Про едва ли не самую знаменитую книгу, когда-либо написанную по китов мне говорили много раз - настолько много, что, казалось, именно в ней спрятаны все самые страшные секреты цетологии и самые неожиданные сюжетные повороты, которые легли в основу каждого последующего произведения. Не читать "Моби дика" было едва ли не позором с моей стороны. И, при всём отвращении к китобойному промыслу, я вынужден был рано или поздно добраться до легендарного произведения Мелвилла
Вы на канале "Лаборатория Афалина" - первом современном научно-популярном проекте по китообразным.
"Моби Дик" до сих пор считается эталонным образцом американской литературы наравне с Томом Сойером и Белым Клыком. Хотя все признавали, что, в отличии от последних двух, произведения Мелвилла было не только развлекательным, но очень познавательным и полезным. Этой классикой, вероятно, зачитывались люди по всему миру, поражаясь точности и реалистичности сведений. Цетологи всего мира - от Томилина до Прайор, посвятившей ему фактически своё бесценное пособие - поклонялись Моби Дику, писательскому и популяризаторскому таланту Мелвилла
Поэтому кто я такой, чтобы судить об этой книге в своей никчёмной рецензии. Так ведь? Так?..
С другой стороны - кто, если не я скажет, насколько эта книга ужасна во всех своих проявлениях?
Начнём, пожалуй, с художественной ценности, пока что не вдаваясь в вопросы науки и морали - о них поразмыслим позже. Итак, нас приветствует в своём повестовании некто Измаил - бывалый, но не слишком старый моряк. Пишет он от первого лица и в форме ретроспективы - то есть осознанно обращаясь к читателю, размышляя уже постфактум, делая выводы как на основании давно пережитого опыта
Но! Сразу после того, как Измаил ступил на борт - считайте, его больше не существует. Он растворился в экипаже, лишь изредка вырастая в роли гребца или человека, держащего линь. С ним не связано никаких курьёзов, к нему никто не обращается по имени, никто не вспоминает его. Более того, он, словно приведение (конспирологи, на выход: Измаил умер в первый день плавания и наблюдает за всем со стороны) оказывается в тех местах, где уж никак не мог быть, описывает те события, которые не могли быть им увидены или услышаны даже со слов третьих лиц. Более того, он читает и записывает мысли и бормотания в каютах всех сколько-нибудь весомых членов экипажа - от повара до капитана. Вопрос: почему, раз главный герой исчезает с самого начала - не вести повествование сразу от третьего лица? Мне кажется, осознание бесполезности и даже вредности героя приходило автору постепенно. Это заметно по ходу повествования: если в первых главах "я долго рассматривал эту картину, думая, что же на ней изображено", "я промёрз до костей и готов был выть" и "общество дикаря меня невероятно смутило", то чем дальше - тем больше было "-Живее, олух - подгонял меня Стабб, но я и не думал обижаться" вплоть до "Я держал конец. Этот трюк давно был придуман Флеском...". Автор эпизодически ещё возвращается к этому "Я" в повествовании, как бы осознавая, что он сам загнал себя в рамки, которым теперь должен был следовать, но с невероятным трудом, всё реже и реже - мысли уносили его дальше и перу было тесно в каюте матроса Измаила - оно рвалось думать и делать за всех окружающих. Как будто автор, который и вправду отходил на китобойцах, с лёгкостью передавал свои чувства и мысли на берегу, но никак не мог вспомнить своей роли и своих переживаний в море.
Характерна для этой книги и ужасно затянутая описательная часть, которую не встретишь российской классической и современной литературе. Она, безусловно, является абсолютно излишней. Всё эти сравнения, что "судно походило на крепость Свеаборг, своей грозной невозмутимостью нависая над крутыми волнами, пришедшими из далёких морей..." и ещё две страницы до того, как произойдёт хоть какое-то событие. В итоге эту неоправданно затянутую книгу можно было бы сократить раз так до пяти, если убрать характеристику судовладельцев, их характеров, одежды, моральных ценностей и жизненных планов, которые исчезнут сразу же после отхода судна. Целыми главами тянутся описания, которые совершенно ни о чём не говорят. Бесконечные сравнения моря, земли, судна, ситуации - так и отбивают всякое желание читать этот перегруженный текст. Почему-то автор не стал разбавлять свои бесконечные отождествления хотя бы какими-то курьёзами и диалогами, которые неизбежно имели бы место на судне - уж если я за два месяца набрался историй на целый трёхтомник - то уж в многолетнем плавании уж точно должно было произойти хоть что-то, помимо неизменных предзнаменований грядущей встречи и почвы для этих самых "литературных пейзажей"
Очень хромает и прямая речь. Такие же бесконечные и вместе с тем - совершенно бессмысленные диалоги уж никак не похожи на реальные. Если бы у нас капитан расхаживал по палубе и говорил "Эх, матрос! На что твоя доля, драить палубу? С осознанием, что эта палуба неизбежно будет запятнана снова и снова, ты упорно намываешь её каждый день, зная, насколько сиюминутнер результат твоих тяжких трудов. Но вопреки всему, подобно тому, как солнце восходит, и ты каждое утро появляешься на палубе со своим верным спутником - ведром воды..." - то, боюсь, его бы прервали ещё на первом абзаце, спросив совершенно непоэтичное "вы чего хотели?" И с учётом культурного уровня китобойцев тех лет - я очень сомневаюсь, что каждый матрос был готов часами слушать, как капитан или какой другой командир стоит над его душой и изливает свою
Книга насчитывает больше сотни глав, порой просто оскорбительно коротких - на двух страницах может быть сразу три заголовка! Часть из этих глав, видимо, в подражание театральным пьесам (о чём, кстати, говорит и приписка "в сторону") определяется сменой локации - то есть, позволяется начать новую главу ради одной-единственной реплики одинокого дозорного. И это, конечно, очень странно - непонятно, куда автор метил?
