Глава III. Таинственный остров. Ч.3
Следующие двое суток плыли без значительных происшествий, за единственным исключением: все члены команды выказали неудовольствие отвратной стряпне, приготовленной неопытным боцманом. К вечернему окончанию последнего дня, когда приближалась тёмная ночь, а водную гладь накрыло густыми, практически непроглядными, сумерками, Умертвитель скомандовал «спустить паруса и вытравить якорь».
- Мисс До́джер, - обратился он к ответственной девушке, когда основные работы посчитались законченными, - поскольку ты являешься квартирмейстером, то бишь полноправным моим заместителем, и поскольку тебе всё едино нечего делать, постольку ты заступишь в ночную вахту – будешь охранять наши сон и спокойствие. Что завтра? Ровно за час до рассвета ты меня потихонечку разбуди, а чуть попозднее я покажу тебе настоящее чудо. Всё ли тебе, смазливая красотка, понятно?
- Более чем, - не препираясь, согласилась Валерия.
Она отчётливо понимала, что раз очутилась среди дисциплинированной команды, то, хочешь не хочешь, ей придётся нести корабельную службу. В данном же случае находчивый капитан поступил, с одной стороны, предусмотрительно, с другой, безусловно, разумно: он не заставил её фактически ни за что отвечать, а назначил единственную, отчасти доставшуюся, обязанность – проследить, чтобы во время нечуткого сна к ним не приблизились коварные недруги.
- Спокойной ночи, - добавила она, отправляясь к капитанскому мостику, - отдыхайте спокойно – я подежурю.
Закоренелые морские разбойники, определившись с вахтенным моряком, отправились спать, а романтичная девчушка мечтательно уставилась в звёздное небо; она вспоминала о прошлой развратной жизни и подвергала тщательному анализу предстоящую впереди. Теперь на верхней палубе прелестная забияка пребывала в исключительном одиночестве. Оно и неудивительно! Противясь упорному желанию юного кавалера «остаться с ней за компанию», она решительно отвергла его неуместную предприимчивость (по крайней мере так она посчитала) и отослала вместе с остальными членами корабельной команды. Оставшись одна-одинёшенька, голубоглазая блондинка полной грудью вдыхала солёный морской ветерок, едва ли не первобытной свежестью наполнявший ей нежные лёгкие. «Хорошо бы, чтобы я действительно оказалась в прошлом, - рассуждала она, стоя возле бортово́й балюстрады и уставившись в бескрайнее море (словно мысленно искала у него весомой поддержки), - здесь так здорово, хорошо! В моём же паскудном существовании сплошные проблемы; они возникают, как правило, из пустого места и не дают мне самостоятельно развиваться. Нужно под всех подстраиваться, считаться с общественным мнением да постоянно придумывать, как заработать более-менее законное пропитание. Но что же среди закоренелых пиратов? - задавалась справедливым вопросом, и сама же себе отвечала: - Они меня уважают, особенно Умертвитель – кстати, он и сам среди доставшихся ему средневековых головорезов пользуется неоспоримым авторитетом – со мной считаются, и все мне стараются угодить. Взять хотя бы, к примеру, красавчика Джо… Хм?.. Если быть до конца откровенной, у меня зарождается какое-то сильное, незнакомое мне ранее, чувство; оно приятное, а необыкновенным жаром буквально сжигает меня изнутри. Что это, мягко выражаясь, такое – может, любовь? Трудно сказать. Раньше я никогда и ничего подобного не испытывала. Мужчины представлялись мне как самый доступный заработок. Но с ним?.. Зарождённые чувства мне видятся совсем по-другому, - она сладостно улыбнулась, вглядываясь в бескрайнюю даль, освещаемую огромной жёлтой луной, - а самое основное, мне нисколечко не хочется возвращаться обратно». Счастливые мысли не оставляли удивительную красавицу на протяжении всей весенней, недолгой ночи. Едва на её мобильном устройстве (к большому удивлению, пока ещё державшим зарядку) время приблизилось к трём часам пополуночи, Лера отправилась будить безмятежно почивавшего полупьяного капитана.
- Джек, вставай, - энергично тряся за плечо, Валерия пыталась растолкать старого морского разбойника.
