Он стоял чуть поодаль, в костюме, внимательно смотрел на выходящих людей с огромными чемоданами, которые те еле тащили. В его руках была табличка «Наталья Кабанова».
Аэропорт Домодедово, утро.
Игорь на представительском мерседесе встречал эту Наталью из Владивостока, родственницу какого-то босса его компании, Игорь не вдавался в подробности, ему велели – поднялся в 5 утра, в 7 уже был в аэропорту.
Игорь был спокойный, немногословный, исполнительный.
Этот рейс прилетел всего лишь с небольшим опозданием, Игорь порой ждал по несколько часов.
Подумал, что надо было попросить фотографию этой Натальи, очень уж много народа, вдруг она мимо пройдет…
К нему подошла невысокая девушка в синем пальто: «Это я Наталья».
Игорь мгновенно ее осмотрел: ничего особенного, чемодан маленький.
Кратко улыбнулся, протянул руку за чемоданом.
«Да я сама», – отмахнулась девушка.
«Вы устали. Перелет же долгий был».
«Ой, да, устала, – она разрешила взять чемодан. – Почти не спала…»
В машине на заднем сиденье она быстро уснула, подвернув ноги. Игорь взглянул на нее в зеркало, усмехнулся, подумал – «будто щенок».
Когда они уже были около МКАД, у Игоря зазвонил телефон.
«Ты где?! – кричали ему. – Почему не встречаешь, она там истерику устроила!»
«Минутку, – сказал Игорь. Повернулся к «щенку» – Девушка! Вы не Наталья?»
Та открыла глаза.
«Простите, – сказала она. – Я обманула. Не знаю, что вдруг нашло».
Ее звали Лика. Она была из маленького города возле ледяного моря, устремилась в Москву, хотела найти там работу – няней, уборщицей, хоть кем, а дальше посмотрим. Мама ее не удерживала, папа – тот давно исчез, Лика помнила лишь, что трезвым не видела.
Лика не была красавицей, из всех достоинств – аккуратность и вежливость, поэтому год работала секретаршей у рыболовецкого начальника, но состариться посреди этих мужчин, посреди этой мебели из ветхого ДСП, ей совсем не хотелось, у нее уже был пример мамы.
Она летела с пересадками в Анадыре и Владивостоке, в самолетах пахло сыростью и потом, на ликином плече дремал небритый мужчина в свитере, она устала, думала лишь о том, как в Москве приедет к дальней родственнице в каком-то Люблино, примет душ, отоспится.
А уже в Домодедово обнаружила, что потеряла кошелек, а может, вытащили еще в Анадыре, там было несколько тысяч рублей и карта Сбера. Лике захотелось сесть на чемодан, заплакать, но она себя удержала, кругом люди, она вышла, увидела мужчину с табличкой, она так устала, что первый раз в жизни пустилась в обман.
«Ясно», – ответил Игорь хмуро, притормозил на обочине.
«Простите меня, – сказала Лика. – Пожалуйста»
Игорь опять взглянул на нее в зеркало. Лика достала салфеточку, вытирала глаза.
«Так, – произнес он резко. – Где эта тетка живет?»
«Какая?»
«Ну твоя».
«У меня адрес был… Сейчас… Вот он» – Лика протянула бумажку.
Игорь быстро взглянул, кивнул.
«Провались оно всё! – сказал Игорь. – Надо ж хоть раз в жизни нормального человека повозить в хорошей машине. Погнали!»
«Вы что? – воскликнула Лика. – Вас уволят!»
«Знаешь, девочка! Я и так хочу оттуда валить, достали эти жлобы, лучше в такси пойду. Голодная?»
«Да… очень… если честно. И я деньги потеряла».
«Ну все к одному! – захохотал Игорь и рванул по трассе в центр. – Там у тебя вода, если что. Перье».
Вскоре он притормозил у ресторана. Сказал – «выходим!». Лика послушалась.
В ресторане надменная дама в черном брючном костюме оглядела Лику, улыбнулась брезгливо: «На завтрак?»
«Да!» – ответил Игорь.
«Вы что? – зашептала Лика. – Это что-то очень дорогое, у меня нет денег…»
«И ладно».
Официант, хрупкий юноша в белой рубашке, положил меню на стол. Лика увидела цены, закричала: «Яичница шестьсот рублей?! Да они с ума сошли!».
Юноша улыбнулся: «Это еще самое дешевое».
К ним подошла черная дама: «Какие-то проблемы?»
Игорь сделал рукой: «Нет-нет…»
Но Лика не могла остановиться: «Почему у вас столько яичница стоит? Ей цена двадцать рублей, знаете, какую я вкусную делаю?»
Черная дама нахмурилась: «Безумие какое-то. Не нравится – идите к себе на кухню».
