Предыдущая часть здесь.
Прошло два дня. Осень решила напомнить о себе. С ночи зарядил мелкий дождь, заметно похолодало. Густой лес вокруг гарнизона Кукушкино, посветлел из-за поредевших крон деревьев. Весь гарнизон представлял собой четыре трехэтажных дома, жители которых знали друг друга поименно. Мокрые ветви и стволы казались прорисованными тушью на багряно-золотистом фоне листвы. Серое небо словно опустилось ниже. Однако к обеду дождь утих, небо прояснилось, робко проглянуло солнышко.
Надя снова собиралась в госпиталь к мужу. В тесной кухоньке старательно упаковала термос с куриным бульоном, банку с киселем, пачку печенья, контейнер с котлетами. Пакет получился весьма увесистым. Она натянула тонкую водолазку и джинсы, взглянула на себя в зеркало: замученная молодая женщина с усталыми глазами. Быстро стянула привычные джинсы. Порывшись в шкафу, вытащила и надела модное платье-сарафан из мягкой шерсти. С бежевой водолазкой оно смотрелось совсем неплохо. Кроссовки долой! Вместо них извлекла из коробки почти новые туфли. Несколько взмахов щеточкой для туши, пара штрихов губной помадой, чуть-чуть румян. Руками взбила волосы, брызнула лаком — и вот уже из зеркала ей улыбается симпатичная девушка, эдакая «стильная штучка», у которой нет и не может быть поводов для грусти. Бросив взгляд на часы, Наденька подхватила тяжелый пакет, выскочила из квартиры и помчалась по лестнице вниз. В дверях подъезда столкнулась с соседкой:
— Танюш, как хорошо, что я тебя встретила. Я к Соланцову в госпиталь. Забери Полинку из садика к себе, ладно?
— Ладно, ладно, не беспокойся. Гока будет рад. Беги, а то опоздаешь на автобус.
Гокой звали сына Татьяны, круглощекого парнишку трех лет. Вообще-то его звали Игорь, это он сам себя называл Гокой — «Игорь» пока не получалось. А с его легкой руки и близкие стали звать его так же. Малыш удивлял своими способностями к словотворчеству, многим окружающим предметам давал свои названия: расческу называл погребалкой, мочалку махнушкой, а велосипед ляп-тяп-тяп. С Полинкой они ходили в один детский садик и играли всегда очень дружно.
До автобусной остановки надо было идти около километра по лесной тропинке, огибающей воинскую часть. Чтобы успеть, Надежде пришлось всю дорогу бежать. Автобус проходил по шоссе мимо части три раза в сутки: в семь утра, в час дня и в семь вечера, опоздаешь — не уедешь. После такого кросса с «полной боевой выкладкой», да еще на каблуках, Надя долго не могла отдышаться, однако, заметив заинтересованные взгляды попутчиков, вновь почувствовала себя на высоте. Много ли надо женщине для хорошего настроения? Модная тряпочка, чуть-чуть косметики, удачная прическа, чья-то улыбка — и вот уже забыты повседневные проблемы, и солнышко светит ярче!
Артёма она опять встретила на крыльце госпиталя.
— Привет, дорогой! Тебя что, дальше порога не пускают? Так и лечат на крыльце?
— Нет, я только что вышел покурить, — улыбнулся Артем. — А ты сегодня классно выглядишь! Кажется, мне следует поторопиться с выпиской.
— Лечись, давай, как следует! Вот тебе пакет с едой, чтобы скорее поправлялся. Еле донесла! И отдай мне, пожалуйста, освободившуюся посуду.
— Какую посуду?
— Я в прошлый раз тебе тефтели в контейнере приносила?
— Ну. Я их съел.
— Очень хорошо, так контейнер верни.
— А я его выкинул.
— Как выкинул?!
— А зачем я буду пустую грязную посуду хранить?
Надежда опустилась прямо на ступеньку.
— Соланцов, ты уникум. А помыть не пробовал?! Тащи из столовой глубокую тарелку, я переложу котлеты, больше я тебе контейнер не дам!
Они немного посидели под кустом сирени. На ветвях сохранились почерневшие съежившиеся кисти с семенами — все, что осталось от сиреневого майского великолепия. Обсудили последние домашние и гарнизонные новости, и разговор завял. Мимо прошла молоденькая медсестра. Надя поймала заинтересованный взгляд, которым муж проводил девушку, и настроение сразу испортилось. Она поднялась со скамейки.
— Я, пожалуй, пойду. Может, повезет с попуткой, пораньше домой вернусь.
Артем ее не удерживал. Легко чмокнул в щечку: — Пока! Пойду сейчас на физлечение. Дня через три должны выписать, так что приезжать больше не надо. Отдохни без меня.
Наденька шла по лесной дороге. На душе опять было пасмурно. Вспомнилось, как студенткой она приезжала к Тёме в Лугу, где у курсантов проходили учения, как они не могли наговориться и насмотреться друг на друга, как провожая ее, Артем шел вслед за тронувшимся автобусом и все смотрел на нее, пока машина не набирала скорость. Тогда казалось, что так будет всю жизнь…
Грустные мысли прервала белка. Она выскочила на дорогу и замерла столбиком, удивленно глядя на Надю. Потом взмахнула хвостом, как флагом, кинулась обратно, рыжей молнией метнулась по стволу сосны и исчезла в ветвях. Рядом вспорхнула потревоженная пичуга, недалеко засвистела другая. Легкий ветерок играл золотыми и багряными листьями, солнце отражалось в придорожной лужице. Лес жил своей жизнью. Наденька вздохнула, расправила плечи, улыбнулась солнышку: « Еще не вечер. Все у нас будет хорошо!»
