Привет, Женька.
Я уже давненько хотела об этом тебе, но как-то не выходило. Не находила адекватного событиям стиля, вернее, адекватный находился легко, нужен был другой. События банальны, стилистически легко скатиться в пошлость, а не хотелось бы. В самых общих чертах ты все знаешь. Спросишь: «Если банальность, зачем?» А затем, что эта банальность редчайший экземпляр в моем архиве. Образчик подлости и эталон вероломства невероятные в моих эмпиреях. С доном Альберто я тебя уже знакомила, но не знакомила с тем гнездом, которое вокруг него свили пожилые сексуально неудовлетворенные крысы, ладно бы молодняк, молодость искупает любую эстетическую несовершенность, но старая нимфоманка с облезлым хвостом и алой краской на когтях - гадость не сравнимая , сам понимаешь, с заливной рыбой от Наденьки Шевелевой. А дону Альберто, видимо, льстила эта кунсткамера, это собрание увядших яйцеклеток , алчущих последнего оплодотворения. Во всяком случае, он не только не защитил меня от этих пастей крысиных, но с удовольствием присоединился к их стае. Ох уж эти жены Онана, сына Иуды! В ход пошли акробатические трюки: шпагаты, кульбиты, сальто с переворотом, магия с отворотом. Надеюсь, хоть черные коты и лягушки остались в живых на этом последнем рубеже боев за трепетное сердце благородного дона. Я даже познакомилась с донной Розой, которой обернулся скелет из шкафа, ну ты помнишь тот скелет, что так взволновал дона Альберто и умыкнул его в водоворот воспоминаний и надежд. При ближайшем рассмотрении донна Роза воплотилась в тётю Соню с привоза и с потрохами продала нежного дружочка юности, как продают бычков второй свежести, даже без томата. И вообще в этой пьесе под масками невинности и дружелюбия, обнаружились почти сплошь обитатели мышиного и тараканьего царств. А какие, вроде, приятные были люди до поры! Но нет покоя от Пана ни молодым, ни подержанным временем. Жжет похотливый демон, прожигает до углей, выпивает прям из адского котла бульон бесовский.
Видишь, Женька, у меня горят три свечи перед ликом Богоматери и она говорит: « Кыш-кыш, нечисть, отжени от Лены моей, Сын мой, весь этот дьявольский ансамбль с его рапсодиями».
Юрка помолился за меня в Дивеево, к Пасхе приедет, мы помянем тебя, Женька. Я помню, что ты любишь, помню твои стишки про собагу - бедолагу, улыбку шире горизонта и сирень на холсте.
Ну и о любви надо. Надо ведь? О той, которая всегда держит тебя за плечи, падает вместе с тобой, если ты падаешь, поднимает тебя и никогда не отпускает. А та, которая держит за шею - не любовь вовсе, а………………………………. того самого Пана вертихвостка прожженная.
Держу тебя за крыло, Женька. До связи.
P.S.
Меня всю неделю донимал один наш с тобой общий знакомец, вот и сейчас слышу звук сообщения на Ватсап: " Не прикидывайся, дьяволица, святошей". Донял до нет мочи, ажно с души воротит и тут я поняла, как же тяжко было дону Альберто, возжегшему лампадку в своей душе донне Розе, полгода лицезреть мою особу!!!! Я так! это! поняла!, что стало жаль его и все опавшие листья сгорели. Пусть все будут счастливы по-возможности.
Женька, обнимаю крепко оба твои крыла.