Одна из аксиом здорового общества состоит в том, что приличные и воспитанные люди нецензурно не выражаются. А если очень уж приспичит сказануть что-нибудь эдакое, то понижают громкость своего голоса до шелеста скошенной травы и глазами посылают телепатические сигналы.
В моей семье никто никогда не ругался. Даже люди, выросшие в деревне, фильтровали свою речь при детях. По крайней мере, очень старались. Я до подросткового возраста считала, что просторечное наименование распутной женщины относится исключительно к жирным мухам. Такой вот древнейший подвид класса насекомых.
Но если дома кролик был очень воспитанный, то на улице его ожидал совсем другой мир с другими правилами. И отстаивать в нём свое место, не владея тем же оружием, практически невозможно. А чтобы побеждать, нужно уметь это делать лучше многих. Будь ты хоть трижды отличником школы благородных девиц, в суровой подростковой среде это только усугубляет ситуацию. Ибо живём мы далеко не в обществе титулованных английских лордов, а в династиях принято передавать по наследству только алкоголизм.
Я никогда не считала, что плохие слова как-то унижают моё человеческое достоинство. Такое мнение я часто слышала от старшего поколения. Наоборот, эти слова мне нравились: они экспрессивные, ёмкие, использовать их легко и приятно. Но как и с любой вредной привычкой - если делать это без меры, то магия перестаёт работать. О какой скудости мышления это может говорить, если ругаются даже умнейшие и начитанные люди моего окружения? Этакие волки-оборотни: на работе это уважаемый кандидат наук, с мужиками - какой-нибудь Колян, а в конфликте с соседом - термин из нетрадиционных отношений. Ругаешься ты или нет, это не определяет тебя как личность какого-то ранга, но показывает лишь умение держать себя в руках.
До знакомства и более тесного общения с мужем, который буквально "как сапожник" ввиду своего деревенского детства, я уже попробовала все слова на вкус, научилась их применять по назначению, но не использовала всуе. Если очень часто слушать матюки, то постепенно происходит привыкание к ним, и для достижения нужного эффекта приходится повышать дозы. А после получения водительских прав возникла даже потребность выражаться. Это уже 4я стадия матоголизма, когда пора начинать что-то с этим делать.
Когда кто-то ругается вокруг, я вижу, что это некрасиво. Особенно молоденькие маленькие девушки с очень нежными ангельскими голосами, когда проходят мимо, очень буднично щебечат как опытные сидельцы тюрем. Я бы не хотела, чтобы мой сын считал это нормой, но и курсы словообразования из трёх заветных корней преподавать ему дома как-то неприлично. Хотя...
Для начала нужно отучить себя и мужа. Мы пока не сильно сдерживаемся, уповая на то, что малыш освоил только несколько слогов, недостаточных для произнесения базы. Но боюсь, что момент настанет неожиданно, и первое слово у ребёнка получится не совсем то, которым можно гордиться на семейных посиделках. Вводить копилку наказаний бесполезно: муж сразу положит туда пару тысяч авансом, которые я потом вытащу, чтобы заплатить уже за себя.
Пока что я практикую метод долбления по темечку и говорю каждый раз ай-ай-ай. Но если с собой всегда можно договориться, то так ли легко за несколько месяцев исправить многолетнего заядлого матершинника? Этим должна была заниматься свекровь, если у неё не получилось, то что я могу сделать. Разве что начать заранее придумывать оправдания для воспитательницы в детском саду. Ген у нас такой, XY1098685 по тесту лаборатории Хеликса.