оглавление канала, часть 1-я
Тело ее обмякло, голова откинулась назад, а лицо стало белее снега, на котором она лежала. Глебу показалось, что от страха у него на мгновение остановилось сердце. Он, низко склонившись, приложил ухо к ее груди, и с облегчением выдохнул, уловив слабое биение. Лютый, все это время сидевший чуть поодаль и, не сводивший с человека пристального взгляда, едва слышно зарычал, обнажая клыки. Глеб, скорее догадался, чем услышал, что подошли его друзья. За спиной раздался взволнованный голос Ивашова. Пыхтя, как паровоз от быстрого бега, на выдохе он спросил:
- Жива…?
Глеб, не оборачиваясь, ответил:
- Жива… Но ее нужно согреть. Кажется, она потеряла много крови. Хотя, рана, вроде бы и не глубокая. Но здесь кругом кровь, а чья, попробуй пойми… Боюсь, как бы не было внутренних повреждений. – Добавил он озабоченно, и обратился к другу: - Помоги мне ее поднять. Нужно развести костер и уложить ее поудобнее. Но только не здесь. Место надо выбрать потише.
Ивашов, опасливо косясь на волка, подошел с другой стороны, и вместе они осторожно подняли девушку на руки. Глеб обернулся, высматривая место, где они бы могли развести костер и, хотя бы немного, укрыться от, становящихся все сильнее, порывов ветра. Такое место нашлось в нескольких десятков метров, рядом с большим выворотом ели и нагромождением обломков скал, образующих некое подобие защитных стен. Он кивнул головой в ту сторону, и коротко проговорил Сергею:
- Давай туда…
Ступая мелкими шагами, чтобы не трясти раненую, они стали продвигаться в том направлении. Добравшись до этого импровизированного укрытия, попросив Ивашова придержать Варну, Глеб стал стаскивать с себя бушлат. Быстро расстелил его на снегу, и вместе с Сергеем уложили Варну на эту «подстилку». Ивашов с тревогой посмотрел на друга.
- Замерзнешь…
Глеб коротко бросил:
- Не успею… Сейчас, давай, лапника надо наломать и костер развести…
Ивашов кинулся за дровами, а Глеб стал обрубать нижние ветки ближайшей пихты, и сооружать мягкую подстилку. Потом осторожно переложил Вану на ароматную хвою, и укрыл сверху своим бушлатом. За хлопотами и тревогой о девушке, он не заметил, когда и как исчез волк. Да и про третьего члена их маленькой команды он тоже позабыл, поглощенный мыслями, как бы побыстрее оказать Варне помощь. А Ёшка времени даром не терял. Увидев, что мужики хлопочут возле раненой, пробурчал, обращаясь к своей собаке.
- Ну, я гляжу, там и без нас разберутся… Живая, и слава Богу. А мы с тобой пойдем поглядим пока еще свету достаточно, с кем это они тут сражались. Ты, Шалый, не боись, я тебя в обиду не дам. Да вон и серый уже куда-то сбёг…
Он так говорил, а сам пробирался к тому месту, где увидел лежавшую серую кучу непонятного происхождения. Не доходя до этой груды, Шалый вдруг встал, как вкопанный и жалобно заскулил, натягивая поводок. Охотник принялся на него строжиться.
- Ты чего это, пес… Али этой дохлятины испужался? Так ведь оно, черт его разберет, что, уже издохло. Вона, гля… Одни ошметки по всей округе. А вони-то сколько, вони… Видать, волк ему брюхо вспорол, что ажно все кишки наружу, да смердят так, что самому сдохнуть хочется…
Но Шалый на его уговоры не поддавался, стоял на одном месте, упираясь всеми четырьмя лапами, и уже не скулил, а утробно рычал с подвизгом, мотая лохматой башкой, стараясь скинуть со своей шеи ошейник, к которому был привязан поводок. Ёшка разозлился.
- Ну и шут с тобой!!! Стой здесь хоть до морковкиного заговенья. Не думал, что ты у меня такой трусливый!! Медведя с тобой брали – не боялся! А тут, гляди-ка, мертвечины непонятной испужался!
Он намотал конец поводка на ветку, а сам осторожно стал продвигаться в сторону заинтересовавшего его объекта. Вслед ему подвывал и подвизгивал пес, стыдящийся, что оставил хозяина в такой час.
Не доходя нескольких метров до мертвого тела, Ёшка стал затыкать нос варежкой, пытаясь избавиться от мерзкого запаха. Сделав еще пару шагов, он наконец увидел, ЧТО лежало на снегу. Забыв про вонь, он отнял руку от лица и выдохнул:
- Едрить твою через коромысло!!! Это что же такое?!!
Замер на несколько мгновений, не решаясь подойти поближе, а потом стал обходить мертвое чудовище по большому кругу, бормоча себе тихонько под нос:
- Неужто его эта девка завалила? Быть того не могет… Откуда ж такая зверина взялась-то в наших местах… Ох, ёёё…, кому расскажу – не поверят! – Подумав несколько секунд, добавил: - Не… Пожалуй, и рассказывать не стоит…
Он вернулся к тому месту, где оставил Шалого. Пес выглядел подавлено и жалко, виновато глядел на хозяина и вздыхал так, что у Ёшки дрогнуло сердце. Потрепав собаку по холке, он покаянно пробурчал:
- Ладно, псина… Простительно такое… Я бы и сам хвост поджал, коли увидал такое, да вот беда – нету у меня хвоста.
