Грузовой автомобиль, привезший нас, мирно покинул территорию воинской части. Мы испуганно остались стоять на плацу, и озирались по сторонам. Бросился в глаза бетонный монумент, расположенный у фасада главного четырехэтажного здания. Он представлял из себя десятиметрового солдата в шинели, поднявшего над головой «пистолет-пулемет системы Шпагина». Его мужественное лицо выражало готовность «идти до конца». Глаза его выражали ярость к врагу, а рот был приоткрыт в призывном кличе «не отступать, и не сдаваться». Слева от данного постамента был еще один памятник. Воин, в форме специального назначения, склонивши колено, держал перед собой «краповый берет», выкрашенный в красно-малиновый цвет. Позади него, на огромной каменной плите золотыми буквами блистала надпись: «Памяти павшим бойцам спецназа». Эти два постамента находились возле входа в главное здание, на которое мы сразу и обратили свои испуганные взоры. Парадная дверь помещения распахнулась, и в нашу сторону направились два человека. Я сразу же узнал капитана Лившица, а вот второй мужчина был мне пока еще не знаком, но наше первое рандеву с неумолимой, я бы даже сказал с неустрашимой скоростью приближалось. Несмотря на то, что на нем не было крапового берета, я ни в коем разе не сомневался, что он его давно уже себе благополучно заслужил, если конечно не снял с мертвого побежденного в бою на ножах противника. Сорока шести летний уроженец Узбекистана был крепкого телосложения, ростом «чуть выше среднего». Черные волосы с жесткой сединой переходили в мужественную форму головы и скул. Щеки были гладко выбриты. Взгляд его карих, не больших глаз напоминал взгляд актера Гуськова, из кинофильма «Таежный Роман». Он смотрел на нас из-под-лобья. Его тело украшал боевой маскировочный халат; своего рода спортивный костюм не совсем уставного характера, используемый в войсках специального назначения, и остальных войсках нашей великой страны. Удостоверившись, что все присутствующие впечатлены, человек с издевательским тоном произнес:
- Добро пожаловать в детский лагерь Козленок! - сказал он с ярко выраженным акцентом. Здесь вы научитесь стрелять как ковбои, и бегать как их лошади, - переходя на смех договорил свою речь представитель Узбекистана.
Я с горечью понимал, что эта речь своего рода постоянного приветствия всех находящихся здесь по воле превратности судьбы. Оставь надежды, всяк сюда входящий- молниеносно пронеслось тогда в моей голове. Человек, встретивший нас, был офицер, а также командир первой боевой группы специального назначения капитан Абдулла Рашидов. Его постоянным прозвищем среди всего военного отряда был Рашид. Но называть его так могли от силы пара человек. Остальные говорили это имя с уважением, и очень-очень тихо.
Его весьма педагогический подход к воспитанию солдат перенесся с двадцатипятилетнего опыта в годичный курс пребывания в отряде. Все строилось на беге. Отжимания, прыжки, рукоход о котором я расскажу далее, турники, канаты и ободряющие матерные оплеухи, получаемые от солдат, старших тебя призывом-ничто не могло сравниться с бегом, которым на тот момент своей жизни так был увлечен капитан Рашидов. Четыре года назад, он прошел испытание на право ношения крапового берета, осуществив затеянное в сорока двух летнем возрасте. Его часто произносимая фраза была таковой: «Вы даже себе не представляете, на что способны». И положа руку на устав, могу сказать, что от этих слов всегда становилось жутко.
