Лидия Яковлевна Липковская принадлежит к блестящей плеяде русских оперных певцов первой половины XX века. На протяжении 30 лет, благодаря своему замечательному дарованию, голосу большого диапазона, красивого тембра, она была украшением многих оперных театров мира.
Пройдя славный артистический путь рядом с Ф. Шаляпиным, Л. Собиновым, Г. Баклановым, Д. Смирновым, А. Неждановой, М. Кузнецовой-Бенуа, Л. Липковская воплотила в своем творчестве многие характерные черты русского вокального искусства, которые стали символом не только блестящего мастерства, но и борьбы за национальную вокальную культуру, за русскую оперу."
Л. Я. Липковская утвердила за собой репутацию одного из лучших колоратурных сопрано русской оперы.
Для такого голоса, как у Л. Липковской, композиторы специально сочиняют партии, где можно было бы блеснуть виртуозностью пения.
Липковская умела превратить бесстрастные голосовые пассажи в пение, полное выразительности.
ПЕЛА ВСЁ.
Липковская пела не только самими композиторами ограниченный в требованиях к силе экспрессии колоратурный репертуар, но и 17 такие партии, как, например, партию Недды в «Паяцах» или Рахили в «Мадемуазель Фифи». Кроме того, она еще пела в оперетте, танцуя до изнеможения, расшатывая свой голос на комедийной позе и одновременно с оперой то и дело играла в драме...»
В книге много описания ролей Липковской и как она их пела.
Много про тех, с кем она пела.
Про то, где она пела: Мариинка, Ла Скала, Метрополитан...
И везде она вызывала сильные чувства у слушателей:
Липковская — приятная неожиданность. Она всегда чем-нибудь удивит.
То голос у нее зазвучит как-то особенно, то она взглянет и остановит зрительный зал застывшими глазами, заплачет за весь этот зал или засмеется.
...Липковская и лирическая и драматическая певица.
Ее Джульетта полна духа первых почек весны, а драматизм ее какой-то надломленный и усталый.
Но она трогательна всюду, где союз голоса и чувства сочетаются в одном впечатлении прекрасного. Она всегда неожиданна!
"Голос артистки,— писала газета «Речь», — звучал прекрасно, и, как всегда, она щегольнула изящной, легкой и естественной колоратурой, показав в экспрессии и фразировке много вкуса".
Совершенная вокальная техника, драматический темперамент обеспечивают госпоже Липковской повсеместный успех.
Добавьте, что. она очаровательно красива: белокурая, с волосами цвета спелого хлеба, среднего роста, стройная, изящная. И вы поймете, почему весь С.-Петербург без ума от нее, как будет без ума Париж, когда узнает ее!
В 1909 году артистка покидает Россию почти на целый год, ангажированная иностранными импрессарио на ряд гастролей по Америке и по городам Западной Европы.
Я уезжаю из Москвы первого октября в Бостон через Париж и Шербур на четыре месяца, затем возвращаюсь в Париж, буду там петь целый месяц п Grand Opera и потом переселюсь в Лондон, где намерена выступать в концертах.
Пою я в следующих операх: «Травиата», «Риголетто», «Ромео и Джульетта», «Фауст», «Любовный напиток», «Лючия» и «Дон Паскуале». В последних трех операх выступаю впервые. Все эти оперы пришлось переучивать на итальянский и французский языки.
А вот интересно, как описывала она свое знакомство с Карузо.
Вы удивитесь ее описанию Карузо и что между ними произошло. Мне очень понравился этот эпизод, поэтому цитирую его полность. Тем более, что я написала немало про Карузо и мне были интересны все делали от человека русского, как она его сначала воспринимала и как была покорена им позже.
Карузо и Липковская. История из книги Арабаджиу Р.В. "Очарованная песней".
"Знакомство с Карузо состоялось на сцене.
Я даже растерялась. Передо мной стоял очень толстый, с черными на выкате глазами и короткой шеей мужчина. Он до того не походил своей внешностью на героя-любовника, каковым должен быть Альфред, что я невольно улыбнулась.
Великий тенор надулся. Он стал себя вести развязно, демонстративно игнорируя меня и совершенно не подыгрывая.
Когда я пыталась к нему подойти во время дуэта, он буквально отскочил в другой конец сцены. Я была возмущена. Он сводил со мной счеты за свою обиду на сцене, на глазах у публики, не давал мне играть. Злился «неподражаемый» до конца спектакля.
Оказалось, что он, привыкший к обаянию, был глубоко оскорблен тем, что перед спектаклем я не явилась к нему и не представилась. Я решила отомстить Карузо за его высокомерие его же оружием — на сцене.
В следующем совместном спектакле по моей просьбе в четвертом акте вместо кровати мне поставили узкую кушетку. Весь акт я пела лежа. Карузо ходил вокруг меня, не имея возможности присесть и не рискуя стать на колени из-за стягивающего тела корсета. Наконец, он отважился и стал на колени.
В таком положении он не смог петь. Дуэт я пела одна. Его возмущению не было конца.
Неприятно было и мне, но я считала, что отстояла честь русской женщины и певицы.
Мы с Карузо жили в одной гостинице, часто за обедом встречались в ресторане, но неизменно отворачивались друг от друга.
Энрико первым запросил мира. С бокалом шампанского он подошел ко мне, и мы помирились.
В дальнейшем он пел партию герцога. Это у него получалось замечательно. Я была так зачарована, что забыла вступить в дуэт. Карузо был в восторге. — Теперь мы квиты, — объявил он.
Много спектаклей спели мы вместе, будучи уже добрыми друзьями. Это был изумительный певец! С таким голосом рождаются раз в столетие".
Преподавательская детельность.
В 1937 году Л. Я. Липковская занялась преподавательской деятельностью, приняв руководство кафедрой пения Кишиневской консерватории.
Л. Липковская преподавала вокал в Кишиневской городской консерватории в 1937—1940 годы. Она не только преподавала, но неоднократно выступала перед кишиневской публикой со своими студентами. Деньги, вырученные от концертов, шли в фонд помощи нуждающимся учащимся.
Так, например, 27 июня 1937 года в зале муниципальной консерватории состоялся концерт Л. Липковской и ее учеников: З . Одобеску, М. Попеску, Р. Рубинович, И. Идельс и Н. Дидиченко, исполнивших роли из опер и народные песни.
Сбор от концерта пошел в фонд консерватории, в помощь ученикам.
Когда в 1940 году советские войска освободили Бессарабию, Л. Я. Липковская с восторгом встретила их приход.
Ученица Липковской, народная артистка СССР Т. С. Чебан вспоминает: «Во главе с нашим любимым преподавателем мы всем классом вышли на демонстрацию, на встречу с советскими войсками. С трогательными словами, со слезами на глазах, с благодарностью Л. Я. Липковская вручила цветы воинам-освободителям.
Она была великой певицей, мастером непревзойденной вокальной школы.
Она была человеком большой души!
Когда она входила в класс, ее осанка, улыбка, разговор — все это было неповторимо.
Два ценных совета певцам от Липковской.
И как напутствие от Липковской пусть для всех певцов прозвучат следующие слова:
Класс — это есть та же сцена, на которой вам придется жить.
Она требовала, чтобы студент, держал себя как на сцене. Упражнения тоже надо было петь с большой выразительностью.
Певец без нервов не интересен, его никто не будет слушать.
Золотые слова.