Глава 14
Месяц после смерти любимого мужа… Немного отошло, отболело. Уже не было истерики при малейшем напоминании о нем. Не было желания последовать за Антоном и по-тихому вскрыть вены в ванной. Оставалась только звенящая пустота вечером и ночью в квартире, где они жили. Папа предлагал ей переехать хотя бы на время к нему, но Лена отказалась. Со своим горем она справится сама. Иногда заезжала кузина Ольга, навещал Николай, друг Антона, приезжали и другие друзья-приятели… И хорошо. Отвлекали от грустных мыслей, два дня назад она даже с девочками в кафе сходила.
Папа не все знал про смерть Антона. Лена, придя в себя после похорон, стала расспрашивать его про обстоятельства смерти Антона. Виктор Степанович рассказал все, что ему удалось узнать…
Начальник налоговой, не сомневаясь, что Антона подставили коллеги по бизнесу, нанес сокрушительный визит в «Джонс А.С.» и узнал все – о разваливающимся оборудовании, переведенных на скрытые заграничные счета крупных суммах, и самое главное – о людях, которые пострадали от преступной халатности своего начальства. Эти люди были сейчас ослаблены, напуганы или банально подкуплены, потому и не заявляли никуда о страшных случаях на производстве.
Узнал Михайлов и о смерти Ветрова. Заперся с генеральным директором фирмы в кабинете на полчаса, угрожал проверками, инспекциями, даже заведением уголовного дела, прессовал со всех сторон – и тот раскололся. Как выяснил Виктор Степанович, к ликвидации последствий были причастны только сам Антон, два сотрудника с производства и сам генеральный. Так кто же мог звонить Антону и пугать его? Явно не кто-то из этой троицы…
Все это Лена узнала от отца. Она была в ужасе от того, в чем принимал участие ее муж, но любовь к нему в ней не угасла… Более того – внутренне она оправдывала мужа. Он хотел поставить на ноги свой бизнес, чтобы они не зависели ни в чем от папы, хотел обеспечить ее всем, чем она пожелает, ее и ребенка, о котором они мечтали…
Смутило ее другое. Отец случайно также обмолвился о смерти невропатолога Султыгиной, это почему-то зацепилось в памяти Лены. Она поговорила с Олей – та ничего не знала об этой женщине, была очень удивлена тем, что ее кузину сейчас интересует какая-то докторша. После осторожных расспросов остальных друзей Лена также ничего нового не узнала. И только вчера всплыла правда. Ради этого Лене пришлось целый вечер держать у себя Коляна Колючего и поить его текилой. Тот охмелел, расслабился и выложил ей все…
- Понимаешь, Ленок, любил он тебя, заботился, переживал… - Колян пьяно заикался, чуть не выпадая из кресла. – Мы все это знали. И детей хотел, только все свой бизнес хотел наладить. И не изменял совсем, даже когда мы с ним расслаблялись в Питере. Но была у него одна зазноба, правильно ты сказала – интуиция женская тебе подсказывала…
Раньше Лене интуиция не подсказывала ничего, она и в мыслях не держала, что у Антона может быть другая, тем более сильно любимая им женщина. Но теперь та самая интуиция наводила ее на неутешительные мысли…
- Была у него девчонка, еще до армии, с тобой он тогда даже знаком не был… Осетинка, медсестра, ровесница ему. Марьяна. Там такая история была непонятная, то ее отец выдал замуж насильно, увез на родину, она и на проводы к нему не пришла. Потом она овдовела, вернулась в Химки, кажется, лет через пять-семь… И представляешь, Лен, он ее простил, все те годы помнил и ждал, готов был принять! Ну то есть были у него женщины, конечно, но так, ничего серьезного. Они встретились, он прямо летал от счастья. Но через неделю эта Марьяна опять неожиданно исчезла. Антон был в ярости, пытался ее найти, потом даже имя ее запретил произносить, а через три года познакомился уже с тобой, к тому времени уже и не помнил о ней. А она опять сюда приехала, уже с сыном, купила дом где-то неподалеку и устроилась здесь работать, в платное отделение больницы. Как раз, по-моему, незадолго до вашей свадьбы.
- Коля, скажи, ты как узнал, что Султыгина вернулась в город? И говорил ли ты об этом Антону? – нахмурившись, спросила Лена. Ей не доставляло удовольствия копаться в прошлом покойного мужа, тем более что всплыла такая сильная любовь…
- Нет, что ты! У одной моей знакомой были проблемы на нервной почве, она лежала как раз в платном отделении. Я ездил, навещал, там и увидел Султыгину. Подошел, посидели один раз в кафе, поговорили, молодость вспоминали… Я, признаться, и приударить пытался, однако она так грамотно отшила меня, сказала, что не хочет связывать свою жизнь еще с кем-то, так как скорбит о муже. Об Антоне говорила спокойно, мне вообще показалось, что она его и не любила никогда. Я об этом эпизоде умолчал, и все, больше мы с ней не виделись…
Лена налила себе текилы. Захотелось напиться, так же ничего не соображать, как Николай.
- Ты знаешь, что на Султыгину напали в ее доме накануне самоубийства Антона?
Николай, казалось, резко начал трезветь и посмотрел Лене в глаза осмысленным взглядом.
- Марьяну убили? Я не знал…
- Папе рассказал об этом главврач. Ее толкнули, и она разбила себе висок. А сына увезли. Говорят, что это привет от осетинских родственничков.
- Лен, я тебя понял, - Колян взял ее за руку. – Ты думаешь, что он наглотался таблеток из-за смерти Марьяны?
Лена ничего не отвечала. Она плакала без всхлипов, без судорог, только слезы катились по щекам…
Колян растерялся, обнял ее, гладил по голове, как маленькую.
- Не плачь, милая. Я не знаю, почему он так воспринял эту смерть… Возможно, повлияло все вместе – проблемы в бизнесе, нервы, тут еще это… Вот он и не выдержал. Я сам в шоке, мы с ним друзья со школы! А ты, Ленка, еще молодая. Всего двадцать восемь лет… Еще будешь счастлива.
Сейчас Лена вспоминала вчерашний разговор в деталях. Ей было горько, противно от предательства Антона… Зато прошла скорбь, стало легче.
Одно решения она приняла неожиданно даже для самой себя. Родить ребенка. Она не успела осуществить свою мечту с Антоном, но это будет все равно как будто бы их ребенок. Растить она его будет сама. Это отвлечет ее и от переживаний, и от воспоминаний, и даст стимул жить дальше, без любимого мужа...