Глава IV. Нападение в Чёрном море. Ч.1
Патрульный катер, с названием «Резвый», приписанный к Краснознамённому Черноморскому флоту, несёт сторожевую службу недалеко от водной границы России, расположенной в акватории Чёрного моря. Вечер. Вокруг спокойно. Море едва колышется, обозначаясь лишь лёгкой, едва различимой, рябью, периодически пробегающей по водной поверхности. Благоприятная обстановка позволяет боевому экипажу расслабиться, не торопясь и размеренно выполнять основные обязанности.
Капитан третьего ранга Кудряшов Виталий Иванович находится в управленческой рубке и вглядывается в бескрайнюю даль огромного южного водоёма; через Мраморное, Эгейское и Средиземное моря оно последовательно соединяется с Атлантическим океаном. Морской командир достиг пятидесятилетнего возраста, но продолжает оставаться во флотском звании, несоразмерном про́житым годам. Его «продвижна́я» отсталость объясняется просто: он начал военную службу простым матросом, затем остался сверхсрочником, впоследствии выучился на мичмана, а там – и на офицера; весь его послужной путь весьма затянулся, и лейтенантское звание он получил, после того как ему исполнилось тридцать пять лет. Подтянутая внешность отображает невысокую, физически развитую фигуру. Волевое, обычно задумчивое, лицо, обладает следующими отличительными чертами: каре-голубыми глазами, не лишёнными практичного разума, зрелой мудрости; прямым, лишь на конце чуть вздёрнутым, носом, выдающим стойкое упрямство характера; бескровными, плотно прижатыми друг к другу губами; густыми, частично седеющими усами; смуглой, обветренной морскими ветрами, кожей. Внешнее одеяние представляется офицерским мундиром, украшенным военной символикой, положенной занимаемой должности; лысеющая голова, отмеченная чуть оттопыренными ушами, прикрывается белоснежной капитанской фуражкой. Периодически он смотрит в дальномерный бинокль, чтобы не пропустить случайно какого-нибудь преступного нарушителя. Хотя обстановка вроде бы безмятежная, но долгая служебная практика однозначно подсказывает, что заклятые недруги вовсе не дремлют, а иллюзорное затишье создаётся ими лишь для обманчивой видимости.
Вдруг! Казавшееся беспечным, умиротворение нарушается молодым человеком, вмести с ним поставленным нести вечернюю вахту. Он вбежал, запыхаясь, и то́тчас же выдал:
- Товарищ капитан третьего ранга, Вам обязательно необходимо – э-э-это! – увидеть.
Кушма Илья Андреевич по национальности является истинным украинцем, но всю сознательную жизнь прожил в славном городе Севастополе; там он выучился на младшего флотского офицера, и несёт теперь моряцкую службу на «Резвом», и находится в воинском звании лейтенанта, и приписан в качестве второго помощника. Ему исполнилось двадцать три года, но выглядит молоденький парень навряд ли на восемнадцать. Он отличается невыразительными телесными признаками: нескла́дной, не совсем ещё сформированной, худощавой фигурой; высоким ростом, соотнесённым с жилистыми руками; мальчишечьим лицом, покрытым коричневыми веснушками; гладкой, на удивление белой кожей; карими глазами, где-то дружелюбными, а в чём-то и озорными; ровным, практически идеальным, носом; пухлыми, словно у девушки, малиновыми губами; лёгким пушком, похожим на рыжеватые усики; коротко остриженной головой, блестящей огненно-рыжими волосами. Заканчивается офицерский облик, как полагается на флоте, присвоенной формой одежды.
- Что?.. Что такое? - вглядываясь в сумрачную даль, лежащую впереди, Кудряшов совсем упустил из виду заднее направление. - Объясни, но только спокойно.
- Не знаю, может, я слишком преувеличиваю, - продолжал взволнованный лейтенант, в силу возрастных параметров распаляясь всё больше и больше, - но, мне кажется, нас определённо преследуют, причём ведут себя достаточно агрессивно.
- С чего ты взял? - недоверчиво парировал капитан, направляясь из командного кубрика и следуя строго на выход; он вознамерился убедиться во всём самолично. - Какой у них флаг?
- Соединенных Штатов Америки, - отчеканил Кушма и чётко и ясно, как будто докладывал о чём-то само собой разумевшемся.
- Американцы?! - ничуть не меньше удивился Виталий Иванович, оказавшийся на идеально плоской площадке, расположенной на открытом воздухе (с основной палубой она соединялась металлической лестницей). - Но откуда они здесь взяли́сь? Насколько мне известно, ни о каких внеплановых маневрах у «на-а-ас!», - в его понимании представлялись российские вооруженные силы, - разрешения не запрашивали; а значит, «заблудившийся» корабль является прямым нарушителем.
Теперь и сам капитан, приставив увеличительные окуляры к зорким глазам, воочию убедился, что их преследует современный штатовский тримаран, изготовленный по последнему слову техники. Вопреки шестнадцати патрульным узлам, сохранявшимися за пограничным катером «Резвым», тот двигался полным ходом, а разогнавшись до сорока, находился на «неприличном» отдалении, не превышавшим морские полмили. Следуя математическим расчётам, через две, как максимум три, минуты загадочный неприятель неминуемо приблизится на минимально возможное расстояние.
- Ты с ними связывался? - спросил Кудряшов о первом, что принято предпринимать и в таких, и в подобных им случаях. - Как они непонятное поведение объясняют?
- В том-то и странность, - угрюмо констатировал растерянный офицерик, стоя чуть сзади и в нерешительности пожимая плечами, - что на все посылаемые запросы, предупредительные сигналы, они так нечего нам, по сути, и не ответили. Что, товарищ капитана третьего ранга, будем делать? Затормозим и встанем в боевую позицию, чтобы отразить потенциальное нападение, или добавим дополнительных оборотов да попытаемся скрыться?
- Не успеем ни то ни другое, - сметливый командир отобразился разочарованным видом; он ни на секунду не прекращал использовать дальнозоркие линзы, - до полного сближения осталось меньше минуты. Остаётся надеяться, что те не станут то́тчас стрелять и что планы их окажутся если не мирными, то, по крайней мере, не слишком воинственными.
- Какими, например? - полюбопытствовал молоденький лейтенант; как и строгий военачальник, он мысленно искал логичное, менее трагичное, объяснение.
- Питьевая вода, предположим, закончилась, - недоумённый капитан сморозил полную ересь; в результате сам же и усмехнулся собственной шутке: - Хотя, если честно, моё заблуждение – это совершенная чушь. При миролюбивом настрое они бы объяснились по рации; а так, Илья, - практичный мореплаватель обратился к юному лейтенанту ласково, почти как к родному сыну, - приготовься… пожалуй, к нам приближается неминуемая погибель. Как же они сумели подкрасться так незаметно? - озадачивался он, наблюдая, как шальные преследователи приводят в боевую готовность переднюю пушку, как приподнимают её повыше и как приготавливают для прицельного выстрела.