Перед погружением в сказочное пространство тот снова изрядно набрался; о пробудившемся пристрастии свидетельствовала опустошённая ёмкость, валявшаяся поблизости, прямо у его широкой дощатой кровати.
- Скоро рассветёт, а ты просил разбудить тебя немного пораньше.
- А-а, мисс Доджер, - пробурчал угрюмый Колипо, с неохотой избавляясь от приятного сна; он неторопливо поднялся, спустился с неудобного, хотя и капитанского ложа, - какая же ты излишне ответственная? Взяла да и ни свет ни заря подняла. Я, быть может, специально назначал тебя вахтенной, чтобы, полагаясь на юные годы – другими словами, нормальную предрасположенность к внезапному засыпанию – как следует выспаться, - ворчливый старик говорил чуть-чуть грубовато, но и дружески улыбаясь; правда, истинное выражение он умело прятал в густо разросшуюся курчавую бороду. – А-а?.. Об этом ты случайно не думала?
- Нет, - необычная расположенность не осталась опытной проституткой сейчас незамеченной, - я не привыкла особо раздумывать, когда на меня сознательно полагаются. Если мне сказано «разбудить за час до наступления утра́», значит, поверьте, капитан Джек, - ядовитый сарказм едва-едва удавалось скрывать, - так в точности и будет исполнено. Со второй стороны, глубоко уважаемый Умертвитель, - продолжала она язвительно ёрничать, демонстрируя негативное отношение пусть и наигранно, но относительно неприятно, - ежели твои основные планы – после выпитой поллитровки! – кардинально переменились, то ты, несомненно, можешь продолжить «хрюкать» и дальше, - переврала она слово «храпеть». - Только я никак не пойму: зачем мы вставали на рейд - особо не задумываясь, в очередной раз неопытная мореплавательница искажала при́нятый термин, - и всю ночь болтались посреди бескрайнего океана?
- Хорошо, хорошо, мисс Доджер, - Колипо расплылся в широкой улыбке, выказывая милой девушке благое расположение, - вижу, настроена ты очень сердито и стариковских шуток нисколько не понимаешь. Пойдём уже… будить остальную команду. Пора ставить судно на ход, потому как ждать осталось недолго.
- Чего ждать? - не замедлила поинтересоваться молодая разбойница, посматривая на Умертвителя внимательным взглядом; для придания дополнительной выразительности она свела к переносице суровые брови.
- Скоро сама увидишь, - загадочно протянул загадочный капитан, а поморгав единственным глазом, словно убирая не видимую другими мимолётную пелену, твёрдым шагом направился к выходу.
Валерия незамедлительно пошагала следом за ним.
- Чего разлеглись, обалдуи беспечные?! - по давней привычке чуть заметно присвистывая, прокричал морской волк, едва он переступил порог матросского кубрика. - По местам стоять! Пойдём полным ветром.
Следуя неписанным правилам, опытные пираты (не прошло и десять минут) ставили надутые паруса. Непонятно?.. По капитанскому приказу судно продолжило оставаться на якоре. Вдруг! Не успел ещё первый луч солнца упасть на ровную гладь, а старый пират, как маленький мальчик, зарделся счастливым румянцем и, указывая куда-то вперёд, возбуждённо воскликнул:
- Мисс Доджер, - именно к Лере обратился закоренелый разбойник, как к единственной представительнице прекрасного пола, как к наиболее впечатлительному члену пиратской команды, как с тем непременным условием, что ему потребовалась хоть чья-та восторженная поддержка, - ты «э-э-это!» видишь? Будто б воздушная плёнка закипает над поверхностью океана? - направлял он правую длань в восточную часть, обращая внимание на неописуемое славами диковинное явление. - Не стоит медлить, «други» мои! - распорядился, предназначая командную реплику для сильной половины собрания. - Путь остаётся открытым недолго, до времени, пока диск солнца окончательно не выйдет наружу. Поэтому давайте-ка поспешим – и снимемся с якоря!
