Есть такое китайское выражение 沉鱼落雁 chényú luòyàn – "тонущая рыба, падающий гусь". Если попадется где-нибудь в тексте, в песне, например, то так сразу и не поймешь, что речь-то о красоте – об ослепительной, разящей наповал красоте.
Но, как говорится, все относительно. Когда-то, веке в IV до н.э., в эпоху Сражающихся царств жил мудрец, философ и основатель великого даосского учения о Пути (道 dào) Чжуан-цзы. Известно о нем мало, а то, что известно – не особо достоверно. Однако то, что он на века определил историю Поднебесной – это факт. Был он большой скептик, открыто вступал в полемику с конфуцианством, утверждал, что жизнь имеет пределы, а знание –нет, а потому преследовать безграничное, имея короткий срок жизни, глупо.
В трактате "О равенстве вещей" Чжуан-цзы описал свои соображения не только об относительности человеческих знаний, но и об относительности всего, что существует в мире и волнует людей. В числе прочего рассуждения философа коснулись и красоты. В пример он привел двух известных красавиц своего времени Мао Цян и Ли Цзи: “毛嫱、丽姬，人之所美也；鱼见之深入，鸟见之高飞，麋鹿见之决骤，四者孰知天下之正色哉？” – "Люди считают их прекрасными. Но рыбы при виде их уйдут на дно, птицы сбегут в небеса, олени умчатся без оглядки. Люди, рыбы, птицы, олени – кто из этой четверки способен разглядеть истинное совершенство и красоту?".
Чжуан-цзы имел в виду, что не существует такого понятия как абсолютная непререкаемая красота: то, что для одних прекрасно, другим непонятно, а третьим и вовсе покажется уродливым и страшным (птицы, рыбы и олени сбегут, завидев красавиц). Философ хотел объяснить, что в мире не существует абсолютного добра и зла, красоты и уродства – все относительно, все зависит от точки зрения, от восприятия. Результат, можно сказать, превзошел самые смелые ожидания философа: его объяснения тоже восприняли весьма относительно, т.е. совсем не так, как он ожидал.
Из его трактата цитату буквально вырвали с корнем, слегка передернули (гуси во вновь рожденном чэнъюй стали не в небеса уноситься от страха, а падать на землю от восторга) – и вот уже мы имеем определение страшной силы воздействия красоты на всех и вся в этом мире: 沉鱼落雁 chényú luòyàn – и рыбы тонут, и гуси с небес на землю падают, теряя пух и перья.
Федор Михайлович Достоевский вроде бы вступает в спор с китайским философом: знаменитую фразу его "красота спасет мир" где и как только не процитировали. Так значит есть? Есть в мире та самая, абсолютная и непререкаемая красота? Одна беда – в романе фраза та звучит не утверждением, а вопросом: "Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет „красота“? ...Какая красота спасет мир? ...
Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему". (Ф. М. Достоевский, «Идиот», 1868).
В общем, гуси летят, вместе с гусями вдаль уносятся века, а в мире все идет своим чередом: только мода для всех одинакова, а представления о красоте, как и о счастье, у каждого – свои. Да и о том, что философ или писатель сочинил – всяк тоже будет рассуждать по-своему, со своей "колокольни" глядя.