Сегодня день геолога. Праздник, профессиональный смысл которого ушёл от меня, медленно и постепенно. От него осталась другая составляющая, а именно воспоминания о прекрасной юности и любовь к друзьям. Геологом я решила стать не вдруг. Романтика и полное отсутствие хотя бы самой малой расчётливости сыграли главную роль. Хотя, нет! Было ещё кое-что. После изучения толстого-претолстого справочника «Высшие и средние учебные заведения СССР» (боюсь ошибиться, но как-то так он назывался) у меня вычленились (вот это словечко!) два варианта. Вообще заведений этих было так много, что я едва держала толстенную книжку над головой, потому как читала лёжа, перед сном, а на одеяле россыпью лежали тоненькие бумажки-закладки.
Вот это был триллер-детектив! С ним я переезжала с одного края огромной страны на другой, работала то метеорологом, то геологом, то преподавала русский язык, литературу, географию, немецкий язык и вообще, что угодно преподавала! (Здесь много хохочущих смайликов).
Итак, повторюсь. После долгих, даже бесконечных метаний и сотни истрёпанных закладок к концу десятого класса у меня осталось всего два варианта. Ростовский педуниверситет и Новочеркасский политех с горным факультетом. Желания были практически равными, но как вы думаете, что сыграло главную роль? Ни ветер в голове, ни романтика во всех сразу частях тела, а всего лишь то, что Новочек ближе к дому, чем Ростов. Сейчас, по прошествии многих лет, я сама себе поражаюсь, где была логика? Идти учиться на профессию, предполагающую перевалочный образ жизни потому, что институт ближе к дому. Безумие!
В каких-то воспоминаниях я уже кратко писала о том, как протекала моя учёба. Полусонное от вечного недосыпания (надо же было когда-то успевать ещё и жить!) колыхание в электричках курсом Новочеркасск-Зверево, которое всегда прерывалось громким лязгом тамбурной двери и последующим воплем:
- Билиши, билиши, горячие билиши дли вас!
Да, именно так, подчёркнуто и распевно, через «и». Дородная женщина в каких-то сюртуках под огромным фартуком и странной башней на голове, сооружённой из платка. Беляши невыносимо пахли, но я никогда их не покупала. Юная голодная дурочка! Домой на выходные я ездила сразу после лекций, поэтому всегда хотела есть. Но мне было стыдно их жевать, губы будут масляными и вообще… Зато дома меня уже стопроцентно ждали мамины пирожки с капустой. Вот они действительно были для меня!
А потом, в понедельник, обратная сонная электричка на 05.05 утра. То же сползание уснувшей головы по стеклу и это вечное «Билиши…»
Невероятно интересные лекции по спецпредметам, общежитие, девчоночьи танцы на кроватях в пижамах, красное вино под жареную картошку, а практики!!!
Кого ещё на первую учебную практику сажали в автобусы и везли по побережью Чёрного моря? Кто ел снег на Алибеке в июне-месяце и катался там «с горки», кто ещё жил в палатках в Теберде и ел всякие вкусности, приготовленные на костре?
Мои любимые девчонки! Света, Галя, Иринка, опять и опять Света… Коля Слюсарь, Лёшка Данилов, Володя Никитцов, Володя Пустовой, Игорёк Брежнев. И снова Серёжка, теперь Кульчин, и ещё Лены… Моя институтская любовь - опять Серёжка... Это ему я шутя писала спустя сто лет:
...Надену я свой бархатный жакет
И в тон ему зеленые сережки.
Я по тебе соскучилась, Сережка!
Такой вот незатейливый сюжет.
Ты пел мне на английском языке,
Читал стихи зимою на морозе,
А в час недобрый целовал мне слезы...
На еще детской, с ямочкой, щеке.
О, сколько утекло с тех пор воды,
Но только скрипнут двери у порожка,
Я думаю, что это ты, Сережка,
Ой, доведёшь меня ты до беды...
Сейчас я снова борщ пересолю...
Вернись, я уже выросла, Сережка!
И времени у нас-совсем немножко,
И больше я тебя не разлюблю...
Моя первая знакомая на абитуре и "досегодняшняя" подруга и умница Рукият, с которой мы умирали со смеху, изучая под лампочкой Ильича преломление света. Готовились сдавать физику. А моё дорогое вокальное трио – я, Серёжка Телепняк и Виталя Сорокин… Эх, гоняли нас за песни в общей кухне ночью! А где ещё репетировать, интересно мне знать?
Преподаватели Ита Николаевна, легендарный Богуш, который взял нас, салаг, в настоящую экспедицию на Худес, Виктор Иванович… А Женька Глазырин, который был студент, а потом здесь же стал преподавать геологию?
Многих с нами нет уже, и не только преподавателей. Прошло столько лет…
Не хочу вина, яства не нужны,
Нет ни сна, ни дня у моей весны.
Я друзей своих столько раз звала,
Да, видать, у них поважней дела.
- Где вы, любые да бывалые,
У дверей стою зазывалою!
Будет всяк из вас обогрет и сыт,
Белой скатертью круглый стол накрыт,
Будет хлеб и мёд, будет жарево,
Сколько можно вас уговаривать?
Во главе стола камергершею
Будет горькая запотевшая,
До верхов нальём рюмки тонкие,
Да хвалу споём во все лёгкие!
…Не успела тень обежать вокруг,
Не прошло и дня, появился друг.
- Что такие все неохочие,
Отчего один, где же прочие?
И ответил друг, потупив глаза,
- Нет на свете их, повидать нельзя…
Повидать нельзя, не обнять никак,-
И украдкой стёр мокроту кулак.
Сели оба два, одинокие,
На столе - графин, хлеб с солонкою,
Хлеб с солонкою, только соли нет.
Если соли нет – не нужна и снедь.
Были сто друзей больно зе́лены,
Соль на всех была - ими съедена.
Но даже сегодня (да здравствует божественный интернет!) чат выпуска 1986 года ГГФ НПИ звенит, гремит, полнится старыми фотками и виртуально отмечает свой профессиональный! Мы в России, в бывшей Украине, в Крыму, в Приднестровье, в Краснодарском и других краях, в Чечне, Осетии, в Благовещенске и Находке… Разве перечислить?
Люблю вас, друзья мои, люблю нашу юность, помню и обнимаю всех вас! Ура всем, кто оказался верен диплому, ура всем, в ком не уснула романтика, ура нашей дружбе и памяти!
А память покачивает, как старая электричка на Хотунке и кричит:
- Билиши! Билиши! Горячие билиши дли вас!