Депрессию сложно понять людям, кто никогда с ней не сталкивался.
“Когда вы пытаетесь встать на место пребывающего в депрессии человека, не имея подобного опыта, вы обычно представляете себя в плохом настроении. Хорошо, в отвратительном настроении. Можете вспомнить мрачнейший день из собственной жизни – обычно это максимум эмпатии, на который мы способны в таких случаях…”
“С ума сойти. Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большего города”; Варламова Д., Зайниев А.
Но депрессивный опыт отличается от всего, что мы испытываем в обыденной жизни.
Для него нет однозначных, ясных и простых понятий, как для описания боли, печали, радости или любых других знакомых всем эмоций и ощущений.
В.П. Руднев “Характеры и расстройства личности.”
Поэтому люди, переживающие депрессию, находятся в большом затруднении, когда пытаются рассказать о своем состоянии в общедоступных выражениях. Их мало кто понимает...
На помощь приходит метафора – средство языкового выражения, которое описывает интересующее явление через сравнение с другим явлением, чтобы обозначить какой-либо важный признак или свойство.
Метафора является, на мой взгляд, чуть ли не единственным способом рассказать о депрессивном опыте другому, а также возможностью осмыслить этот опыт самому – путем нахождения наиболее выразительного и близкого ему образа.
Именно образ становится чутким компасом при ориентации во внутреннем пространстве и помогает понять, где ты находишься, и что происходит.
Это внутреннее пространство люди описывают по-разному.
Например, сравнивают его с дремучим лесом. Что неудивительно: метафора леса — уже культурный образ бессознательного, встречающийся как в древних сказках, так и в современном кинематографе.
Город и его цивилизация воспринимаются нами как человеческое сознание: освещённое, организованное, обитаемое и безопасное пространство, где действуют порядки, законы и людские правила.
Но про дикий лес, с его особой атмосферой неизвестности, подобного не скажешь.
Часто именно в лесу, или в одиноком доме посреди леса, разворачиваются мистические и тревожные сюжеты...
Для описания места, где он психологически пребывал, один знакомый мне юноша использовал также интересное выражение “на другой стороне Луны” – имея ввиду ту, что не освещена.
Можно предложить, что если Земля со всеми её бурлящими процессами – метафора обыденной жизни, которую мы проводим в дневных заботах и ощущениях, то Луна – образ чего-то далекого, загадочного и духовного.
Светлая её сторона может олицетворять область человеческого сознания, тёмная – бессознательного.
Что же касается самой депрессии, то многие описывают её как тьму, наполнившую внутренний мир. Также часто характеризуют её как ношу или груз.
Для подавляющего большинства опрошенных депрессия – своеобразный спуск, движение вниз.
Одна из заболевших рассказала, что ещё до появления бессоницы и головных болей ей был сон про "тёмный подвал", куда "она спускалась, чтобы пробыть там очень долго". Этот образ схватывал ощущения, с которыми девушка жила на протяжение пары месяцев до начала депрессии, и точно выражал их суть.
Депрессию нередко сравнивают с замкнутым пространством, с заточением или с ограничением...
Ощущение “заточения” – появилось у моего знакомого в процессе ковидной пандемии. Даже когда ограничения сняли, он описывал свой мир как уменьшенный до границ одного района – того, где он находился во время всеобщего карантина.
Он не почувствовал, что мир – большой и потом, уже после снятия всех ограничений, когда уезжал куда-нибудь далеко. Он продолжал жить в невидимых рамках, и сравнивал их с "тюрьмой".
Интересно и то, что депрессию описывают как живой организм, взявший человека в плен, вроде кита или медузы, которыми он проглочен.
В. П. Руднев приводит историю пророка Ионы, который не хотел подчиниться воле Бога и взять на себя миссию пророка в Ниневии.
Он укрылся, уплыв на корабле, и когда случилась буря, спрятался в трюм и там уснул. Матросы выбросили спящего Иону за борт, где того поглотил кит.
Это пребывание во чреве кита – метафора депрессивного стремления уйти от мира, выражающая желание погрузиться в материнскую утробу.
Согласно психоаналитической трактовке лишённое смысла состояние становится вновь наполненным, когда возвращаются радость, смех и удовольствие, что означает оживление и разворот энергии человека на внешний мир.
Пробуждаются прежние интересы, вновь возникает желание нравиться (девушки могут начать использовать косметику, изменить причёску и прочее), идти с миром на контакт, в чём - либо участвовать...
В этом смысле я бы назвала депрессию патологической интроверсией, когда жизненные процессы “Я” сворачиваются, отрываются от остального мира и впадают в спячку. Человек словно погружается в особое состояние и пространство.
Часто оно ощущается как живая субстанция, словно имеющая волю, темп и движение.
Одна девушка сравнила своё состояние с большой медузой, внутри которой она медленно и плавно передвигалась.
Сквозь прозрачные стены был виден и понятен окружающий мир, но всегда чувствовалось присутствие посредника, обладающего собственной волей.
"...Это нечто заставляло замедлиться, не давало шагнуть вперед, размывало ясность и не отпускало от себя. Время становилось растянутым, сознание сонливым, и всё вокруг погружалось в тон грусти.