Впрочем, львиная доля глав вообще бессовестно выдёргивают нас из повествования, которое и без того ужасно хрупкое и едва-едва держится в нашем сознании, пока мы очередной раз пытаемся найти сюжет между описаниями заката на Алабаме и сравнении Ахиллеса с фок-реей
Дело в том, что Мелвилл, помимо того, чтобы развлечь читателя, был намерен ещё и научить его всяким премудростям, объяснить всю неоценимую значимость линя, нактоуза и ахтерпика, рассказать, как, с каких времён, где и в каких количествах гарпунят китов и что из них делают. Но если, например, Жюль Верн и Дефо (автор "Робинзона Крузо", если кто забыл) талантливо и умело вписывал любую ценную информацию в повествование, вкладывая её в уста героев, находя подходящие ситуации для объяснения функционала, делая выводы, которые будут полезны на практике - Мелвилл просто забил на всё и прямо посреди захватывающей охоты взял и вставил главу про конструкцию гарпунов. И целую главу вынуждены мы впитывать, кто изобрёл гарпун, из какой он стали, куда его втыкать, какие они бывают и почему они маркируются, как врастают в бока китов и как оттуда изымаются - и всё это - в считанные минуты, пока Квикег занёс руку в броске. Никакого погружения!
И ладно бы, ещё информация была по сей день актуальной и полезной. Но китобойный промысел, к счастью, больше не в почёте, паруса давно заменил великий Дизель, бочки больше не сбивают из дуба, нет на судне кузнеца, да и вельботы вытеснились спасшлюпками. Однако, кроме этого, есть вещи, которые, казалось бы, должны быть неизменны в веках. Но оказалось, что совсем недавно человечество было так по-детски наивным! И смешно, и грустно.
Изрядно меня позлила, "научная" глава по систематике китообразных, поэтому о ней напишу отдельно
Главу 32 "Цетология" вообще можно и нужно было бы исключить из книги в виду отсутствия значения для сюжета и полной неправдоподобности описанных там сведений. Или хотя бы жирным шрифтом вставить примечание, что весь текст оставлен в исходном виде ради комичности от осознания всей глупости ситуации, когда китобои сами не знали, кого бьют. Но, к сожалению, ничего подобного не было написано в том издании, которое я читал - вопросы к редакторам, сохраняющим глупую дезинформацию
В общем-то, налицо "портрет времени" - полное человеческое невежество, царившее всего 150 лет назад - при том невежество во многом осознанное, мотивированное приверженностью к привычному мироустройству - чем-то это похоже на нынешних сторонников "разума дельфинов", которые ни за что не потерпят иного мнения, вопреки всем доводам и аргументам
Автор, хоть для своих лет был человеком неглупым, "на серьёзных щах" отвергает любую аргументацию, что кит - млекопитающее (то есть дыхание лёгкими, молочное вскармливание и прочее), уверенно и настойчиво называя его рыбой. Рыбами же, но "не такими благородными" он считает и ламантинов, а вот моржи для него - земноводные.
В своих жалких потугах систематики в одно семейство он относит кашалота, гладкого кита и полосатика, в другое - нарвала, косатку и рыбу-молот, а в третьем вообще творится полная абстракция с "ура-дельфином" и "дельфином-пиратом" (и вся их характеристика - в том, что видя, например, "ура-дельфина" у вас поднимается настроение). Впрочем, названия китов тоже мало чего дают для современного понимания
Стоит ли говорить, что и описательная характеристика не просто хромает, а парализована на веки вечные? Что уж говорить про название кашалота "самым крупным китом", когда у нас трон из "выгнутых клыков нарвала"
Позднее, говоря, например, о сравнительной характеристике голов кашалота и "настоящего кита" он вовсе заявляет, что у обоих глаза лишены век
Подобные ошибочные суждения о анатомии китообразных нельзя объяснить только незнанием классификаций. Налицо некомпетентность, а более того - банальная невнимательность! Удивительно, как можно десятки раз присутствовать при разделке туши и даже участвовать в этом, при этом ничего толком не зная о самых очевидных органах. При всём том, что киты регулярно разделывались, Мелвилл пишет, что "анатомия их внутренних органов не поддаётся изучению". Разве можно это определить иначе, чем варварство мясников, лишённых всякого исследовательского стимула в отношении многократно получаемого ими же, столь малоизученного, объекта?