Теперь и остальные участники смогли воочию лицезреть НЕЧТО необъяснимое, расположенное восточнее, в четырёх кабельтовых по правую руку; ОНО казалось настолько загадочным, насколько сумело обескуражить даже заправских, казалось б бездушных, морских разбойников. Грозный окрик, последовавший за неожиданной заторможенностью, моментально вывел пиратское сборище из лёгкого ступора и заставил исполнить несложное приказание. Якорь успешно вытравился, и двухмачтовый корабль (благо ветер являлся попутным) под полными парсами устремился к природному дисбалансу, вызванному либо солнечным восхождением, либо (что вероятнее всего!) чем-то потусторонним. Звёздному светилу осталось показаться не более чем на треть, когда разбойничий бриг, отмеченный «улыбчивым Роджером», достиг бурлившего воздуха; носовой, передней частью он углубился в дивную неизвестность, в чём-то странную, а где-то и страшную. Деревянный корпус вдруг начал куда-то проваливаться, словно разом лишился естественной точки опоры, и самопроизвольно устремился в бездонную, едва ли не бесконечную бездну. Стремительное падение длилось не дольше одной минуты; но за истекший период перед глазами незадачливых путников, очутившихся в мрачном, до жути пугавшем, пространстве (где не́ было видно ни зги), мысленно пронеслась вся их прошлая жизнь. По сравнению с нынешней чу́дной мистификацией она показалась им и приятной, и в полной мере беспечной; все они, в том числе несравненная мисс , поддавшись чудовищному испугу, с ней попросту дружно прощались. Любые ужасы однажды заканчиваются – не стал особенным исключением и тот диковинный случай. Уф! Парусное судно (ко всеобщему ликованию!) плавно приводнилось на ровную водную гладь и оказалось прямо напротив таинственного, фантастически чудесного, островка; доисторической природой он поверг зачарованных зрителей (за исключением Джека Колипо, конечно) в непередаваемый мистический трепет.
Останавливаясь на коротеньком описании, в первую очередь выделяются следующие особенности: во-первых, песчаная береговая линия представляется и гладкой и ровной; во-вторых, центральная гора уходит остроконечной вершиной в бескрайнее поднебесье (она теряется среди густого, едва ли не жидкого воздуха); в-третьих, необыкновенная растительность считается если ли не райская, то раньше никем не виданной; в-четвёртых, людских ушей достигают звуки многоголосого птичьего пения; в-пятых, фантазийные деревья усыпаны дивными фруктами, настолько экзотическими, аппетитными, красочными, что непроизвольно вызывают острое чувство голода; в-пятых и, наконец, в-последних, из диких животных обитают одни травоядные, придающие чудесному саду немалое сходство с древним Эдемом, и волшебным, и сказочно изумительным.
- Что за чу́дное место?! - восхищаясь представленным видом, воскликнула белокурая девушка; поражённая, она не сдержала благоговейных эмоций.
- Одно таинственное пристанище, известное только мне, да разве ещё капитану Фрэнку Уойну. Если по-честному, он мне его когда-то и показал… пока мы являлись прямыми партнёрами и пока между нами не возникло значительных разногласий, - произнося самообличительный монолог, Умертвитель сурово нахмурился; правда, в угрюмом состоянии он оставался недолго, а мгновенно переключившись на наиболее насущные темы, озарился и простоватой, и добродушной улыбкой: - Ну?.. Чего застыли, словно бы неприкаянные? Свистать всех наверх! Высаживаемся на берег.
Дополнительно приглашать никого не потребовалось – рьяные пираты бросились в послушное исполнение. Спустили с кормы небольшую шлюпку-ялик, и полным составом пересели в то маленькое судёнышко. Когда последний пассажир очутился на месте, долговязые гребцы уверенно навалились на вёсла – поплыли в сторону берега, располагавшегося на удалении полутора кабельтовых. Море оставалось спокойным, исключительно гладким: по нему не шла ни лёгкая рябь. Поэтому прибрежной полосы морские разбойники достигли без дополнительных затруднений, за неполные двадцать минут. Хотя плыли неторопливо, предоставив юной пиратке вдоволь налюбоваться небывалыми, феерически красивыми, зрелищами; те постепенно возникали перед заворожённым, по-настоящему очарованным, взором и никогда ею раньше не виделись.
