Год 1944 знаменателен грандиозными победами на всех фронтах, в том числе и Ленинградском, в оперативном подчинении которого находился и Краснознамённый Балтийский флот. Москва каждый день отмечала победы Красной Армии фейерверками-салютами, и они воспринималось народом и воинами с радостью и гордостью за своих героев. Исход войны был уже предрешён.
В декабре 1943 — первой половине января 1944 годов по решению командующего Ленинградским фронтом корабли Балтийского флота перевезли из Ленинграда через Лисий Нос на Ораниенбаумский плацдарм 2-ю ударную армию под командованием генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского.
14 января 1944 года до Ленинграда докатилась канонада артиллерийских залпов и разрывы авиационных бомб. С Ораниенбаумского плацдарма при поддержке корабельной и береговой артиллерии авиации КБФ Федюнинский начал наступление. А с рассветом 15 января грохот артиллерийской канонады возвестил, что со стороны Ленинграда перешла в наступление и 42-я армия генерал-полковника И. И. Масленникова, также при поддержке наших кораблей, стоявших на Неве.
Нам в унисон мощно ударила береговая и железнодорожная артиллерия. Гром, казалось, с небес, грянул страшный, а нам было откровенно радостно. Наконец-то!
Для прорыва блокады и окончательного освобождения Ленинграда флот создал четыре артиллерийские ударные группы. В состав первой группы вошли: линейный корабль «Октябрьская Революция» (командир — капитан 1 ранга Н.А. Петрищев) с двенадцатью 305-мм орудиями; крейсеры «Киров» (командир — капитан 1 ранга С.Д. Солоухин) и «Максим Горький» (командир — капитан 1 ранга А.Г. Ванифатьев) — по девять 180-мм орудий; крейсер «Петропавловск» (командир — капитан 3 ранга Слизкий) — три 203-мм орудия; лидер эсминцев «Ленинград» (командир — капитан 3 ранга Горбачёв) — пять 130-мм орудий и, наконец, эсминец «Свирепый» (командир — капитан 3 ранга Родичев) с четырьмя 130-мм орудиями*.
Возглавлял первую группу вице-адмирал Ю.Ф. Ралль, я был начальником штаба, начальником политотдела — капитан 1 ранга Игнатьев, флагманским артиллеристом — капитан 1 ранга А.А. Сагоян. Вторая группа состояла из кораблей, стоявших на Неве выше Ленинграда, и в неё входили: эсминцы — «Строгий» (командир — капитан 3 ранга В.Р. Новак), «Стройный» (командир — капитан 3 ранга Г.Н. Моторов), «Грозящий» (командир — капитан 3 ранга К.К. Черемхин) — у всех по четыре 130-мм орудия, и канонерские лодки — «Зея», «Сестрорецк» и «Ока»** под командованием командира дивизиона миноносцев капитана 2 ранга М.Г. Иванова.
Третья группа состояла из артиллерии Научно-исследовательского морского артиллерийского полигона ВМФ и включала орудия 180-, 356- и одно орудие 406-миллиметрового калибра***. Командовал этой группой инженер-капитан 1 ранга Иван Демьянович Снитко.
Наконец, в четвёртую группу, которой командовал генерал-майор Д.С. Смирнов, входили 101-я морская бригада железнодорожной артиллерии в количестве пятидесяти трёх орудий от 130- до 356-миллиметрового калибра.
В результате мощных артиллерийских и бомбоштурмовых ударов артиллерии и авиации фронта и флота долговременные оборонительные сооружения немцев, которые они создавали три года, взлетели на воздух, сравнялись с землёй и превратились в груды развалин. Противник не выдержал и в панике побежал на запад, бросая вооружение, технику и награбленные трофеи, раненых и больных, тысячами сдаваясь в плен.
25 января я с флагманским артиллеристом А. А. Сагояном проехал на машине по местам боёв. Побывал в Пушкине, Гатчине и Петергофе. Всюду разрушения, руины, груды камней и ещё не убранные трупы в характерно зелёных шинелях. Удары невероятной мощности, нанесённые войсками Ленинградского фронта, вызывали во мне чувство несказанной гордости за героическую оборону города, в которой участвовал и я сам, и чувство удовлетворённости возмездием врагу за пережитые страдания, за унесённые жизни ленинградцев, за 900 дней блокады измученного голодом и холодом города.
Когда была прорвана блокада, освобождена Ленинградская область, когда войска Ленинградского фронта подходили к берегам Луги и Наровы, генерал армии Л. А. Говоров и член Военного совета фронта секретарь ЦК ВКП (б) А. А. Жданов издали приказ о производстве салюта в Ленинграде 27 января 1944 года двадцатью четырьмя залпами из 324 орудий, возложив его организацию и проведение на командующего артиллерией фронта генерал-лейтенанта Г.Ф. Одинцова. Одинцов собрал из вооружения оставшихся в Ленинграде войск противовоздушной обороны двести восемьдесят восемь 76,2-мм орудий, остальные недостающие тридцать шесть попросил выделить командующего Балтийским флотом за счёт зенитной артиллерии кораблей, стоявших на Неве. В салюте приняли участие 150 орудий, установленных на Марсовом поле против Гвардейских казарм, 75 — на Петроградской стороне против дома политкаторжан, и 53 — на стрелке Васильевского острова против Фондовой биржи у Ростральных колонн. Из кораблей участвовали линкор «Октябрьская Революция», крейсера «Киров» и «Максим Горький» и шесть эсминцев. Чтобы добиться синхронности залпов орудий ПВО и кораблей, командующий флотом порекомендовал Г.Ф. Одинцову поручить командование салютом мне, на что Георгий Федотович согласился.