Доминирующим настроением стала во всем проглядывающая печаль. Вот идёшь по парку летним вечером, и вдруг замечаешь августовский холод, приближающий наступление осени. Сердце тут же тоскливо сжимается. А дальше статуя попадается на пути, и вдруг кажется печально склонившей голову, хотя раньше ты и не замечал за ней такого “настроения”. И ветер в траве бродит, как в зелёных волосах великана. Совсем он не бодрый и не задорный, какой обычно треплет чьи-то кудри. Скорее напоминает мерное покачивание почти гипнотической природы.
В подобную меланхолию даже приятно иногда окунуться, но лишь на время. Возможно, творческие люди подвержены такому виду состояния и черпают в нём вдохновение.
Но в отличие от них моя грусть не заканчивалась.
Она не обновляла мои силы...
Она утомляла, а нередко сгущалась плотнее и становилась тяжелее, невыносимее – так, что хотелось вырваться…"
В каком-то смысле положительной метафорой является путешествие.
В подобных случаях депрессия обозначает путь, движущую силу.
Но есть и ровно противоположные сравнения, такие как – невозможность движения, отсутствие вектора в жизни.
В этом случае возвращение способности двигаться будет означать излечение.
Наиболее тяжёлыми мне показались сравнения, в которых депрессия определяется как враг, холод (ненастная погода в принципе), пустота, ловушка, гнёт и давление.
Одна из опрошенных представила себя идущей длинный путь (совпадает с метафорой путешествия), где-то в заснеженных горах, где на встречу ей дует сильный морозный ветер. Одежда не спасала от озноба (депрессия как холод). А впереди предстояла ещё не одна тысяча шагов...
Другой молодой человек переживал свою депрессию соматизировано: она сопровождалась многочисленными физическими симптомами (головными болями, желудочным расстройством, затяжной ангиной и прочим).
Своё плохое настроение он был склонен объяснять самочувствием (ведь откуда взяться радости, если всё болит?).
Но когда симптомы отошли на второй план, и состояние здоровья улучшилось, ему открылся новый слой ощущений: оказалось, есть нечто, что угнетает его безо всякой причины.
Именно это, уже необъяснимое внешним поводом состояние, навело на мысли о неполадке ментальной, и подтолкнуло обратиться за помощью психотерапевта.
У людей во время депрессии нередко наступает чувство общей безжизненности, об этом также сообщают их тексты.
Многие думают, что депрессия характеризуется отсутствие радости и оптимизма. Представляют депрессивного человека обязательно грустным или даже хмурым. Такое возможно, но главное заключается в другом.
“Противоположность депрессии – не радость, а жизненная сила” – говорил Эндрю Соломон, американский писать, который страдал от неё сам и посвятил этой проблеме большую работу.
Часто ведущим ощущением депрессии является выхолощенность эмоций, безжизненность, когда кажется, будто осталось одно лишь интеллектуальное мышление без чувств.
Разум работает как машина, словно искусственный интеллект или робот, а живое содержание, с его красками и вкусом, словно утрачены.
В эти дни можно смотреть на нечто прекрасное, и помнить, что это – красиво, но не выражать никакого отношения к происходящей красоте, быть к ней безналичным.
“…Можно сказать, что депрессивный человек, конечно, различает значение высказывания, но ему становится безразличным его смысл…
Например, он, наверняка, понимает, что высказывание (примененное к нему самому) “Я – человек ” истинно, а высказывание “Я – рыба” ложно.
Другое дело, что смысл, содержание, этих высказываний ему безразличен. В этом плане ему все равно, человек он или рыба, хотя он безусловно понимает, что первое истинно, а второе – ложно…”
В.П. Руднев о случае тяжелой меланхолии в своей книге “Характеры и расстройства личности”.
Закончить столь непростое повествование хочется чем-нибудь положительным. Поэтому я оставила метафору света – на самый конец статьи: оказалось, что она означает выздоровление для многих заболевших.
Свет важен как ресурсный образ: хочу привести об этом воспоминание пережившей кризис женщины...
Ночь я безобразно спала, и утром хмуро сидела с отчётом, не в силах довести его до конца.
Как вдруг из зимнего окна, с голубого безоблачного неба, перед самым моим носом – образовалось золотистое пятно. Оно было слегка тёплым на ощупь и имело радужный отлив. Никогда бы не подумала, что сущий пустяк, солнечный зайчик, упавший ко мне на страницы, взбодрит и придаст сил в самый разгар депрессии...
В тот день, несмотря на почти полное отсутствие физических сил и апатию я сделала много полезного: всё же, справилась с написанием отчёта, переставила стол и вынесла хлам.
А ещё погуляла чуть дольше обычного и даже неплохо заснула...
Но наиболее важно то, что я впервые почувствовала надежду. Хотя такой мысли ни разу не возникало раньше. И пусть в глобальном смысле ничего в тот день не изменилось, эта встреча человека с солнцем меня оживила, а утро запомнилось как тихая перемена к лучшему.
Литература:
- “С ума сойти. Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большего города” Варламова Д., Зайниев А.
- Даниэль Хелл “Ландшафт депрессии”
- Цыгунова М.М. “Метафоры депрессии, тревоги и гнева в терапевтическом дискурс”
- В.П. Руднев “Характеры и расстройства личности”
- Отрывки личных историй, авторы которых дали добро на их печать, но пожелали остаться анонимными.
