За деревней Окраиновка на старом болоте наступила весна. На березах вкруг топи появились первые молодые листочки, талый снег сбегался ручейками из тенистых куч, а птицы без умолку славили весну.
Среди кочек на поваленном старом дубе, поросшем мхом, сидела Кикимора и, щурясь, смотрела на рассветное солнце. На ее густых, спутанных зеленых волосах медленно распускались мелкие белые цветы, а на длинном носу вылезли веснушки. Кикимора протянула руку и красивая бабочка, медленно кружась, уселась на ладонь Кикиморы.
- Эх, а сердце девичье тоскует и болит, и нету сил укрыться от любви, - пропела скрипучим голосом Кикимора.
От воды медленно понимался туман, рассеиваясь в солнечных лучах. И в какой-то момент Кикиморе показалось, что она видит в нем картинки. Сквозь деревья и болотные кочки в тумане проступали люди, дома. Смутные воспоминания шелохнулись в груди Кикиморы. Это она уже видела, только где? Когда? Может быть во сне?
Она посмотрела на свое отражение. Белые цветы распустились не только по волосам Кикиморы, но и по всему телу. Со стороны бы казалось, что она похожа на невесту.
- Невеста, - прошептала Кикимора и в глазах ее появились слезы.
Тут же в тумане проступила картинка: радостная девушка бежит по лугу, раскинув руки, а навстречу ей молодой человек в военной форме. Сгреб в охапку девушку, закружил, к сердцу прижал – вон как стучит.
- Дождалась Аленушка своего Иванушку, - прошептала Кикимора, глядя на картинку. И тут, как пелена с глаз спала. Это же она! Она и есть Аленушка!
Посмотрела в отражение – Кикимора болотная, но в белых цветах, как в подвенечном платье. Что это? Морок?
Ах! Вспомнила!
Иванушка со службы вернулся, дождалась его, всем сватам отказывала. Но родителям не говорила, что ждет суженого, потому как не одобрили бы ее выбор.
Иван по возвращении со службы сразу сватов отправил. Но родители Аленки отказали. Неча дочь за голь перекатную замуж отдавать. У Аленки приданого во: целая корова с бычком, коз пять штук, куры, гуси, утки. Перина новехонькая да небольшой кусок земли для выпаса. А у него что? Сирота, домик крохотный, жди, пока построит.
По рукам отец ударил с ровней. Из другой деревни, зажиточные люди, уважаемые. Деньги в рост дают, кое-какая деньга водится. А что жених на один глаз кривой, брюхо свисает да ножки косолапят, так свыкнется девка, слюбится, стерпится. Еще спасибо скажет. Жених-то, младший ребенок в семье, жить будет Аленка под присмотром свекрови да свекра. Чему родители не доучили, свекры ума дадут.
Чтобы не сбежала Аленка к Ивану своему, запер отец ее в сарае, велел не кормить, не поить, покладистее будет.
Только в день свадьбы, когда свадебный поезд по мосту ехал, Аленка бросилась в реку. Течение быстрое, река глубока. Стоят все, рот раскрыли. Кто крестится, кто по мосту бегает, но в воду никто не полез. Аленку даже искать не стали. Утопла, так и бог с ней. Самоубийцы никогда в почете не были. Позор только родителям, что свадьбу отменять пришлось по такому случаю.
Унесло Аленку далеко, к лес, где река на три части делится, где в болото переходит. Искал ее Иван, искал, а как нашел в топи белое платье, попытался достать свою любимую, чтобы похоронить по-людски, да так в болоте и увяз, не смог выбраться.
Пожалели духи лесные Аленку. И стала она вместо противной утопленницы Кикиморой болотной. А как думала? Кто самолично жизни себя лишает, тот либо призраком становится, либо мороком маятным. А Кикимора поважнее будет. Больше возможностей, хотя и ответственности тоже больше.
Хоть и стала Аленка Кикиморой болотной, да душа-то всё равно светлая. То корову из болота выведет, то грибников заблудившихся спасет, зайчиком прыг-прыг, на тропу проводит. То пьяного утешит, выслушает да домой отправит.
И вот сейчас, в этом пьянящем весеннем воздухе, за туманами вспомнила Кикимора, что была она Аленкой, которая не смогла счастье свое уберечь, не хватило настойчивости раньше сбежать к милому.
Слезы капают в болотную жижу, ветерок цветами в волосах играет.
Вдруг слышит Аленка, кто-то плачет да жалобно так.
Смотрит, девушка к болоту бежит в платье подвенечном.
А за ней люди, крики.
Добежала девушка до болота, стоит, смотрит в тьму непроглядную, мхом поросшую.
-Стой, милая! – Кикимора Аленка схватила девушку за руку.
- Помоги! – взмолилась девушка. – Хотят за нелюбимого замуж отдать.
- Хочешь, местами поменяемся? – спросила Кикимора Аленка.
-Как это? – вытерла слезы невеста и оглянулась, уже близка погоня.
- А вот так, - Кикимора Аленка схватила невесту за руку и нырнула с ней в топь.
Забурлила, запузырилась темная вода.
Люди бегали у кромки хлюпающего мха, а дальше пройти боялись.
Поодаль из болота вылезли две Кикиморы.
-Ой, не получилось местами поменяться - хихикнула Кикимора Аленка. Она посмотрела на невесту. Платье было испорчено, в волосах запутались две молодые жабки.
- Где милый-то твой? Узнает? Не испугается? – спросила Кикимора Аленка невесту.
- Там, за лесом, - махнула невеста рукой. – Спасибо тебе, - она обняла Кикимору. – Пойду.
- Совет да любовь, - крикнула ей вслед Кикимора. Вроде порадоваться надо, но почему-то так больно на душе!
Внезапно позади нее возник столб света.
- Душа моя! Ты выполнила все свои задачи, - сказал Ангел, подходя ближе. – Пойдешь снова судьбу испытывать? Попробуешь еще раз с Иваном семью построить?
-Пойду! – радостно встрепенулась Кикимора Аленка.
Через год в деревне два друга праздновали рождение детей. У Алексей дочь родилась, Аленкой назвали. У Григория сын, Иваном нарекли.
- Вот бы и наши дети дружили, как мы с тобой, - сказал Григорий Алексею.
- Как бог даст, я только за! – ответил друг.
«Милый мой, будь со мной. Ты впереди, я за тобой» - подумала Аленка и спокойно уснула. Рядом, в соседней кроватке засыпал Иван. Они снова были рядом. А там.. Как получится.