Я вызвал с кораблей командиров корабельных корректировочных постов с радиостанциями и прикрепил их к каждому подразделению салютующих групп. Они имели солидный опыт взаимодействия и связи с сухопутными частями на фронте во время контрбатарейной борьбы с артиллерией противника. К делу также привлекли и флагманского артиллериста эскадры А. А. Сагояна, и помощника флагманского связиста по скрытой связи капитан-лейтенанта Бориса Андреевича Шубникова.
В Кронштадтском и Ленинградском военных портах я получил две тысячи ракетных пистолетов. Выделив с кораблей соответствующее количество матросов и старшин, я расположил их у стен Петропавловской крепости, непосредственно у каждой из салютующих групп и на палубах кораблей по обоим бортам и выдал каждому по двадцать четыре ракеты.
Днём 27 января мы провели три немых тренировки салюта. Свой командный пункт я организовал на турбоэлектроходе «Балтика», стоявшем выше Дворцового моста, напротив Дома учёных (бывший дворец Великого князя Владимира Александровича). Сверил с официальным временем свои часы-хронограф. К производству салюта всё было готово. Задолго, часа за два, до назначенного времени набережные Невы по обоим берегам и все мосты заполнили десятки тысяч ленинградцев. Откуда-то появились шустрые подростки, которых мы во время блокады не видывали и на улицах не встречали. Да мы их и не могли встречать! Они во время блокады на заводах и в мастерских «ковали» оружие победы: пулемёты, винтовки, снаряды и мины, ремонтировали танки и орудия. За пять-десять минут до начала салюта, чтобы быть «в первой ложе», сначала подростки, а затем и взрослые в огромном количестве спустились на лёд Невы между Дворцовым и Литейным мостами. Вскоре покрытый белым снегом лёд почернел, заполнился толпами народа. При взгляде на это у меня защемило сердце, стало невыносимо страшно: а вдруг лёд на выдержит, и вместо торжества произойдёт чудовищная катастрофа? Но солидный январский лёд выдержал. Как герои-ленинградцы в осаждённом Ленинграде выдержали блокаду и победили!
Вот стрелка секундомера пересекла деление 20 часов! Залп! Раздался одновременный грохот орудий, взвились в небосвод тысячи ракет. Прожектора кораблей и ПВО прорезали небо яркими молниями, перекрещивающимися во всех направлениях. Залп! И всё повторилось. Залпы давались через каждые двадцать секунд. Только восемь минут длился салют. Но тому, кто здесь присутствовал, он запомнился на всю жизнь. Не только мне, но и всем ленинградцам, пережившим блокаду, героическую оборону и долгожданную победу Ленинграда. Народ торжествовал и ликовал. Незнакомые люди обнимались, целовались, смеялись и плакали от радости, плясали и прыгали, размахивали руками, бросали шапки вверх, кружились в танце торжества. Потом раздались песни, замечательные песни военных лет. Из репродукторов лилась музыка — торжественные и бравурные марши. Долго ещё после салюта народ не покидал берегов Невы, улиц и площадей.
Вряд ли кто-то до рассвета уснул в эту памятную ликующую ночь. И даже теперь, если бы меня спросили, какой был самый яркий, радостный и счастливый день в моей жизни, я бы ответил без тени колебания: 27 января 1944 года. А самая большая награда за мою сорокалетнюю военно-морскую службу, прошедшую через четыре войны: гражданскую, финскую, Великую Отечественную и японскую — это предоставленная мне честь командовать первым салютом спасённого Ленинграда.
_________________________________________________
* По другим данным перечисленные корабли входили во вторую группу. В составе же первой числились: поврежденный линкор «Петропавловск» (бывший «Марат»), эсминцы «Сильный» и «Страшный» и канонерская лодка «Волга» — всего 84 орудия калибром от 100 до 305 мм (Боевая летопись Военно-морского флота. 1944. – М.: Воениздат. 2006. — С. 195). — Ред.
** По другим данных это были корабли 3-й группы. Кроме того, в её состав также входил эсминец «Опытный» с тремя 130-мм орудиями (Там же. С. 196). Канонерские лодки — бывшие грунтоотвозные шаланды Балттехфлота, мобилизованные и вооруженные с началом войны. Главный калибр каждой из них состоял из двух 130-мм орудий (Корабли и суда ВМФ СССР. 1928 – 1945. — М.: Воениздат. 1988. — С. 388 – 390). — Ред.
*** Согласно другим данным это была 4-я группа, состоявшая из семи орудий указанных калибров. В ней же числилась, как сказано, и 101-я морская бригада железнодорожной артиллерии, насчитывавшая 46 орудий калибром от 130 до 356 мм (Боевая летопись Военно-морского флота. 1944. – М.: Воениздат. 2006. — С. 196). — Ред.
Перед Вами фрагмент из книги "Корабли и люди" И.Г. Святова
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!