Вскоре к Тео постучался Иероним, чтобы позвать на ужин, и немало удивился, увидев, что друг как-то неуверенно себя ведёт, вроде бы желая отказаться от вечерней трапезы.
- Тео, ты что? Ты не заболел? Дай-ка, я потрогаю твой лоб, – насторожился он, – почему у тебя нет аппетита?
- Не волнуйся, Иероним, я здоров, просто почему-то пока не хочется есть, - в голосе Тео прозвучала неуверенность. - Может, рано ещё, я ведь недавно плотно пообедал в столовой торгового комплекса, – слукавил он, надеясь на ужин с Эстэр, хотя на самом деле был так голоден, что прямо сейчас готов был съесть целую баранью ногу.
- Тео, вспомни, как готовит этот Гирш, и твою сытость как рукой снимет, – соблазнительно причмокнул Иероним и мило улыбнулся другу.
Не ожидая такого искушения, Ибрагим сглотнул слюну и торопливо засобирался на ужин к господину Коэну.
Как потом оказалось, он поступил абсолютно верно.
Плотно закусив, друзья отправились в свои комнаты, прежде заглянули к Иерониму и целый час провели в беседе, делясь первыми впечатлениями от пребывания в Цфате.
- Тео, завтра после полудня мы с госпожой Эстэр отправимся в городскую лечебницу, туда пожалует господин Парацельс. Так что увидимся мы с тобой только вечером. Не скучай, - Иероним похлопал друга по плечу и встал, намереваясь пойти в свою комнату. – Всё же последи за своим здоровьем, ты мне кажешься излишне бледным, меня это настораживает, - остерёг он Теодораса.
- Хорошо, я буду внимателен к себе, - пообещал ему тот и проводил до двери.
Они пожали друг другу руки, лекарь вышел, и Ибрагим остался в своей комнате один.
Он зашёл за ширму, умылся, посмотрелся в зеркало, подошёл к окну, открыл его и высунул голову. Был уже довольно поздний вечер, в небе стояла полная луна, и сад под её таинственными лучами выглядел просто волшебно.
Деревья отбрасывали тени на небольшую лужайку, расположившуюся прямо под окном его комнаты, светлячки подсвечивали розы и кусты, окружавшие её, редкие факелы горели вдоль дорожки, ведущей в дом.
Знакомым утончённым ароматом повеяло от этого тёмного вечернего сада, и мужчина вздохнул, слегка тряся головой, словно желая сбросить навязчивый запах.
Тихий полусонный сад уже окутали мягкие сиреневые сумерки, а у Ибрагима в душе клокотала буря.
Он не понимал, что с ним происходит, и от этого был зол на себя.
“Зачем я это делаю? Кто меня тянул за язык напроситься к ней на её странный ужин? Я сыт и, пожалуй, никуда не пойду,” - он решительно отошёл от окна, уселся в уютное мягкое кресло, но спустя пару минут подскочил и снова подошёл к окну.
То, что представилось его взору, заставило его сердце едва не выскочить из груди.
Как и прошлым вечером под пышным кустом жасмина был накрыт небольшой стол, на нём стояли три зажжённые свечи, а по узкой тропинке из глубины сада грациозной поступью шла госпожа Эстэр, снова показавшись ему похожей на лесную нимфу из древнегреческих мифов.
Женщина остановилась возле одного из стульев, отодвинула его и присела на самый краешек.
Ибрагим, забыв о своих недавних мыслях, отошёл от окна, прикрыл его, покинул свою комнату и торопливо спустился по лестнице вниз.
Выйдя на улицу, он на секунду остановился, вдохнул дивный аромат синих цветов, окружавших крыльцо, и направился по тропинке вглубь сада к накрытому столику, за которым сидела Эстэр.
Увидев мужчину, она улыбнулась ему и махнула рукой, вызвав на его лице ответную улыбку.
- Добрый вечер, госпожа Эстэр, ну вот я и пришёл разделить с Вами трапезу, - поприветствовал он женщину.
- Я рада, господин Кавьяр, что Вы пришли, - с тонкой иронией произнесла она, - присаживайтесь, пожалуйста. Какой чудный вечер, не правда ли? И совсем не холодно, - скользнула она по нему немного игривым взглядом.
- Да, вечер действительно прекрасный. Однако Вам не кажется, что ветерок стал прохладнее? Похоже, завтра будет пасмурно, возможно, даже пойдёт дождь, - поёжился он, направив свой взор в небо.