«Она слишком далеко, – сказала Лика. – Туда лететь двадцать часов…»
«Ну и лети к себе в яичницу! – сказала черная дама. – Сюда приходят нормальные люди, а не лохушки всякие».
«Анна Аркадьевна, – тихо произнес официант. – Так некрасиво говорить…»
«Да, – кивнул Игорь. – Совсем некрасиво. Лучше извинитесь».
«Что?! – Захохотала черная дама. – Сейчас охрана будет разбираться, идите быстро вон отсюда!»
Лика вскочила, побежала к выходу. Игорь успел в гардеробе схватить ее синее пальто, бросился за ней.
Лика плакала, стоя у мерседеса, прислонясь к нему.
Мимо шел полицейский: «Девушка, отойдите от чужой машины!»
И тут Игорь открыл Лике дверцу: «Прошу вас».
Сержант невольно отдал Лике честь.
«Так, – сказал Игорь. – С едой не задалось. Хотелось шикарно. Ладно, знаю одну пельменную рядом».
В машину постучали. Игорь и Лика обернулись: это был хрупкий официант.
Игорь опустил стекло: «Чего тебе?»
«Пустите к себе! Я их всех послал, достали. А девушке еды принес».
Он показал контейнер, открыл его – там были ветчина, круассан, сыры, оливки.
Игорь засмеялся: «Валяй! Гуляем!»
Парень сел на заднее сиденье, отдал Лике контейнер: «Меня Эдик зовут. А куда едем?»
«Давайте Москву покажу, – сказал Игорь. – Лик, ты же здесь впервые?»
«Маленькой была, не помню ничего… Боже, какая ветчина… А красная рыба не очень, у нас лучше».
…Они вышли на смотровую площадку у МГУ. Машину Игоря пропустили, еще бы такую не пропустили.
Было ветрено, Игорь достал из багажника теплую куртку, протянул Лике:
«Надень, пальто у тебя не очень»
«Спасибо, это мамино вообще, парадное».
Эдик восхищенно оглядывал город внизу:
«Слушайте, а я тут впервые, прикиньте! Три года в Москве живу и не был ни разу, все работа, суета…»
«Так надо шампанского!» – сказал Игорь. – Ща!»
Да, в его багажнике имелось и шампанское, брют. И не пластиковые стаканчики, а бокалы. Игорь разлил Лике и Эдику.
«Хм, – Эдик сделал глоток. – Отличное шампанское! У меня в ресторане есть такое… Точней, было»
«За Москву! – произнесла Лика, держа бокал над парапетом. – Какой прекрасный город!»
«А я тоже не отсюда, – усмехнулся Игорь. – Я из Тулы, но тут уже двадцать лет. Хотел бы вернуться, но жена категорически против. Ну и дочка тоже, она же тут выросла, москвичка».
«Молодые люди, – раздался тихий голос. – А вы не сфотографируете меня?»
Обернулись. Рядом была пожилая тетушка в берете, в очках.
«Конечно! – сказал Эдик. – Вставайте туда».
«Это я для подруги, – объяснила старушка. – Она давно живет в Италии, сейчас тяжело болеет. А это место для нас особенное, мы тут в юности часто бывали, студентками, клялись с ней дружить до гроба… И кажется, этот гроб уже близко… Я еле добралась, только ради нее… Теперь бы обратно… А как мне встать?»
После фотосессии Игорь приказал: «Допивайте, и все в машину! Поедем дальше! – повернулся к старушке. – Вас тоже касается. Машина вот, прямо тут».
«Что? – Старушка чуть не выронила потертый телефон. – Меня?»
«Да! Сегодня мы все гуляем, сегодня можно всё!»
«Как это прекрасно, – улыбнулась старушка. – А можно тогда на Остоженку, я очень люблю Остоженку и не была там лет семь, даже не знаю, как она сейчас…»
«Вот и увидите, – сказал Игорь. – Вернем вас в юность».
«Но почему? – спросила она. – Что за особенный день такой?»
«День всеобщего безумия – засмеялся Эдик. – Когда можно все, что хочется. Нет правил и обязательств».
«Ой, правда? – старушка тоже засмеялась. – А я думала, сейчас такого уже не бывает…»
«Давайте шампанского?» – предложил Эдик.
«А давайте! Не пила тоже давно уже. То давление, то… Да неважно! Меня зовут Софья Григорьевна. О, какой прекрасный бокал. За вас, мои чудесные друзья, за этот безумный день!»
«Он только в самом разгаре, – сказала Лика. – Еще и часу нет».
«Погнали!» – крикнул Игорь, открыв переднюю дверцу Софье Григорьевне.
«Погнали!» – ответила Софья Григорьевна, поправив берет.
И черная машина помчалась через весеннюю аллею, где только начинали распускаться вишни и яблони.
Алексей БЕЛЯКОВ