Оля без сил рухнула на скамейку в парке. Не стоило так себя нагружать, она же уже отвыкла от таких длинных марафонов. Но что поделать, хотелось вернуть себе стройное, подтянутое тело, которое она так любила. И которым так восхищался Миша. Пока не заявил, что она заплыла жиром и вообще ему стыдно выходить с ней на люди.
«На люди». Ольга усмехнулась. После свадьбы она сразу забеременела, стала много есть, как того требовал организм. А после родов так и не успела привести себя в форму, Сережка постоянно болел, а Оля без конца караулила малыша ночами. Миша вечно пропадал на работе, а на выходные уезжал с друзьями «отдохнуть». Супружеская жизнь медленно шла ко дну, словно корабль с пробоиной. Первым исчез интим. Ольга была постоянно уставшей, да и Миша не горел желанием предаваться любовным утехам после трудового дня. Затем они перестали разговаривать, и теперь их беседы сводились к обмену короткими репликами о здоровье Сережи.
А потом Миша вдруг заявил, что она жирная, что он остыл, и хочет пожить отдельно. Подумать обо всем, что происходит. Ненадолго же хватило его клятв в вечной любви и «в горе, и в радости». Сереже едва исполнилось 9 месяцев, а папаша уже выдохся и сбежал.
На следующий день после его ухода Ольга надела кроссовки, спортивный костюм, который покупала для прогулок с коляской, и отправилась в парк. Однако пробежка давалась ей с трудом. Сначала девушка бежала трусцой, а когда попыталась ускориться, почувствовала себя плохо. Пробежала она от силы километр.
Теперь она сидела на скамейке и размышляла над словами Миши. Она вспомнила его бегающие глаза, когда он говорил, что нужно временно разъехаться, что ему стыдно перед друзьями за ее внешний вид. Она снова усмехнулась. И неожиданно по щекам потекли слезы. Оля закрыла лицо руками и согнулась. Вокруг никого не было, а ей так хотелось сочувствия.
Просидев 10 минут и проплакавшись, Ольга отправилась домой, где ее ждала мама, которая вызвалась посидеть с внуком.
Открыв дверь, Оля принюхалась. Блинчики. Самые лучшие, вкусные мамины блинчики.
- Олюшка, - мама выглянула из кухни. – Давай скорее, пока блины горячие.
Ольга вздохнула.
- Мам, ну посмотри на меня, какие блины. Мишка вчера не скрывал презрения, когда говорил, что я отвратительно выгляжу. Да я и сама знаю, в зеркало смотреть противно, вещи не налезают.
- Ой, да кому нужно мнение этого Мишки, - отмахнулась мама. – Беспутный он, я всегда тебе говорила. Дурак и бестолочь. И чего выскочила за него. Одна радость от этого брака – Сережка.
Ольга промолчала. Мама никогда не скрывала, что не любит зятя. Будучи язвительной женщиной, она не упускала случая подколоть «беспутного Мишку». Она частенько отпускала злые шутки, особенно на семейных застольях, заставляя дочь краснеть за нее.
- Так что пусть катится. На развод подать не забудь, да на алименты.
Мама ворчала, а на сковороде шкворчали блинчики. Ольга молча заглянула в спальню. Сережка спал в кроватке.
Миша не звонил уже две недели. Даже не интересовался ребенком, не говоря уж о супруге. Оля после неудачной попытки пробежки решила больше не убиваться. На нее накатило чувство пустоты, все действия выполнялись на автомате. Она занималась Сережкой, иногда чувствуя подобие радости, но не больше. Мама приходила почти каждый день, забирала маленького и уходила на прогулку, оставляя дочь наедине с мыслями. А эти мысли пожирали Олю изнутри. Она вспоминала свидания с Мишей, каким он был заботливым и ласковым. Как он сделал предложение, как радовался рождению сына. А потом Оля поняла, что муж еще во время беременности вел себя странно, но за плохим самочувствием она не замечала этого. Он периодически задерживался на работе, невпопад отвечал, прятал телефон. Налицо были все признаки измены, а Оля просто не задумывалась об этом. А когда Сережка родился, муж и вовсе отдалился, начав отмалчиваться.
Ольгу накрыла жгучая ненависть. Она мигом набрала Мише, и тот даже снял трубку. На заднем плане Оля вдруг услышала звонкий девичий смех.
- Алло, - прозвучал веселый голос мужа.
- Ты! Ты свинья! Ты мне изменял все это время! – закричала Ольга.
- Наконец-то твои мозги включились, - все так же бодро и весело резюмировал Миша. – Кстати, я завтра подаю на развод, и сам подам на алименты. Сережку не обделю, не бойся, порядок встреч с ним установит суд. А ты заплывай жиром дальше, у тебя хорошо получается.
