Как утверждал классик, все удачные сезоны похожи друг на друга, а неудачен каждый по-своему. Знать бы наперед, стоит ли сожженных свеч итог. И каковы признаки удачи. Еще задолго до нее.
А мы знаем. Неудачных сезонов не бывает. А про классика я выдумал – это он о семьях говорил. С коими, как уж повезет. Зачем-то же природа человека научила эмоциям и призов, еще незаслуженных, ему раздала. Да и «удача» это не та категория, которая про охоту. «Неудачи» на охоте увидеть еще никому не удавалось.
Даже убыточными промысел быть не может. Коль скоро эту работу непосвященные связывают с деньгами. Безубыточности способствует большой спектр добычи. Ничтожные издержки. При ходких ножках. При известном и выстроенном, за многие века, процессе. К которому ничего более и не добавить.
Нет, если захочется убытков, можно ввести в формулу технику. Тогда да, убытки обеспечены. Везде так. Да разве убытки это неудача?
(Теперь еще, убытка для, налогами и сборами давят охоту большие пацаны. Да глумлением себя тешат. Вот потому современность нам мало интересна. Такого бардака в отрасли не было с маркизовых времен, пожалуй. А мы, тут, в этом изложении, от печки логики танцуя, медленно, ищем этап, после которого началась свистопляска, ради нее самой. Это для тех, кто включился только что).
Промысел в те (наши) времена строился на традиции. На ежегодном точном повторе одних и тех же действий. Которые первые года доставляют восторг новизны и первооткрывательства. А последующие – всё тот же восторг от повторения и стабильности. А то и трансцендентальности.
Или же восторг от эстетики окружающего? Или от архаичности, ну, традиционности? Что само по себе кормит нашу слабую генетическую память, разбудить ее стремясь. И в итоге открыть возможности (например) видеть в темноте, ходить без компаса, не желать лишнего и быть всегда в согласии с собой. Равным согласию природе.
…….
Каждое утро приносило Валере, в сеть - пятидесятку (с ячеей 50 мм), пару хариусов. Сеть была метров о пятнадцати, и ее, длинную, и ставить было особенно некуда. Оттого и чистить приходилось постоянно. Самый малый подъем воды забрасывал хламом дель.
В лесу же все было предсказуемо и последовательно. Каждый день добавлял в актив охотника два-три десятка станков.
Первый путик, в сторону северного распадка, Валера сделал за трое суток. К ночи возвращаясь в избу. Чтобы поутру рыбу достать, на первое время, сруб сушить, тропу натаптывать и входить в ритм.
Начинал путик наш герой по первому же левому притоку речки. Прорубившись через низкую, захламленную сырую пойму. Примерно через километр вышел на коренной просторный и сухой берег ручья.
Через пару-тройку километров ручей спрятался в каньоне с высокими, обрывистыми, чаще глинистыми, реже заросшими берегами.
Путь, на удивление, подходил для нартника. Что Валера связывал с удачей. Поскольку в трех километрах восточнее склон был густо изрезан и запутан глубокими логáми и воронками карстов. Здесь лишь неглубокие каменистые русла притоков нарушали ровную дорогу.
Этот путик вышел длинною 10-11 км. - по удобству хода, плюс по ту сторону перевала до избы соседей было (ориентировочно) еще полтора десятка км. В самый раз для дневного переезда снегоходом. Можно было сказать, что путь к северным соседям был разведан.
Надо оговориться, что в те времена со снегохода капканы в тайге не ставили (в тундрах ставили. И то, чаще, с упряжки, а если со снегохода, то возили в санях рабочий двигатель). Но в тундрах и концы были по 50 и >> км., челноком переезжая меж буграми с двориками с петлями (реже с традиционными песцовыми пастями).
В целом же снегоход не использовали для перевозки себя, а исключительно для доставки груза. Спешка в этом деле родит суету. А тайга суетливых не любит. Любили ходить. Поскольку поход приносил и соболя и белку. А по нужде, и для приманки, птицу.
Тогда как езда на дымном изделии приносила только соболя. И разве белку в плашки. Но тут замучишься приманку обновлять. В общем, дело нудное, снегоходом путики проверять. Да и начиналась та езда по ровным снегам, как закроется валеж, когда наиболее результативная охота уже заканчивалась.
Кроме того, опасались, что дымы и звуки отвадят соболя от капкана.
(Но это, конечно, было заблуждением. Соболю все равно, врагов у него нет, оттого он и бесстрашный. И если с кормами беда, он попадет в капкан все равно. Кроме того, тратить на добычу соболя раз в пять больше времени и ресурсов – то еще занятие. Мое мнение, что сезон лучше завершать по соболю за 4-5 недель. И мех качественнее окажется, не истасканный по полостям. Но тут дело вкуса – хому охота - хлеб, а кому техника развлечение. Слышал еще аргумент, мол, снегоход позволяет чаще в цивилизацию выезжать. Да и что считать цивилизацией. Можно и с собою цивилизацию носить).
Птицы в северную сторону было немного. Первый день были встречены пара: глухарь и глухарка и две группы: 3 и 5 рябцов. Возможно, и групп, и птиц в группе было больше. На второй день Валерой был записан одинокий рябец. И на третий день, на обратном пути, облаяны 6 глухарей, (4♂ и 2 ♀), 2 ♂ взяты.
