Принято считать, что продукт может являться либо популярным и понятным массам, либо глубоким и сложным, но полностью предназначенным профессиональным кинокритикам. “Дюна” в этом отношении противоречива, но всё же способна привлечь любителей интересной философии, развлекательного кино, а также поклонников оригинального произведения. Реально ли всё это сочетать? Вопрос во многом неоднозначный.
Сам по себе роман Фрэнка Герберта успели окрестить не экранизируемым. Заявление понятное, но навевает вопрос, реально ли вообще экранизировать не предназначенный для этого текст? Дело в том, что кино и литература изначально “говорят” на абсолютно разных языках даже при условии, что в основе любого фильма лежит литература в виде сценария. Экранизация – не дословный пересказ на фоне из визуального ряда. Это всегда интерпретация, включающая видение режиссёра. В случае “Дюны” скорее видишь именно пересказ и кропотливый перенос деталей из книг, приправленный, впрочем, и личной проблематикой. Это то, что способно отнять у фильмов место в истории, но не откинуть восхищения зрителя здесь и сейчас. Кино это огромное и зрелищное, опять же аттракцион, цепляющий не столько качеством, сколько правильной расстановкой фигур и конфликтов. Та же сцена с первым покорением червя Полом захватывает безупречной съёмкой и сильным звуковым сопровождением, но вместе с тем и показывает развитие персонажа, используя не слова, а действие. Хорошее кино всегда должно показывать, а это априори было сложно в отношении такого произведения. “Дюна” – роман медитативный, исследующий тонкости сознания, переплетения настоящего и будущего, манипуляций и слепой веры. Текст ощущается, как летопись о жизни великого для тех мест человека. Отсюда обрывочность, временные скачки, больший упор на размах и важность поступка, нежели на личные переживания. Это сполна передано в фильмах. Персонажи романа – участники большой игры, обременённые излишним для человека знанием. Такая возвышенность не может не отделять героя от зрителя, делая сопереживание особо сложной задачей при просмотре. Пола, как главного героя, не всегда легко понять, как нелегко в него и поверить. Это усложняет восприятие, но и придаёт истории некую загадочность и интересный опыт. Мы привыкли к “очеловечиванию” экстраординарного существа, но здесь происходит как раз обратное.
Для меня такая тенденция выливается скорее в недостаток. Она, как и рамки самого жанра, не позволяют углубиться в психологию персонажей, в заявленные между ними конфликты. Мы видим предательство Джессики по отношению к её детям, но не чувствуем этот крайне интересный конфликт в полной мере (любила бы она своих детей, будь они червями?). Мы видим исключительность отношений Пола и Чани, но до конца не улавливаем их значимость. Мы видим жестокость Харконненов, но не успеваем задуматься о том, что такое жестокость и почему это плохо. В отношении глубоких сложных размышлений “Дюна” проигрывает, но это можно списать на издержки жанра при условии, что задуматься тот же жанр всё равно заставляет.
В самых общих чертах сюжет “Дюны” индивидуальностью не выделяется. Мы имеем дело с избранностью, вопросами экологии, противостоянием местных жителей и захватчиков, а также политическими играми. Серый кардинал в лице ордена Бене Гессерит тоже не новость в рамках жанра, но здесь это всё же придаёт особого шарма, поскольку влечёт за собой размышления о религии и преданности своему культу. Вместе с тем задумываешься о вере человека в принципе, о том, что в сущности движет любым поступком, о том, насколько этот механизм губителен. Одна из интереснейших мыслей в “Дюне” это противоречие свободы и порядка. Порядок – всегда рамки, ограничения, которые никак не могут удовлетворить каждого. Порядок необходим, но его неотъемлемой частью является сопротивление. Свобода же кажется привлекательной, но она за собой влечёт и хаос, то есть разрушение. В основе политики Пола свобода и справедливость, но сам же он предвидит, что сила его народа неконтролируема и неподвластна даже ему, как предводителю. Она разрушительна и опасна, как опасен и существующий в империи режим. Отсюда и привлекательность Пола, как персонажа. Мы привыкли видеть, что избранный просто принимает своё волшебное предназначение, а правда о большой силе и большой ответственности настигает его уже после увиденных последствий. Персонаж Пола же вместе со своей ношей получает и необходимую для неё мудрость.
Да, он теряет человечность и простую способность ошибаться, но вместе с тем дарит читателю и зрителю интересный опыт в виде сопереживания высшему существу. Мир “Дюны” крайне занятен, но точно не революционен. Это в любом случае переработка знакомого всем исторического опыта, но где фантазия всё-таки вырывается за рамки, так это в знакомстве с внутренними конфликтами существ далёких, но очень на нас похожих. Это ли не черта отличного фантастического произведения?