И отключился.
Оля не верила своим ушам. Каков подлец! А она-то, она. Тоже хороша, верила ему! Мысли плясали как сумасшедшие.
Девушка дождалась маму и поведала ей о разговоре. Мама почему-то молчала. Ольга плакала, а мама жалостливо смотрела на нее, укачивая Сережку, который внезапно решил, что настало время тоже заплакать.
- Знаешь, дочь, - наконец открыла рот мать. – Я подозревала, что Миша предатель, да в семью вашу лезть не хотела.
Ольга раскрыла рот от удивления.
- Не хотела, чтобы ты мучилась подозрениями всякими. Не смотри на меня так, материнское сердце завсегда чует.
Мама продолжала качать Сережку.
- Я маленького заберу пока, а ты к подруге моей давней поедешь на дачу. Развеешься. Там лес, пруд, огород.
Ольга пыталась возразить.
- Не спорь со мной. Я уже Тамаре позвонила и договорилась. Завтра же собираешь чемодан и отправишься на свежий воздух. А Сережа со мной поживет, пока ты не оправишься.
На другой день Оля с большой сумкой сидела в электричке. Ей предстояло проехать 60 километров и вылезти где-то на богом забытой станции, название которой и выговорить-то трудно. Несколько часов в дороге тянулись неимоверно долго. Ольга беспокоилась за Сережку, и каждые 20 минут писала маме. А еще втайне ждала, что позвонит Миша.
Когда электричка остановилась на нужной платформе, в вагоне почти никого не осталось. Оля вышла, и тут же увидела суховатую старушку, которая приветливо замахала ей рукой.
«Вроде мама говорила, они ровесницы, а выглядит она больно старой» - подумала Ольга, но в ответ тоже помахала.
Тамара Степановна словно угадала мысли девушки.
- Деревенская жизнь не так хороша, Олюшка, - сказала она, подойдя. – Тяжелая работа в огороде, да за скотиной ходить надо. Отсюда и морщины ранние. А я тебя сразу узнала, мама твоя мне фото прислала. Мне недавно соседка телефон новый подарила, и фотографии можно смотреть, и видео.
Старушка щебетала, уводя Олю прочь с платформы, а та тащилась за ней, чувствуя, как с каждым шагом становится легче.
На станции они сели в трясущийся автобус и покатили. Ольга смотрела в окно, слушая попутчицу. А та говорила, и говорила, и говорила.
- … сказала, что извести его надо, а к тебе сразу счастье вернется. Вес твой не от гормонов и беременности, а от порчи. Потому и сбросить не можешь.
- Что? – встрепенулась Оля. – Что вы сказали?
- Говорю, поправлю все. Кажется тебе, что нормально жизнь идет, но не так это. Вес твой только начало, потом органы отказывать начнут. Незаметно все происходит.
- Да о чем вы? – возмутилась девушка. – Хорошо все со здоровьем. Ну есть лишний вес, дак сброшу я его.
- А я говорю, что не замечаешь ты просто. Вон, в облаках витаешь все время. – Тамара Степановка провела рукой Оле по голове и показала ей клок волос, зажатый в кулаке. – И волосы сыпаться начали.
- Это от стресса, - испуганно прошептала Оля. – От меня муж ушел две недели назад.
Старушка поджала губы и помолчала.
- Ладно, считай, как хочешь, но пожить у меня придется, - наконец проговорила она.
Дальше ехали молча.
Через час автобус остановился на конечной. Вокруг росли деревья, густой кустарник, заливисто пели птицы, и пахло как-то по-летнему, свежестью и травой.
Старушка повела Ольгу по протоптанной тропинке сквозь слегка покосившиеся домишки. У многих были ухоженные палисадники, росли вишни и яблони.
- Разъехались все, - вздохнула Тамара Степановна. – Одни старики остались.
Ольга покорно шла за своей провожатой. Вскоре они подошли к зеленому дому, крыша которого была покрыта мхом.
- Вот и мои хоромы, - гостеприимно распахнула двери Тамара Степановна.
Оля шагнула в предбанник. Пахло сушеными травами, затхлостью и пылью.
Хозяйка провела ее в комнату, где стоял обеденный стол, два шкафа с посудой и древний диван, накрытый синим пледом.
- Садись сюда пока, - приказала Тамара Степановна. – А я чай заварю.
Она шустро шмыгнула в кухню. Ольга уселась на диван, с удивлением отметив, что ей удобно. Через пару минут хозяйка внесла поднос, на котором стояла дымящаяся чашка.
- Пей! – вновь приказала женщина.
Оля покорно взяла чашку, из которой пахнуло зверобоем и еще какой-то травой, и отпила. Напиток показался терпким и сладким. За несколько минут девушка опустошила посудину и почувствовала, как ее клонит в сон.