(Такая картина бывает, скорее всего, из-за неподходящего леса. Глухарь в темнохвойниках скорее предпочтет солнечные ягодные бугры, вблизи ягодных же болот и гастролитов. Для разнообразия меню и для дополнения камешками желудка по причине близкой хвойной зимней диеты. Но это по наличию ягоды. В ее отсутствие, начав с брусничного листа и кислой хвои лиственницы, затем сразу, и поодиночке, уходит на кедр. Где нибудь на склонах сопок. И искать его нарочно - занятие не стоящее усилий).
К путику в сторону южного распадка Валера подошел основательнее. Возвращаться ежедневно был не вариант. По причине неровной тайги и потерь времени. Кроме того здесь Валера решил выставить капканы погуще. Штук по 7-9 на километр. Уж очень привлекательным выглядел сверху лес. И тропу решил рубить сразу капитальную.
Нагрузился капканами, тентом, одеялом, посудой и едой. Предварительно сняв сеть. Он знал, что активный сплав крупного хариуса начинался с шугой. Хотя считалось, что сплав начинается с желтым листом. Все листы уже уплыли, а хариус все еще залетал мелкий. Грамм 700-800.
В результате, на южном путике, было поставлено примерно 80 станков, на которые принесены 40 капканов. Для снегохода маршрут оказался неподходящим, с глубокими логами. И массой валежника, что, в общем-то, ожидалось, по причине густого леса.
На третьи сутки, и спустя 15 км. Валера вышел на перевал, к которому стремился. Прошел вдоль, до первой долины ручья, кое-как открывающего перспективу.
Лес южного распадка густой щеткой покрывал склоны невысоких сопок.
«Так вот ты какой, рай. По утверждению заготовителя. Или ад, маскирующийся под рай. По заявлению Морозова. С гулом механизмов, с дружными бригадами, весело выстригающими лес, но это – пока - далеко в низовьях распадка. Для дела выстригающими - чтобы строить удобные города. Людям на радость» - кажется, без сарказма, скорее с огорчением неизбежности, предположил Валера.
Пока же на перевале не были слышны звуки техники. Но техника там была. И она наступала с грозными тучами. Но нет, это в воздухе здорово запахло снегом. А темные тучи закаруселили по кругу. Южный распадок все-таки сопротивлялся Валере. Но, поскольку спешить было некуда, а впереди у юных всегда есть время, покорение пространств можно и отложить.
В южном походе с дичью тоже было небогато. Копалуха и рябчик в первый день. Рябцы без счета на второй, и тогда же был облаян соболь. Валера боролся с собой не долго, и соболя бить не стал. Хотя это был первый соболь для молодого кобеля и всего лишь второй для старого. Ограничился тем, что дал собакам по куску сахара и похвалил. Чтобы те связали соболя с добрым словом.
Третий день, в быстром походе на перевал, и таком же быстром – обратно, были облаяны пять глухарей, ♂ и ♀ взяты. Еще одного глухаря собаки подняли перед избой, уже в темноте, из густых можжевеловых кустов. Тот тяжко взлетел и будто бился о стволы дерев, сослепу, улетая.
Следующий путик был вниз по речке, для удобства хождения - по сухому коренному берегу. Станки под капканы ставились на границе открытого пространства. Чтобы с лыж было удобнее проверять, с ровного болота. А не нырять в многочисленные лога поверху.
Вот тут то и таилась вся дичь. За двое суток были подняты 8 групп рябчиков в кол-ве минимум 40 птиц. И до двух десятков глухарей, из которых было взято пять ♂. На второй день было выставлено, редко, около 25 станков на 12…13 км. С прицелом дополнить путик позже. Капканы здесь сразу взводил, не ожидая тепла уже.
Валера спешил, поскольку за три дня выпало немало снега. Снег шел уверенно, обильно, в безветрии, делая дни серым и густыми. Хоть ножом режь эту снежную сетку. И, местами на второй день уже образовался снежный покров. До сезона оставалась неделя. «Сезон всегда начинается неожиданно» записал Валера.
Всё еще в снегопад, он отправился к средней избе, и ударно поставил полтора десятка станков, тогда как надо было сорок. Но это домашний путик – ходить меж избами и вокруг изб комфортно. И отдохновенно. Делай в пути по паре-тройке станков, и не напрягайся. Когда-то и отдыхать надо.
От средней избы к избе Бориса Валера ставить капканы не стал. Его смущала близость к вершине долины речки и открытые участки верховий. «Откуда бы там соболь. Узко там для соболя» - думал он.
Далее Валера пошел к грузу. Задачей было проверить – установил ли Николай рацию, поскольку первый же сеанс связи оказался неудачным – связи не было. Причин могло быть несколько – неверно посчитан день. И часы выставлены по солнцу, поскольку стали пару раз. Нужен был приемник – узнать который час, ну и уточнить - который день. А еще он запланировал занести на базу побольше еды, чтобы не отвлекаться от путиков. До санного, или, (тьфу-тьфу), до лосиного следа.
