В 1975 году, в июне, Коля окончил Горный институт. К тому времени он работал на Бобровском заводе начальником ОКСа. (отдел капитального строительства).
В выходной пришёл его друг, отметили окончание учёбы. Были с другом в хорошем настроении, перешёптывались. Я занималась стиркой, а когда управилась, присела к ним.
И тут мой муж заявляет-"А я уезжаю! "
Когда, куда?
"А на Бам! "
Я дар речи потеряла! Ведь договаривались, что больше никаких переездов! Мне нравился мой уклад жизни, и родные живут недалеко, в отпуска ездили к ним с детьми, или детей у них оставляли погостить.
А тут опять! Как цыгане!
Вечером всерьёз поговорили, обдумали. Коля сказал, что у него ощущение, как будто в болоте живёт.
Говорил, что нас ничто и никто не держит на Урале. Свекровь, мама Николая, умерла 10 октября, 1971 года. Она заболела той же весной, ухаживать за ней из Нижнего Тагила приехала её сестра, Елизавета Дмитриевна. Осенью она вызвала меня, потому что ей надо было ехать домой. Я взяла на работе отпуск за свой счёт и с дочкой Олей поехала в Красноуральск. Через десять дней свекрови не стало.
Дала телеграмму Николаю, он приехал с Олегом и Таней. Коля тяжело перенёс потерю матери, ведь о отце давно ничего не известно было, вот и стал сиротой. А моей мамы не стало в 1969 году, 8 октября.
Моя старшая сестра Валя была замужем, младшая сестра Наташа тоже. Отчим снова женился. Так что никто не держал нас на Урале. Решили ехать, но сначала поедет Коля, найдет работу, устроится там, а потом и мы приедем.
Коля отработал положенное время на работе, друг, начальник завода, помог сделать ему направление на новую работу.
В начале июля он купил билет на поезд Москва-Тында, тогда ещё посёлок Тындинский-будущая столица БАМа. И уехал не без волнения-как там сложится в суровом, незнакомом краю.
Я осталась ждать вызова. А пока потихоньку распродавала мебель, кухонную утварь. Договорилась со знакомой, что сдам ей дом в аренду.
Осенью выкопала картошку, распродала, да раздала овощи. Подруги проходили, взяли, что им понравилось из вещей.
Проблема была с собакой, овчаркой. Отвезла её своей сотруднице, которая жила в 30 км от на, рассталась с ней с тяжёлым сердцем. А она прибежала через три дня! С обрывком верёвки на шее.
Со слезами опять отвезла, привязали её на крепкую цепь. Ухожу от них и реву-собака рвётся с цепи, лает, визжит. Долго я не могла забыть эту картину. У куда нам её-везти за тысячи километров?
Коля писал каждую неделю. Таня тоже писала, сама относила на почту. Однажды от мужа письмо пришло грозное, с упрёками. Оказывается, Таня написала, что я ходила на свадьбу. Таню отругала, а Коля всю жизнь мне припоминал эту свадьбу.
Заранее съездила в Ревду, попрощалась с сёстрами, отчимом. Проведала свою родную тётю Ираиду, сестру моего отца, и её мужа, дядю Витю. Он был полностью слепой, инвалид детства. Мама Ираиды, моя бабушка, в молодости заставила дочь выйти замуж за дядю Витю-он получал пенсию и считался обеспечённым. Так и прожили всю жизнь, о разводе и не думали.
А дети всё спрашивают-когда поедем? И в конце сентября наконец-то пришла телеграмма от Николая.
И 23 октября 1975 года мы сели на поезд в Свердловске и поехали в новую жизнь.