На страницах интернета нередко можно встретить материалы, где авторы разбирают переводческие ошибки. Попутно многие задаются вопросом: кому сподручней этим заниматься – носителю исходного или носителю принимающего языка? Особых дискуссий по этому поводу нет, и подавляющее большинство считает, что лучше переводить на родной язык. Я тоже так считаю. По моему, это – аксиома.
Однажды очень давно мне попалась в руки одна книга. Кажется, она называлась "Антология художественной прозы ХХ века" или что-то в этом роде. Там были собраны переводы на английский язык произведений или их фрагментов, принадлежащих писателям разных стран. Русская проза была представлена отрывком из книги Константина Паустовского "Повесть о жизни" в переводе Джозефа Барнса (Joseph Barnes). Я стал читать и наткнулся на следующий эпизод.
"Want some tea? What's next after tea? Next, we'll have soup made of cat meat. We are leaving right away."
Сразу припомнил наше родное "суп с котом". Не поленился сходить в читальный зал (интернет тогда еще только начинался) и убедился. Вот оригинал:
"Хотите чаю? Потом? Потом будет суп с котом. Скоро уходим».
Позже, когда появился интернет, долго пытался найти этот перевод. Наконец, нашел. Ниже прилагаю скриншот этого отрывка.
Чем руководствовался переводчик, передавая на русский язык это высказывание? Не понятно. В оригинале есть несколько сигналов, на которые переводчик был обязан обратить внимание. Во-первых, это рифма: потом – суп с котом. В прозаических текстах случайная рифма не приветствуется. А если она не случайна, для переводчика – это сигнал, и первое, что приходит в голову – это мысль, что за рифмой скрывается фразеологизм. Во-вторых, это абсурдность содержания, по крайней мере, для европейца. Может быть это причуды национальной кухни русских? – Это чушь. Любой человек, изучая иностранный язык, знакомится попутно и с культурой его носителя. Недаром же тема «национальная кухня» изучается в числе первых при постижении иностранного языка. Переводчик пропустил и этот сигнал. В-третьих, сигналом для переводчика должно было стать слово кот. Если все же предположить, что переводчик допускал наличие такого супа в национальной кухне русских, в таком случае суп должен был быть из кошки, а не из кота. Так же, как, например, мы готовим на обед курицу, а не петуха. Может быть, Барнс решил отразить своеобразие русского фразеологизма? – Но в этом случае в тексте должна была появиться постраничная или концевая ссылка, но ее нет. Впрочем, гадать тут можно долго.
В ходе поисков обнаружил еще два перевода этой книги. Вот этот отрывок в переводе Дугласа Смита.
Would you like some tea? You probably should, because that’s all there is. We’re leaving soon.
Здесь, как видим, переводчик распознал фразеологизм, но не стал искать для него более или менее подходящий эквивалент. Он заменил его настойчивым советом главному герою не отказываться от чая, так как через короткое время они должны отправиться в путь. Еще один перевод принадлежит Мане Харари и Майклу Дункану.
Have some tea. . . Later? There won’t be any later. We’re leaving.
Этот перевод мне понравился больше других. Коротко, ясно и значение фразеологизма передано в соответствии с ситуацией.
Маня Харари (урожденная Маня Бененсон) родилась в России. Эмигрировала вместе с родителями в 1914 году. Упоминаю об этом не для того, чтобы опровергнуть общепринятое мнение, обозначенное в начале заметки. Я уже упомянул, что перевод на родной язык получается лучше. А маленький разбор малюсенького фрагмента и его переводов не может опровергнуть этого мнения. Просто этой заметкой я хотел подчеркнуть, что переводческий тандем из носителей разных языков может оказаться полезным.