Беспрестанно оглядываясь, будто опасаясь, что мертвый монстр встанет и погонится за ними, он довольно прытко потрусил туда, где уже поднимался дымок от разведенного костра.
Завидев подходящего Ёшку, Глеб зашипел на него рассерженно:
- Где тебя носит, черт побери!! Помощь твоя нужна!
Ёшка было раскрыл рот, и начал объяснять:
- Там ТАКОЕЕЕЕ…
Но Глеб его сурово перебил:
- Это подождет!! Нужно Варне помочь, она крови много потеряла!! Глянь там в мешке… Бабуля снадобий с собой собрала, может какие сгодятся… - И, видя, как мужичок обиженно надулся, прикрикнул, слегка прибавив строгости в голос: - Да шевелись ты!!! Видишь, она умирает… - Последнюю фразу Глеб произнес умоляющим, чуть срывающимся голосом.
Ёшка, отодвинул свое оскорбленное самолюбие подальше в уголок, скинул свой вещмешок, и с ворча себе под нос: «У меня и свои снадобья имеются на этот случай…», стал доставать из мешка какие-то сверточки и мешочки, сурово прикрикнув на замершего рядом в нерешительности Ивашова:
- Чего варежку раззявил?! Живо котелок над костром приспособь!
Майор даже не обиделся, просто пробормотал, словно оправдываясь:
- Так уже… скоро закипит…
Ёшка кинулся к костру. А Глеб, стянув с Варны полушубок, принялся аккуратно разрезать ножом вспоротый когтями, промокший от крови рукав.
Когда охотник прибежал от костра с пахнувший горьковатой полынью котелком, Глеб уже успел промыть и туго перевязать рану. И теперь, осторожно прощупывал кости девушки, стараясь найти повреждения. Варна тихонько постанывала, когда он касался ее ушибов, но в сознание пока не приходила. И это очень волновало Глеба, который за суровым выражением лица, пытался спрятать свое беспокойство, если не сказать, панику. Ёшка, достав из своего мешка простую алюминиевую, чуть погнутую от долгого употребления по краям, кружку, держась натянутым на ладонь рукавом своей тужурки за горячий край котелка, осторожно налил отвар и протянул его Глебу.
- На… Напои. Надо, чтобы хоть несколько глотков она сделала.
Глеб осторожно поставил кружку в снег, стараясь побыстрее остудить горячий напиток. Выждав пару минут, он сам немного попробовал, едва касаясь губами края, сморщился, и пробурчал:
- Горько-то как… Ты чего там заварил?
Ёшка на него слегка окрысился.
- А ты что, думаешь лекарство сладким будет?! Пои давай, не тяни!!! Этим отваром меня еще мой дед отпаивал, когда меня в тайге медведь замял маленько. И ниче… Как видишь, жив-здоров…
Глеб осторожно приподнял голову девушки и постарался влить ей в рот немного буроватой жидкости. Первая попытка оказалась неудачной. Тепловатый отвар потек по подбородку. Ёшка тихо матюкнулся:
- Василичь, так тебя раз так! Она ж без сознания!!! Ты ж ей зубы-то маненько разожми… Она ж сама-то не может!!!
Глеб суетливо стал доставать свой нож. Ёшка только головой покачал, и протянул ему свою ложку, ворча при этом:
- Эх вы… От тебя я такого не ожидал, Василич. Вроде ведь бывалый, а как дите малое…
Ивашов подошедший сзади, тихонько взял Ёшку за плечо, и проговорил на ухо:
- Слышь… Ты особо-то не напрягайся. Волнуется человек, нервничает…Погоди, ща все сделает, как надо… Ты, главное, не суетись… - Ёшко только вздохнул и сердито набычился.
Глеб, не обращая внимания на их перешептывания, попробовал напоить Варну из ложки. Девушка судорожно сделала один глоток, потом другой, дернулась всем телом, и закашлялась… Веки ее дрогнули, серые глаза посмотрели прямо на Глеба, и она прохрипела едва слышно:
- Подземелье… закрыть надобно…
Глеб наклонился над ее лицом, стараясь расслышать ее слова:
- Какое подземелье…? Где…?
Она едва мотнула рукой.
- Там, внизу… Без меня не сможете… Торопиться надобно… - И предприняла попытку подняться. Вскрикнула от боли, и опять упала на подстилку, тяжело дыша.
Ёшка присел рядом и с сочувствием проговорил:
- Тебе отдохнуть надобно, девонька… А с подземельями мы потом разберемся. Все одно, сейчас никакие подземелья не найти. Вона… гля, буран подымается…
Глеб огляделся, словно только сейчас увидел, что происходит вокруг. Вечерние сумерки бурлили, словно кипящая в кастрюле вода, ветер налетал порывами, кидая пригоршнями колючий снег. Варна опять попробовала приподняться на локтях. Чувствовалось, что это простое движение ей дается нелегко. Чтобы не застонать, она закусила губу, но взгляд уже утратил болезненную муть, был ясным. Она прошептала:
- Буран…? Это хорошо… - И обращаясь к Глебу: - Помоги мне сесть.
Под неодобрительным взглядом Ёшки, он помог ей немного подняться, затолкав под спину свой бушлат. Она благодарно ему улыбнулась, и тихо попросила:
- Укройтесь-ка все за камнями… - И видя недоуменные лица мужчин, настойчиво проговорила: - Укройтесь, так надо…