Проснулась Ольга от духоты. Ей казалось, что она находится в бане. Открыв глаза, девушка поняла. Что лежит на том же диване, где и сидела. За стенкой слышалось невнятное бормотание. Оля села и неожиданно обнаружила, что раздета до трусов. Стыдливо прикрывшись пледом, она побрела к дверному проему, откуда вчера вышла Тамара Степановна с чашкой.
Едва она заглянула в проем, бормотание прекратилось. Девушка увидела крохотную кухоньку, большую часть которой занимала печь. Внутри печи горел огонь, а Тамара Степановна сидела на низкой скамеечке рядом и рвала руками полынь, которую затем бросала в огромную кастрюлю.
- Проснулась, - глухо резюмировала хозяйка, - Одевайся. Скоро ночь, в лес пойдем.
Ольга молча вернулась в комнату и натянула на себя одежду, заботливо сложенную на стуле рядом с диваном.
Вошла Тамара Степановна. Она стояла и наблюдала, как гостья торопливо натягивает футболку. Оля оделась и ждала дальнейших указаний.
- Пойдем. Нужно успеть до темноты набрать трав.
Женщина проворно двинулась к двери, а Оля засеменила вслед за ней.
- Корзину возьми, - мимоходом бросила Тамара Степановна. Девушка повиновалась и схватила стоявшую у выхода плетеную корзинку.
Старушка вывела гостью через заднюю калитку и повела через поле в чащу. Сгущались сумерки, в воздухе зудели надоедливые комары, которые так и норовили присесть на оголенные участки тела. Через некоторое время спутницы стояли на опушке, где росла высокая трава.
Тамара Степановна начала собирать неизвестные Ольге травы и складывать в корзину, которую девушка по-прежнему сжимала в руке. Женщина бормотала какие-то слова, а перед глазами у Оли прыгали «мушки». В голове была пустота. Она даже о ребенке не вспоминала.
Быстро спускалась тьма. Тамара Степановна повернулась к Оле, и ее глаза внезапно блеснули странным светом.
- Пойдем, милочка, я нашла все необходимое.
Она взяла Ольгу за свободную руку и зашагала обратно через поле к дому. Девушка покорно шла, словно овечка на привязи. Она ничего не соображала.
Дома Тамара Степановна разобрала травы, зажгла три свечи и усадила безвольную Ольгу на скамеечку в кухне. Она поводила руками над головой девушки, удовлетворенно крякнула и начала скидывать травы в котелок. Закончив, она залила содержимое водой и поставила котелок в печь.
Затем она взяла одну из свечей и начала ходить кругами вокруг продолжавшей пялиться в пустоту девушки. Женщина шептала странные слова, то и дело крестила свою гостью, и даже капнула на макушку воском от свечи.
В это время в голове Ольги проносились какие-то страшные и пугающие кадры. Вот Сережка, почему-то уже пятилетний бойкий мальчишка, перебегает дорогу и его сбивает машина. Вот сама Оля вешает новые занавески и вдруг мешком падает на пол, сломав обе ноги. Вот Оля с сыном выходят из подъезда, а на них падает глыба льда с крыши. И еще множество кошмарных вещей, которые могут произойти с ничего не подозревающим человеком.
Тамара Степановна тем временем достала ухватом из печи котелок. От него исходил густой, терпкий аромат. Она осторожно зачерпнула кружкой варево из котелка и сунула Ольге.
- На-ка, вот, выпей.
Оля покорно взяла обжигающе горячую посудину и стала послушно пить маленькими глоточками.
Когда в кружке показалось дно, Оля вдруг выронила ее, и та разбилась на 4 части. Тамара Степановна ласково потрепала гостью по плечу.
- Ничего страшного, знать, к радости. А теперь давай-ка спать иди. Завтра домой поедешь.
Девушка едва сумела встать. Перед глазами все плыло, но хозяйка услужливо поддержала её за локоть. Проводила до дивана, уложила и накрыла тем самым синим пледом. Она еще раз погладила Ольгу по плечу и начала петь колыбельную, которую девушка постоянно пела Сережке.
Оля мгновенно провалилась в сон.
Утро ознаменовало себя пением голосистых птиц и вкусным запахом оладий. Ольга проснулась, не понимая, сколько она проспала. В голове роились мысли про сына. Она плохая мать и дочь, даже не позвонила узнать, как дела. Тамара Степановна, словно прочитав ее мысли, крикнула из кухоньки:
- Не волнуйся, Олюшка, в порядке твой малыш. И болеть не станет теперь более положенного.
Девушка удивилась. Откуда же эта странноватая женщина знает, что Сережка постоянно болеет?
