытки: бабушке, дедушке, тете Оле, дяде Андрею, двоюродным братьям Артёму и Саньку, и, конечно, маленькой Насте.
Муж готовился сдержанно: купил мягкие трубы для починки сливного отверстия и бутылку «Джек Дэниэлс», чтобы отметить ремонт.
Я, не в силах обуздать свою тревожность, собрала детям теплые вещи: сапоги резиновые, куртки, шапки, пижамы, шерстяные носки. Мне не верилось, что лето воцарилось окончательно, и казалось, что еще могут вернуться холода.
Пятница началась с предательства. Утром я неожиданно не смогла встать. Неизвестной причины боль в спине при каждом движении высекала из глаз слезы. Раньше со мной подобного не случалось, и теперь я была раздосадована такой подлостью со стороны тела. Не понимая, что произошло, я лежала в позе младенца и ждала. Надо было идти в больницу, но я ждала.
Муж вечером пришёл с работы, сочувственно на меня посмотрел и спросил: «Ну что же нам делать? Не ехать?» На лице его было выражение: мы не бросим тебя, даже если самим придется страдать. Рядом с ним стояли грустные дети. Всем хотелось на дачу. И я сказала:
— Ладно. Езжайте. Вы все равно мне не поможете, будете только раздражать.
До полуночи я смотрела сериал «Декстер»: хороший маньяк дает волю темной стороне, убивая других маньяков. Из окна пахло летом. Там цвела сирень, и, как оглашенный, пел соловей. Доносились смех, мат, тихие разговоры. Изредка тарахтел мотоцикл и играла музыка — какой-то невнятный рэп с низкими басами. В общем, там была жизнь, люди. Я же лежала одна в темной комнате, окруженная душными стенами, в которые, казалось, за зиму впитались вся ее слякоть и унылая муть. Болела спина. И так тоскливо становилось на душе, будто я уже умерла и нахожусь комнате ожидания, пока бог решает, как меня наказать.
К часу ночи тоска стала невыносимой. Я выключила пятую серию второго сезона и некоторое время лежала в темноте. Боль в спине не давала уснуть. Я зажгла ночник и попробовала читать, но буквы прыгали и до тошноты раздражали. И вдруг из детской комнаты раздался голос.
— Один! Один! Один!
Какая знакомая интонация. Я уже слышала ее: издевательская и — в то же время —непреложная.
— Один! Один! Один!
Я встала и на цыпочках прошла в детскую. Звук шел из ящика с игрушками. Я открыла его. Мягкий кролик с кнопками цифр на животе (от единицы до десяти), выглядывал, погребенный пупсами, кошелечками и бумажными цветами. Три года назад Алесе его подарила бабушка. И теперь на нем с тоскливой периодичностью вспыхивала зеленым цветом кнопка, а кролик, не размыкая рта, говорил:
— Один! Один! Один!
Дрожащими от медленно отступающего страха руками я стала искать, как вытащить из кролика батарейки. Пластиковая крышка была прикручена шурупами, для которых нужна была тонкая крестовая отвертка. Не в силах искать ее среди инструментов, я закопала кролика поглубже и вернулась в постель. Лежала и слушала, как неумолимый голос повторял очевидную истину:
— Один! Один! Один!
Как умеет издеваться жизнь! Она подстроила эту изощренную шутку, чтобы я осознала — от одиночества не сбежишь. Стоит на миг выпасть из иллюзии занятости, и ты один. Постепенно я стала засыпать, сквозь дремоту слыша (улавливая) монотонное и уже родное:
— Один! Один! Один!
Утром боль прошла. Я позвонила детям. И только потом вспомнила про кролика. Он больше не повторял свое:
— Один! Один! Один!
Батарейка села. Кролик молчал. Оставалось надеяться, что он там больше не один. Хотя, вряд ли. Просто теперь он молчит об этом.
***
Дорогие читатели! Если хотите поддержать меня, можно лайкнуть мой текст или оставить комментарий — это помогает развитию канала.
Также можно купить мои уже опубликованные книги на Ridero:
Сборник коротких и смешных рассказов «Люба, исполняющая желания»
Спасибо, что читаете и поддерживаете меня!