Маленький Лёнька очень боялся высоты. Даже придорожный бордюр (казалось бы, что в нём страшного?) приводил его в неописуемый ужас. Ещё издалека завидев это препятствие он опускался на корточки и очень аккуратно пятился задом, нащупывал маленькой ножкой «край земли» и, помедлив, собравшись с духом, всем телом соскальзывал вниз.
Однажды, во время совершения такого сложнейшего манёвра, Лёнька услышал тихий голосок: «Эй, малец! Глянь сюды!» Голос раздавался откуда-то снизу, будто говорящий был прямо под животом мальчика. Повертев по сторонам головой в жёлтой кепочке и не обнаружив источника звука пацанёнок продолжил пятиться назад, скребя носками сандаликов по влажной земле. «К тебе обращаюсь! Глаза разуй!» - голос находился уже где-то в районе лица. Посмотрев вниз Лёнька увидел только блестящий на солнце болт и более ничего. «Это ты говоришь?» - он осторожно дотронулся до железяки пухлым пальчиком. В ответ услышал: «Кого-то ещё видишь?». «Ты же болтик, как ты вообще говоришь? Из какой дырочки?» - брови ребёнка сложились домиком. «Дурак что ли?! Какая ещё дырочка?! Не болтик я никакой! Я есть бог! Бог бесстрашия!» - грозно пропищал кусок железа. Лёнька рассмеялся: «Ты же маленький и слабый! А боги большие и сильные!» «Это ты маленький слабак! А бесстрашным размеры не важны! - можно было представить, как болт раздулся от важности. - Я тут который день наблюдаю за тем, как ты «покоряешь Эверест» - это что-то! А я ведь могу сделать тебя смелее! Хочешь?» «Хочу! - Лёнькины глаза заблестели. Он вообще-то очень стыдился своей боязни высоты. - А что для этого нужно?» «Я! Больше ничего. Зажимаешь меня в ладони, говоришь «с богом!» и впёрёд! Ты - смелый, я в тепле. Попробуем прямо сейчас? Вставай с колен уже, негоже бесстрашным на карачках ползать!»
Лёнька поднялся, отряхнул от земли маленькие ладошки, покрепче зажал болт в правой руке и отважно двинулся вперёд. На секунду застыл перед самым краем бордюра, глубоко вздохнул и шагнул в неизвестность. Почувствовав под ногами твёрдость асфальта заулыбался: «Я смог! Ты действительно работаешь! Спасибо тебе, бог бесстрашия!» Болт снова заважничал: «Да, я такой! Что ж, коли хочешь, забирай меня с собой. Только, чур, и обращайся со мной соответственно: храни меня бережно, в воде не мочи, и не вздумай никуда вкручивать! И ещё, каждый раз, как используешь меня, чтобы страх побороть - один виток с моей резьбы тут же пропадёт. А как стану весь полностью гладким, то и силе моей конец. Понял?» «Понял. А сколько у тебя витков? Один, два, три..» - начал было считать Лёнька. «Дома пересчитаешь! Пошли уже, темнеет» - болтик поудобнее устроился в тёплой ручке и замолчал.
***
У Леонида было страхов хоть отбавляй: подростком боялся заболеть неизлечимой хворью (знал он их все наперечёт, спасибо медицинской энциклопедии!), его пугало возвращение мамы со школьного собрания, а ещё ужасали собаки - и огромные и совсем малюсенькие.
В институте боялся завалить экзамены, на первом свидании - сказать что-то лишнее. На собственной свадьбе боялся фейерверков (подожгут же всё вокруг!), когда родилась дочь - опасливо брал её на руки (такая малютка). Устраиваясь на ответственную должность трусливо думал, что он тут не к месту и не сможет справиться…
Болт всегда лежал в кармане, но зажимал в своей ладони Леонид его крайне редко, только тогда, когда от страха становилось совсем трудно дышать.
***
Сидя в кожаном кресле за дубовым столом, в кабинете, на двери которого красовалась табличка «Директор», Леонид Алексеевич в который раз любовно перебирал свою шкатулочку. В ней хранились дорогие сердцу предметы: камушек из Азовского моря, самое первое фото с любимой женой, бирка с руки новорождённой дочки, карта звёздного неба (дедушка подарил её на пятилетие), папины «командирские» часы, детское письмо от сестры и болтик. Маленький, неприметный, гладкий, совсем без резьбы. Леонид Алексеевич нежно погладил его: «Спасибо тебе, бог бесстрашия! Больше я уже ничего не боюсь»