Тамара Степановна вошла в комнату, в руках у нее было блюдо с оладьями. Она поставила завтрак на стол и жестом пригласила гостью.
Ольга почувствовала голод. Одновременно с этим она вспомнила, что хотела похудеть, а оладьи – не лучшее средство для этого.
- Да будет тебе, - махнула рукой старушка. – Похудеешь еще. Садись-ка.
Девушка почувствовала облегчение и мигом села за стол.
Позавтракали в тишине. К оладьям прилагалось брусничное варенье, мед, самодельная пастила и ароматный чай. После завтрака Ольга собрала взяла свою сумку, и Тамара Степановна повела ее на автобус. На остановке она сунула девушке в руку монетку и наказала:
- Монетку дома припрячь в укромное место. Никому не рассказывай про нее и не показывай. Даже матери. Когда в дверь постучит тот, кого не ждешь, не открывай. Не то худо будет. А по приезду приберись дома.
Ольга послушно кивнула. Она залезла в подъехавший автобус, устроилась у окна и помахала Тамаре Степановне. Та помахала в ответ и показала жестом знак «ок». Оля заулыбалась. Автобус, урча, отъехал от остановки и повез девушку на станцию.
Вернувшись в пустую квартиру, Оля первым делом запрятала монетку подальше. Она отковырнула плитку на полу в ванной, засунула туда подарок Тамары Степановны и положила плитку обратно. Затем она позвонила маме, узнать как Сережка. Мать щебетала, охала и ахала, затем сказала, что привезет мальчика через три дня. Ольга возмутилась, но мама была непреклонна.
Весь оставшийся день девушка вытирала пыль, неизвестно откуда взявшуюся, мыла пол и шкафы. К вечеру она не чувствовала ног, и завалилась на диван, намереваясь посмотреть сериал.
Неожиданно в дверь постучали. Оля удивилась, ведь звонок и домофон были исправны. Она подкралась к двери и увидела за ней стройную, миловидную блондинку, которая нервно теребила пальцы. Затем незваная гостья постучала еще раз. Ольга затаила дыхание, помня наказ Тамары Степановны. Блондинка повернулась спиной к двери, и уже вроде бы уходила.
Вдруг она резко развернулась и начала барабанить в дверь.
- Открывай, мразь, я знаю, что ты дома, - завизжала блондинка. – Открывай быстро!
Ольга наблюдала за девушкой в глазок и уже подумывала вызвать полицию.
Блондинка вдруг зарычала и завыла одновременно.
- Открой, говорю! – орала она в промежутках между рычанием.
Ольга внутренним чутьем понимала, что дама эта – новая пассия Миши. А уж связываться с любовницами мужа дело неблагодарное. К тому же она понимала, зачем явилась эта блондиночка. Все-таки Оля верила в магию и мистику. Она знала, блондинке вернулась ее порча, а чтобы избавиться от негатива, ей нужно попасть в дом того, на кого наводилась порча. Зачем уж, известно лишь ей, но Ольга не намеревалась открывать дверь.
Блондинка вдруг закрутилась волчком на лестничной площадке. Ее странный танец выглядел бы комично, если бы не одно «но» - руки «танцовщицы» выгибались под немыслимым углом.
Гостья вдруг встала и отряхнулась. Она наклонила голову и посмотрела на дверь. Оля продолжала наблюдать.
- Все равно достану тебя, с*ка, - проворковала блондинка.
Повинуясь неосознанному желанию, Ольга перекрестила блондинку через дверь. Та снова завыла и бросилась вниз по лестнице. А хозяйка квартиры рванула к окну.
Сквозь стекло Оля наблюдала, как блондинка пулей выскочила из подъезда и побежала через дорогу. Из ниоткуда выскочил огромный джип. Водитель не успел притормозить, и на полной скорости сбил блондинку. Ольга испуганно смотрела, как вокруг сбитой девушки собирается народ, как к ней бежит тот самый водитель, как кто-то кричит и вызывает скорую помощь и полицию. Все было будто в тумане, но Оля неотрывно смотрела на труп блондинки, глядевшей пустыми глазами в небо, где собирались черные тучи.
Неожиданно зазвонил телефон. Ольга машинально подняла трубку.
- Олечка, - заблеял на другом конце Миша. – Любимая моя, я все осознал. Прости меня за все. Я не хочу развода, не хочу оставлять тебя и Сережку. Ты самая прекрасная женщина на свете, я это только вчера осознал. Я ночь промаялся, собираясь с силами, чтобы позвонить тебе. Давай начнем…
Ольга даже не стала слушать стенания мужа. Она молча нажала отбой. В ее душе бушевала буря эмоций, среди которых преобладала надежда на лучшее.
Автор: Оксана Павлова