Этот случай, кстати, стал последним в череде исчезновений детей и больше о кикиморе в Серой Утице никто не слышал. Но байки… Байки остались. Пустили корни в умах местных и обратились в страшные сказки, о которых вспомнили вдруг сейчас…
- И не просто так вспомнили, - покачал головой Федор. - Девчата деревенские, среди которых, кстати, Полина с Анютой были, собрались несколько месяцев назад в избе одной, ну, посиделки устроили! Парни зашли. Вроде и современная молодежь, а старой традиции, значит, собрались! А потом, за полночь уже, вдруг завизжали девчонки, потому что в окне морду увидели! Страшную, косматую! Парни, конечно, выскочили поглядеть — кто шутить вздумал?! Но никого не нашли… Только следы вели по земли… Вроде как звериные, а вроде — человеческие… И терялись у опушки леса… Тогда и решил кое-кто — кикимора вернулась!
То, что он услышал, у Михаила в голове не укладывалось и вместе с тем он почему-то точно знал — Федор ему не врет, не заговаривается старик и события далекого прошлого помнит яснее, чем некоторые вчерашний день.
- И ты думаешь… Это… Все это может быть связано с тем, что пропала Полина?
- А сам как думаешь? - прищурился хитро Федор.
- Так, так, - Михаил нервно запустил пятерню в волосы. - Да, я слышал о том, что кикимора может и до взрослых, если по местным сказкам думать, добираться… Но у вас взрослые не пропадали раньше, верно?
- Верно, - кивнул Федор. - Полина была лучшей подругой Анюты. И Зинаида верила, что она на внучку плохо влияет…
- Кстати, а что с мужем Зины? В смысле, она что, она к вам приехала и одна жила, что ли? Или за местного вышла?
- Не вышла, - сказал Федор. - Она не могла иметь детей. Это мне, когда я старше стал уже, лет двадцать было, фельдшер наша по секрету рассказа. Я с ней, в общем… Чего глазами опять как филин хлопаешь? Ну, да, молодой пацан с сорокалетней гулял, а чего? Любовь у меня первая такая была! В общем, фельдшерица наша, Екатериной ее звали, мне и рассказала все… Зинаида дочку удочерила. В город ездила за этим. Год там пробыла и… Все думали, что родила сама, мать-одиночка. А сделала она так потому, что своих детей не могла иметь. А иметь не могла, потому что… Сломался женский организм после прерывания. Понимаешь?
- Да, - Михаила затошнило.
- Любовь у Зины случилась, - задумчиво продолжил Федор…
Зина влюбилась в сына председателя колхоза — Игната. Бедовый парень был! И красивый… Не одну девку в округе испортил, между прочим, за это, говорят, его отец и отправил в итоге в город — в ВУЗе учиться, ума набираться, остепеняться… Там Игнат, кстати и осел в итоге — выгодно женившись. Зина же, когда поняла, что он ее бросил… Возненавидела его и ребенка, которого носила! А дальше… Дурное дело, как известно, нехитрое! Сходила она к одной тетке, промышлявшей такой вот помощью девкам опозоренным… И та ей чего-то дала такого… Потом Зина, кстати, сама в лесу на два дня пропала. А как вернулась…
Тогда же и перестала быть веселой, открытой людям, дружелюбной! Стала замкнутой, хмурой, только в работу свою вцепилась, да потом вот — девочку удочерила… Да вот, не сумела вырастить такой, как хотела, чтобы порядочной стала и по-женски счастливой!
- И что же это получается, - сказал Михаил, выслушав Федора. - Думаешь, что Зинаида… Ох, да ей то лет сколько?!
- Лет много, а есть силенки еще, - ответил Федор. - К тому же, говорят, на адреналине человек многое может, если им великая цель движет, да тем более — злость!
- И выходит… Это Зинаида что-то с Полиной сделала?! - ахнул Михаил. - Чтобы она, значит, не портила ей внучку, да?! Нет… Нет! - он вскочил из-за стола. - Нужно срочно к ним!
- Зачем? - удивился Федор.
- А по-твоему, я могу спокойно сидеть, после всего, что ты мне рассказал?! И потом… Виктор, хозяин лошадиного приюта этого, он сказал, что с ним Анюта делилась планами… Что сегодня бабушка ее позвала в лесу ночном какие-то травы пособирать, вроде целебные и сила им ночью самая прибывает…
- Вот как? - Федор тоже поднялся из-за стола. - Ты это… Я с тобой! Знаешь, а не замыслила ли Зинаида еще чего?! Анюта то жаловалась всем тут, что бабушка постоянно ругает ее, говорит, что совсем испортилась, непослушная стала… Вот же я старый дурак!
Схватив с вешалки дождевик, Федор протянул его Михаилу.
- Одевайся!
- А ты? Вымокнешь!
- Я же сказал — я привычный, а ты — городской! Держи давай! А я сейчас фонарь захвачу…
Что я делаю? Спрашивал себя Михаил, когда по хлещущим дождем, они бежали к лесу, а лучи фонарей скакали впереди обезумевшими мотыльками, выхватывая стволы деревьев, черноту ночи, но… Никаких людских силуэтов.
- Стой! - вдруг закричал Михаил. - Стой!
- Чего? Увидел?! - задержался Федор.
- Нет, - замотал головой Михаил. - Я должен тебе кое-что сказать…
- Нашел время! Пропадет девка!
- Это важно, мне важно, - упрямо не двинулся с места Михаил. - Просто я… Тоже кикимору видел. Она мне ночью явилась, когда…
И он рассказал о своем бесстыдном сне, в котором овладел невесткой и о последовавшем за ним пугающем видении.
- А если… Вдруг что-то такое и правда существует? - пробормотал Михаил.
Громыхнул гром. Дождь, несмотря на плащ, кажется, вымочил до нитки… Его била крупная дрожь.
- Ты правильно сделал, что открылся, - Федор опустил тяжелую ладонь ему на плечо. - Некоторые вещи нельзя в себе только держать. Разъедят, как ржавчина. Нет, я не думаю, что кикимора — это реальность. Но ты, говорил, что сказки сыну читал в детстве? По местным нашим поверьям написанные, так? А там, стало быть, про то говорилось, что кикимора — и взрослых за злые дела карает…
- Да, - кивнул Михаил, которому и правда — как открылся, стало лучше.
- Вот! Ты не делал… То есть, делал, но во сне! Вот так и привиделось… Но ты — не виноват! Сны — это другой мир. В реальности то ты как?
- И не думаю больше! - замотал головой Михаил. - Оксана — жена моего сына! Все! Я не хочу ее, нет!
- Вот и молодец, - Усмехнулся Федор, похлопав его по плечу. - Ну, пошли дальше? Надо твою дочку выручать…