Теперь Хюмашах жила как в сказке: отдельные покои, служанки, роскошные наряды и драгоценности. Все ее желания исполнялись по первому требованию. Повелитель ни на кого, кроме нее, не смотрел. Счастливая девушка получила разрешение посещать хаммам в любое время, гулять в саду и свободно покидать дворец.
Первым делом Хюмашах, облачившись в драгоценности и меха, отправилась в итальянский квартал. Она прибыла в разгар праздника, и ее появление не осталось не замеченным.
-Да это же Клара!- удивленно воскликнула старуха.
Люди начали перешептываться, попутно вытягивая шеи, чтобы разглядеть девушку получше. А Хюмашах, стояла молча, задрав голову, ощущая себя королевой. С небес на землю ее спустил ненавистный голос Силвии:
-Явилась! А то мало нам было позора!
У девушки улыбка сползла с лица, а сестры тут же подхватили:
-Вырядилась, чтобы перед нами похвастаться. Будто мы ее ждали. Была незаконно рожденной полукровкой, а стала подстилкой для султана.
Девушки разразились хохотом, остальные опять зашептались, тыча пальцем в ее сторону.
Хюмашах шумно втянула ноздрями воздух, чтобы не расплакаться, и сжала руки в кулачки.
Главный стражник, заметив ее состояние, спросил:
-Хюмашах-хатун, они Вам что-то плохое сказали?
Наложница покраснела и в то же время обрадовалась, что охрана ее по-итальянски не понимает, иначе она сгорела бы от стыда на этом самом месте. Но тут же она улыбнулась про себя, придумав, как отомстить обидчицам.
-Эти женщины,- она указала на Силвию с дочерьми,- оскорбили повелителя. Что полагается им за это?
Она спросила нарочито громко, и толпа притихла.
Стражник тут же приказал схватить их.
Силвия, темпераментная и все еще крепкая женщина, упиралась, как могла, изрыгая проклятия. Сестры же вопили как дикие кошки.
Через толпу к ним пробрался дядя и рухнул на колени перед племянницей.
-Не погуби, Клара. Прости их. Глупые женщины сами не знают, что несут. Я укорочу их длинные языки. Вспомни, сколько мы для тебя сделали! Будь милостива же и ты.
-О да, отлично помню: объедки с вашего стола, обноски с ваших дочерей и старик-жених впридачу. Мне за это быть благодарной?- саркастически спросила Хюмашах.
-И все же мы пожалели тебя, сиротку, не бросили. Когда твой никудышный отец бросил ....
-Молчите!- прервала его Хюмашах и ,подойдя поближе, сказала тихо, чтобы слышал только он. -Мой отец был уважаемым человеком! Моя мать была уважаемой женщиной! Запомнили?
Дядюшка тут же согласно закивал.
Девушка махнула рукой и уже громче сказала:
-Пусть извинятся, и могут идти.
Силвия тут же набычилась и прошипела:
-Я не буду перед ней извиняться.
-Ну что ж, думаю несколько дней в зиндане охладят твой пыл.
Сестры тут же начали уговаривать мать.
-Мама! Но мы не хотим в темницу.
-Что с нами там будет?
-Мамочка, ну пожалуйста.
Тетушка сквозь зубы процедила извинения, сестры к ней присоединились. Удовлетворенная их унижением, Хюмашах вернулась в карету.
В гареме наложницы Хюмашах недолюбливали, так как она переманила все внимание султана на себя. Султанши тоже смотрели косо, ведь все, что у них имелось, было получено только после рождения ими шехзаде. Хюмашах же, не приложив не малейших усилий и прожив в Топ Капы без году неделя, смогла завладеть всеми благами гаремной жизни.
Хорошо относились к ней только Дилашуб-султан и Шивекяр-хатун. Первая- от природной доброты, вторая была почти в таком же положении, как и Хюмашах, ей тоже завидовали.
Салиха-Дилашуб-султан- мать шехзаде Сулеймана, второго наследника повелителя. Она совсем маленькой девочкой попала во дворец, где прошла суровую школу будущих наложниц. Единственное, что помнила девушка из прошлой жизни, что звали ее Катарина и привезена она была из Сербии. Красавица с темными каштановыми волосами и огромными серыми глазами сразу пришлась по душе султану Ибрагиму. К тому же наложница отличалась покладистым характером и добродушным нравом. За это она снискала особое уважение повелителя, который, после рождения ею шехзаде Сулеймана, назначил Дилашуб содержание в 1300 акче, в то время как все остальные султанши получали 1000 акче.
Удивительным образом девушка смогла выстроить почти со всеми во дворце хорошие отношения. К ней благоволила сама Валиде-султан, по-своему любила ее Шивекяр-хатун, уважительно относилась и Турхан-султан, несмотря на то, что та была второй хасеки после нее. Наложницы почитали ее, султан хоть и перестал приглашать в свои покои, но по-прежнему дорожил ею. Невзлюбила ее только Муаззез-султан, третья хасеки повелителя. В первую очередь потому, что Дилашуб родила сына на три месяца раньшее нее.
К Хюмашах Дилашуб онеслась по-доброму. Представила себе, что творится в душе у девушки-европейки, только прибывшей в гарем, и пожалела. К тому же, девчонка ей не соперница, если и родит шехзаде, он будет не первым, не вторым и даже не третьим.
Шивекяр-хатун купалась в роскоши не меньше, чем султанши. С повелителем их связывали скорее платонические отношения: толстушка часто делала султану массаж, отчего головные боли отступали. Хатун много ела, много говорила, много улыбалась, и ко всем относилась снисходительно. У нее единственной была семья в Стамбуле, причем семья не бедная. Шивекяр довольно часто навещала их. Это позволяло ей чувствовать себя достаточно независимо.
Шивекяр на правах старшей подружки частенько наставляла Хюмашах и поучала.
А вот с Муаззез-султан отношения у них сразу не заладились. Султанша обладала склочным характером и острым языком. Хюмашах почти сразу стала объектом ее насмешек. От зависти к девчонке (никак иначе госпожа Хюмашах не называла) Муаззез целыми днями только и думала, как насолить сопернице.
Турхан-султан Хюмашах просто ненавидела, потому что Ибрагим явно возвышал девушку над всеми, а в первую очередь над ней. Но самостоятельно первая хасеки-султан действовать опасалась, поэтому потихоньку подтачивала ненависть к Хюмашах у Муаззез-султан.
Однажды султану передали записку, якобы написанную Хюмашах-хатун, в которой она нелицеприятно отзывалась о повелителе, называя его безумным влюбленным дураком. Падишах побагровел от гнева ...
Продолжение следует ...
Чтобы не пропустить продолжение, подписывайтесь на мой канал