Конечно, всё это может представлять только исторический интерес - ну и как очередная шутка о невежестве человека каких-то 150 лет назад - чтение подобных заметок даёт пищу для размышлений, насколько же человечество развилось, насколько большой путь был проделан за ХХ век. Но, как и в случае со "Смертью среди айсбергов", малознакомый (или вообще незнакомый) с темой читатель (которому по запросу "книга о китах" - конечно, сразу выдадут это произведение) будет воспринимать слова автора как истину - неспроста ведь он отвлёкся от повествования, чтобы сообщить нам эти ценные сведения. И, конечно, отсутствие примечаний редактора или указаний в аннотации о примитивности сведений, которыми располагал писатель, наряду со сложностью формулировок имеют все шансы заставить обывателя думать, что "чёрный дельфин" - это рыба средних размеров, которую бьют от нечего делать, но название некорректное, потому что почти все киты - чёрные. И, само собой, то, что читатель в это может поверить, не смысля ничего в биологии (особенно это касается наиболее доверчивых и не слишком образованных соотечественников Мелвилла) нет ничего удивительного - я тоже, однажды посмотрев "Пингвины мистера Поппера" до 16 лет был уверен, что их нормально содержать в квартире в лёгкий минус
Попытавшись отойти от этих бесконечных затягиваний, похожих на то, как школьник (не лишённый писательского таланта!), не зная, что уж такого и написать на нужный формат, намеренно "льёт воду" (отбросим те шутки про "Войну и мир", Мелвилл даже на Толстого обрушивает потоп), мы в сухом остатке получаем довольно скудную историю плавания китобойного судна, капитан которого в свои 58 сошёл с ума, лишённый ноги тем самым Моби Диком, в честь которого названа книга. И, пускай безумие капитана и его злонамеренность выставлены в достаточной степени ярко, читателю кашалот подаётся как свирепое чудовище и враг человечества. Хотя даже если в рамках книги покопаться в том, как ситуация выглядит объективно - Моби Дик не вёл себя агрессивно по отношению к торговым судам и преднамеренно не трогал китобоев. Он помогал своим сородичам, в которых вонзили гарпун злобные люди, которым кашалоты не сделали ничего плохого. И при всех его размерах и силе - даже в самые страшные минуты повествования (исключая уничтожение китобойного судна) он не желает причинить лишнего вреда, а просто обороняется. Выходит, что антагонист книги - явно не тот, кому мы сопереживаем в его "борьбе", которую он без конца навязывал этому и другим кашалотам. По-человечески очень жалко этого белого кита, который - только и всего! - посмел оказывать сопротивление при попытке его убить. Обидно и несправедливо, насколько героизируют сами себя китобои, представляя себя "отважными борцами", являясь при этом на самом деле просто бессовестными мясниками
И удивительно, и возмутительно, как соседствуют в этой книге слова искреннего восхищения грациозностью и величественностью китов - и как тут же описано, с какой "отвагой" их убивали. Даже пресловутые "несущие ветер" дельфины в трёх абзацах описаны как благороднейшие и дружелюбные создания, а оканчивается текст о них тем, что мясо у них вкусное, жира много и убивать их не сложно и можно загарпунить пачку-другую, если сильно проголодались. Отвратительная, донельзя извращённая мораль, сочетающая в себе крайнюю жестокость, и при этом - восхищение. Это подобно поведению ребёнка с плохим воспитанием - завидев что-то хорошее - он в первую очередь попытается это сломать (мы не говорим про исследовательский интерес формата "что внутри?" - у многих детей, да и взрослых, присутствует "инстинкт уничтожения" с желанием отнять всё прекрасное
При том, что вообще крайне странно, рациональное использование сырья - то есть заказ в виде стейка из кашалотового мяса, которое к тому моменту уже выбрасывалось за борт - у Мелвилла изображено как "безнравственность высшей степени". В его понимании, после забора жира вся многотонная туша, всё мясо, кожа и кости - должны без всякой пользы человеку лечь на дно или стать кормом акулам. И мне эта философия в крайней степени отвратительна - ведь целого кита, росшего, потреблявшего биоресурсы, убивают ради пары бочек сырья. А обратное называют "безнравственностью". В моём понимании, если и брать что-то у природы (скажем, дерево) - то использовать надо всё подчистую, вплоть до последней иголочки или листика
Книга своими заблуждениями и невежеством нанесла масштабнейший ущерб всему миру. Ссылаясь на слова Мелвила, что, якобы, "китам ничего не угрожает, перебить их всех невозможно, если их начнут бить слишком много - они уйдут в воды, где нас нет" - китобойные флотилии оправдывали бесконтрольный промысел, поставивший большинство китообразных на грань выживания. Его умозаключения породили в сознании масс мнение о "жестокости" китов и надолго заставили питать к ним отвращение. При всём том толчке к развитию цетологии, игра не стоила спермацетовых свеч
А на сегодня на этом всё, другие, уникальные публикации по теме китообразных вы можете увидеть на этом дзен-канале, переходите в нашу уютную группу в ВК , покупайте наш фирменный мерч и полезные книги, подписывайтесь на этот канал. Оставайтесь на связи