«Поезд Солнца»: дорога без света, или как Юг покидал своих детей
Великий символ эмиграции, икона кинематографа и журналистики — «Поезд Солнца». Но в нем не было ничего солнечного. Скорее, затхлый воздух вагонов, где надежда смешивалась с усталостью и страхом, превращал эту дорогу в долгий путь в неизвестность.
Эти поезда, старые, пропитанные запахами чеснока, оливок, пота, засушенных помидоров и портящегося сыра, уносили на Север тысячи южан. В среднем 24 часа пути — и ты уже не просто человек из Сицилии или Калабрии, ты терроне, эмигрант в собственной стране. В пути каждый южанин неизбежно менялся. Иллюзии о равенстве граждан в единой Италии таяли, уступая место осознанию: здесь ты гость, здесь ты чужой.
Эмиграция: путь без выбора
После Второй мировой войны тысячи сицилийцев и калабрийцев понимали: у них нет альтернативы. Хочешь жить — уезжай. После школы или первых университетских курсов оставался единственный путь: чемодан, билет, билет в один конец.
Первыми уезжали те, кто выигрывал государственные конкурсы: почтальоны, железнодорожные служащие, чиновники. Затем отправились и все остальные. Только на этот раз вместо Америки их ждал Милан, Турин, Швейцария, Германия.
Но, сколько бы лет они ни провели вдали от дома, почти каждый мечтал вернуться. Тот, кто работал на почте в Виджевано, утром выходил на работу, а вечером уже заполнял документы на перевод в родной Агридженто или Катанию.
Юг Италии веками терял своих детей. Крестьяне уезжали на пароходах в Нью-Йорк в XIX веке. В 1950-х их потомки отправлялись в промышленные города Севера. В 1968-м бунтовали за равенство, но спустя десятилетие осознавали, что неравенство по-прежнему живет в билетах второго класса на «Поезде Солнца».
Эмигрант в своей стране: вечный изгнанник
Этот массовый исход обескровил Юг. Деньги, которые южане зарабатывали на Севере, не шли в экономику их родных городов. Дома оставались старики, женщины и дети.
Жизнь на Севере для южанина была подчинена одному ритму: работа, дом, короткий отпуск, поезд в Агридженто или Бари, снова работа. Социальная дискриминация, замкнутость, осознание своей второсортности.
Некоторые «терроне» находили выход: брали больничный перед поездкой домой. Их коллеги с Севера называли это «южным лукавством», но разве эти люди не имели права на хоть какой-то баланс между жизнью и работой?
Трудно осуждать тех, кто отчаянно искал хоть какую-то справедливость. Потому что как назвать систему, которая отправляла людей за сотни километров от родного дома, платила им копейки по северным меркам и не давала шанса вернуться?
Век спустя: уроки, которые мы не усвоили
Этот исход закончился в 1978 году. Италия погрузилась в кризис, безработица достигла 7%, инфляция — 12,5%. Север уже не нуждался в «терроне».
Сегодня ситуация другая, но в чем-то похожая. Молодежь с Юга по-прежнему уезжает в поисках лучшей жизни. Только теперь это не Милан, а Лондон, Париж, Барселона.
Но смысл остался прежним. Они уезжают, чтобы выжить. Они оставляют свои дома, свои семьи. А родные города снова остаются пустыми.
Может, пришло время спросить себя: изменилось ли что-то за эти десятилетия? Или «Поезд Солнца» все еще отправляется на Север — только теперь в другую Европу?