Но сейчас, спустя пару минут приветственных сантиментов, капитан Рашидов повел нас на первый этаж главного помещения. Пройдя через дежурного, злобно на нас посмотревшего, мы построились вдоль длинной желтой стены, опершись на нее, как на последнюю надежду остаться в живых. Рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, была открыта дверь в коридор, где находились казармы групп материального, и технического обеспечения. Оттуда до нас доносились крики: «Вешайтесь суки!», «Упор лежа принять, дрищи сраные!», «С тылу ублюдки!». Признаюсь честно, боевого духа это совсем не прибавляло. Удивило то, что все мы находились в одинаково подавленном эмоциональном состоянии. Рахметов был так же бледен, как и Абаев, а слева от меня потупил взор Корнеев. Все улыбки были стерты с наших лиц. С лестницы послышался торопливый топот ног. К нам подошел рыжий веснушчатый парень среднего роста. Его форма была не новой, но очень ухоженной- подшитой, постиранной, а черные берцы его блестели как новая японская техника. Улыбнувшись, он быстро начал говорить:
- Парни, меня зовут Антон. Фамилия моя Рогачев. Можете называть меня золотой. Мне нужно сейчас вас будет завести в казарму здесь на первом этаже, и закрыть вас там на хрен, чтоб никто до вас не добрался. Быстро за мной, а там уже всё перетрем до конца.
Мы быстро двинулись в открытую дверь коридора, и практически сразу же представитель контрактной службы, долговязый жилистый дядька лет тридцати, вылетевший с бешенными глазами, со всего разбега толкнул одного из призывников, так сильно, что тот ударился спиной о стену.
– Смотри куда прешь, придурок! - сказал контрактник, и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Мы двинулись еще быстрее.
Наш новый спутник Золотой, открыв дверь казармы, быстро впускал нас в защитный блок как заботливая хозяйка маленьких утят. В самый последний момент в коридоре показался здоровенный Казах, обладающий лишним весом и находящийся в состоянии алкогольного опьянения.
– С тылу! Завыл Азиат, и бросился в нашу сторону. Я успел забежать в казарму последним. Антон, прежде чем закрыть дверь, сильно пнул Казаха в живот, и тем самым спас наши юные души от неминуемой гибели.
- Я вам что, вашу мать, говорил? - Орал Рогачев. – Шевелите своими жопами. Вы что вашу мать? Забыли куда попали? Потом сел на край кровати, и смявши кепку в руках уже спокойным голосом продолжил: Сейчас придет ваш сержант. Его Ильяс зовут. Младший сержант Васянин. Он будет вести ваш курс молодого бойца. Короче я вам не завидую. Я лично перед ним за вас отвечаю, а он перед Рашидом. Ждите его, и сожрите все что привезли. Что не съедите, на мусор. Ну все. Мне пора. Позже приду.
Рогачев вальяжно вышел, закрыв нашу дверь на ключ с той стороны. Мы все присели на деревянные стулья рядом с двух ярусными кроватями, и ошарашенно уставились друг на друга.
СЛУЖИТЬ!
В режиме оголтелого невротика я разворачивал «сникерс», приобретенный мной у дяди Вовы в областном военкомате. Ребята, окружающие меня, непрерывно бубнили и обсуждали события, произошедшие в последние полчаса нашей новой жизни. Никто еще не представлял, что будет дальше, поэтому каждый рисовал весьма мрачные картины грядущего будущего:
- Ну и попали мы,- говорил Абаев. Васянин еще сейчас какой-то придет. Если уж этот Золотой нам не завидует, тогда держитесь мужики, что могу сказать.
- Да не ссыте парни. Наш самый старший призывник Олег Шилов благородно поднял указательный палец вверх. Все проходят это, и мы пройдем. Чем мы хуже, да? - продолжил он уже под одобряющие улыбки бледно-зеленого коллектива. Шилов был классным и честным парнем. Под самый конец призывного возраста он влетел в неприятную ситуацию. Будучи сотрудником полиции, он попал в аварию, перевозив какого-то важного босса из своей системы. В общем ему предложили пройти воинскую службу, выбрав ее как золотую альтернативу уголовному наказанию за столь «серьезный» проступок. Между тем, благодаря спокойной паузе, голоса парней стали очень громкими и для данных мест вызывающе дерзковатыми. Как чуяло мое сердце, это оказалось лишь затишьем перед бурей. Открылась дверь, и в казарму зашел он.