На автобусной остановке было пусто, только взъерошенный воробей сосредоточенно искал целые семечки среди рассыпанной кем-то подсолнечной шелухи. До прихода автобуса оставалось больше часа. Наденька подумала, и медленно пошла в сторону Дома офицеров, решив перекусить в кафе. Взяв чашечку кофе и мороженое, она уютно устроилась за дальним столиком около окна, наслаждаясь минутами неспешности и покоя. В кафе вошла небольшая, но довольно шумная компания, в одном из трех офицеров Надя узнала своего недавнего знакомого. Он тоже узнал ее и помахал рукой, Надя вежливо кивнула в ответ. Допив кофе и полистав забытый кем-то журнал, Наденька вышла из кафе, спустилась в вестибюль и уже выходила на улицу, когда за спиной на лестнице загремели сапоги и её догнал улыбающийся капитан.
— Добрый день. А вы молодец, слово свое сдержали.
— Какое слово?
— Ну, вы же обещали, что мы увидимся после дождичка в четверг. Сегодня четверг, и с утра был дождь.
— Вы правы, получается так, — рассмеялась Надежда. Ей было приятно, что он побежал за ней.
— Знаете, я все время вспоминал вас и жалел, что не спросил ваше имя.
Надежде стало весело от той искренней радости, которая светилась в его глазах.
— Надя.
— Надежда…. Ну конечно, как я сам не догадался! А меня зовут Сергей.
Надя перестала улыбаться и внимательно посмотрела на него. Сергей было её заветное имя, когда то предсказанное ей гадалкой.
— Что-то не так? — капитан остановился.
— Нет, нет, — покачала головой Наденька, — так, ерунда, просто совпадение.
Гадалкам она не очень верила, а совпадений в жизни много.
— Вы же, кажется, пришли пообедать? Идите, а то останетесь голодным.
— Ерунда, ребята захватят мою порцию в общежитие. Не мог же я допустить, чтобы вы ушли и исчезли для меня навсегда.
— У меня скоро автобус.
— Ну вот. Только появились, и сразу исчезаете…. Куда вы все время исчезаете, девушка-загадка?
Наденька рассказала Сергею про Кукушкино, маленький, затерянный в лесах и болотах гарнизон, про свою работу в гарнизонной библиотеке. Работа хоть не по специальности, зато по душе. Про то, какая это удача для офицерской жены — найти работу в своем гарнизоне. Обычно не очень открытая с чужими людьми, в присутствии Сергея она чувствовала себя свободно. А он, любитель побалагурить, слушал ее внимательно, не перебивая.
За соснами по дороге проехал автобус. Надежда ахнула. Двадцать минут пролетели незаметно, автобус ушел. Последний на сегодня…
— Боже мой! Вот так поговорили. Как же я теперь домой попаду?!
— Спокойно! Безвыходных положений не бывает. Найдем способ доставить вас домой.
— Выход только один — попутка. Тут до трассы километров пять, за час дойду, а там машин много, подвезут. Ну и от трассы до Кукушкино километра четыре будет. Если поторопиться, засветло успею. До свидания.
— Стойте, Наденька! Неужели вы думаете, что я вас одну в лес отпущу? Провожу, хотя бы до трассы, сам посажу в попутку. Вы же по моей вине опоздали. Надя подумала и согласилась. Действительно, одной идти по лесу было страшновато. Да еще туфли на каблуках… в кроссовках она бы быстрее добежала.
Попутчиком Сергей оказался отличным, они болтали о том о сем. Он рассказывал о забавных случаях из своего детства и юности, она вспоминала похожие истории из своей жизни. Шли, смеялись, наслаждаясь нечаянной прогулкой, бабьим летом, осенним лесом. Вечерело. Ветерок кружил падающие листья, отчего лес наполнялся тихим шорохом. Золотистые лучи предзакатного солнца освещали дорогу, отражались в еще непросохших лужицах. Воздух был по-осеннему чист и свеж. Вдруг впереди затрещали сучья, и метрах в ста от путников из кустов вышел огромный лось. Он поднял увенчанную короной рогов голову и замер, настороженно глядя на людей. Надя и Сергей тоже замерли, с испугом и восхищением любуясь величавым зверем.
— Не шевелись, — шепнул Сергей, и Наденька затаила дыхание, одной рукой вцепившись в его руку и зажав туфельку в другой. Как раз перед этим она вытряхивала из туфли камешек. Так и стояли пару минут, глядя друг другу в глаза, лесной гигант и люди. Наконец лось, шумно вздохнув, опустил голову и скрылся в лесной чаще.
— Вот это да! Это тебе не белочка! — выдохнула Наденька.
— Н-да, будет что вспомнить. И шрамы напоминать будут, — Сергей завернул рукав, и показал следы от Надиных ноготков на своем запястье. Она коснулась его руки, ощутила, как та дрогнула под её пальцами, и сердце, подпрыгнув в её груди, ухнуло куда-то вниз, голова закружилась. Сергей притянул ее к себе, нежно коснулся губами волос, ушка, шеи, губ… Горячая волна пробежала по его телу. Но Надя уже опомнилась:
— Нет, нет, не надо!
Она высвободилась из его объятий, надела туфельку и быстро пошла по дороге. Он расстегнул ворот рубашки, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться и прибавил шагу, догоняя попутчицу. Какое то время шли молча, разговор не клеился, каждый думал о своем. Оба понимали, что всё переменилось и они больше не просто случайные знакомые, какая-то ниточка связала их. Что с этим делать, оба не знали. Надя думала об Артеме, о Полинке, Сергей о Марине — женщине, которая давно и терпеливо ждала от него предложения, и о том, что завтра ему уезжать.
Дорога, вынырнув из леса, вывела их на шоссе.
Продолжение следует...