Рашид был «во всей красе». Краповый берет воинственно заломлен на левую сторону; черная военная форма, тельняшка с краповыми полосками, берцы, облегающие голеностопы.
Из-за его левого плеча вышел молодой суровый парень.
«Васянин»- пронеслось у меня в голове со скоростью истребителя. Заметно было то, что он только что прибыл с пробежки. Дыхание его было неровным и тяжелым. Легкие кеды, штаны от маскировочного халата и черная футболка. На груди была нарисована «боевая единица спецназа»- кулак, сжимающий автомат на фоне пятиконечной звезды. На всю спину красовались большие белые буквы-«СПЕЦНАЗ». Глаза его смотрели на нас вызывающе.
- Дай волю, - он отметелит тебя, и фамилию не спросит, - думал я.
Лицо нашего нового друга покрывали мужественные морщины. Его шею украшала большая синяя татуировка, изображающая скорпиона, открывшего клешни, и поднявшего жало.
Рашид начал говорить первым:
-Учебный сброд!- раздалось воинственно. Это ваш командир, младший сержант Васянин. Он будет готовить вас пока идет курс молодого бойца. Какого хера вы сидите? - заорал Рашид. Встать! Принять упор лежа!
Мы все вскочили с посадочных мест, и упали головой вниз, упершись руками об пол, воинственно задрав свои задницы.
- На кулаки! Девочки! - кричал капитан. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь- самозабвенно и грозно командовал нам командир первой боевой группы. - Забудьте дом, маму забудьте, бабушек, дедушек. Вы сироты. А я ваша мамка и папка. Вместо сиськи можете кое-что другое пососать и почмокать. Поняли б.. ть?
Таким образом, отжавшись порядка шестидесяти раз, я остался стоять на деревянных полах с ободранными кулаками. Корнеев упал, и пот струился по его лицу. Шилов держал спину прямо, как и завещал. Жуков стоял рядом со мной, и сияние его лица было прямо противоположным тому, каким блистало еще вчера на призывном пункте.
- Вот они- думал я. Очочки ваши розовые. Стеклышками внутрь разбились. Как? Нравится? Смеялись, радовались, а теперь вот. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Теперь то я сирота! Какая сука прелесть! Какое у Вас, товарищ капитан, своеобразное видение идеальной модели семьи. Своего рода Сальвадор Дали, в организации комфортного семейного быта.
Сменив гнев на просто не милость, капитан скомандовал нам встать. Потом снова принять упор лежа. Затем снова встать. После этого каждый присел сто пятьдесят раз «под счет» сержанта Васянина. Спустя полчаса легкой зарядки, Ильяс скомандовал нам построиться у стены. Мы стояли, боявшись шелохнуться.
Рашид же, исполнял свою роль феерично, я бы даже сказал оскароносно. Он громко сообщил, мол если кто-то из нас не желает продолжать, у него есть последний шанс, и его сегодня же увезут обратно в областной военкомат. Якобы такие солдаты здесь не нужны, потому что они не справятся, и их моральный стержень будет сломлен. А пощады здесь не будет никому: ни сильному, ни уж тем более слабому. Он подошел к каждому из нас, и в его акценте чувствовалась оружейная сталь.
– Служить, или обратно? - задавал он простой вопрос.
- Служить, - отвечал каждый. И вот очередь дошла до меня.
Можно много рассуждать на тему системных ценностей, коллективного сознания, и всего в подобном ключе. Здесь ответ был однозначен- служить. Мало ли чем может обернуться мне отказ. Скорее всего позорными отжиманиями всего нашего коллектива, как наказанием за трусость. Естественно, что в той ситуации я пытался думать о том, как сохранить свое здоровье, а не расстаться с ним в кратчайшие сроки. Поэтому конечно-же служить, твою мать!
Рашид ушел, оставив нас, потных и напуганных, наедине с младшим сержантом Васяниным.
Продолжение следует...
Дорогие друзья! Ставьте лайк и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжение. Спасибо за просмотр!)