Эстэр искренне рассмеялась, он исподлобья посмотрел на неё и произнёс с лёгкой обидой в голосе:
- Госпожа Эстэр, не могли бы Вы мне сказать, почему я у Вас всё время вызываю смех? Я что-то делаю не так?
- Простите меня, господин Кавьяр, мне очень неловко, правда, - сдерживая улыбку, ответила она, - дело вовсе не в Вас…хотя, всё-таки в Вас, - вновь широко улыбнулась она. – Вы такой молодой и красивый, а своими рассуждениями о погоде напоминаете мне моего папу, который, словно барометр, может предсказывать погоду по ломоте в суставах.
И она вновь заливисто рассмеялась. На этот раз Ибрагим тоже развеселился.
- Благодарю, госпожа Эстэр, за добрые слова, сказанные в мой адрес, однако ломоты в суставах, слава Аллаху, я пока не испытываю, и моё тело ещё не ноет перед дождём, - с широкой улыбкой парировал он, - дело в том, что я, как старый морской волк, предчувствую погоду и умею читать по небесному своду. Вот, посмотрите на то маленькое облачко, плывущее с Запада. Думаю, не далее как завтра до полудня оно доставит нам немало хлопот, - прищурился он.
Эстэр перестала смеяться, и тень восторга стремительно пробежала по её лицу, однако это успел заметить внимательный Ибрагим.
Он почувствовал себя гораздо смелее, расслабился и сказал уверенным тоном:
- Госпожа Эстэр, я могу долго рассказывать Вам о море, погоде и облаках, однако, боюсь, Вы останетесь голодной. Велите подавать ужин.
- Господин Кавьяр, а ужин уже на столе, - ответила она, посмотрев на него широко раскрытыми невинными глазами, и указала на небольшие подносы с фруктами.
- Да?! – искренне удивился он, но тотчас в его глазах запрыгали лукавые огоньки. - Так я и думал, я ещё вчера догадался, что Вы Гесперида, - утвердительно покачал он головой, посматривая на фарфоровую вазу с большими наливными яблоками.
Эстэр вновь безудержно рассмеялась.
- Господин Кавьяр, прекратите меня смешить, я боюсь, что Вы посчитаете меня пустосмешкой, - пробормотала она, - никакая я не Гесперида, разве Вы видите возле меня дракона Ладона?
Дело в том, что оба они вспомнили персонажей древнегреческой мифологии – прекрасных Гесперид, хранительниц золотых яблок в дивном саду, дарующих вечную молодость. Сиих очаровательных дев охранял дракон Ладон.
- Слава Аллаху, тогда мне не придётся повторять двенадцатый подвиг Геракла, чтобы съесть хотя бы один из этих аппетитных плодов, - прикрыл глаза Ибрагим, изобразив облегчение.
- Господин Кавьяр, простите, я совсем забыла предупредить Вас, что моя вечерняя трапеза очень лёгкая. Вы, наверное, голодны? Сейчас я и вправду велю подать настоящий ужин, - спохватилась она.
Ибрагим поднял руку и снисходительно улыбнулся.
- Не волнуйтесь, госпожа Эстэр, я очень хорошо поужинал вместе с Вашим батюшкой невероятными изысками талантливого Гирша. Я же знал, куда иду, - ухмыльнулся он, - разве можно рассчитывать на сытную трапезу в гостях у женщины с такой фигурой. Позвольте полюбопытствовать, а что Вы предпочли сегодня на ужин? Понюхать яблочко или вот тот аппетитный персик? Нет, правда, мне интересно.
Эстэр вновь искренне рассмеялась.
- Господин Кавьяр, я прошу Вас, сжальтесь надо мной, иначе я рискую надорвать от смеха живот, - залилась она в новом приливе хохота.
- О-о, госпожа Эстэр, вот за это не беспокойтесь, - широко улыбнулся он, - не сочтите за дерзость, но вряд ли это Вам грозит, невозможно надорвать то, чего нет, - он многозначительно посмотрел на её пояс и, заразившись её весельем, сам тихонько рассмеялся в бороду.
- Ах-ха-ха-ха, господин Кавьяр, надо сказать, я восхищаюсь Вашей наблюдательностью и прозорливым умом, Вы поступили очень предусмотрительно, поужинав заранее, - разгоревшись румянцем, подхватила она его лёгкое подтрунивание, совершенно не обижаясь, чем вызвала у него чувство удовлетворения.
Вволю навеселившись, они, наконец, успокоились, оба вздохнули и продолжили вести беседу уже более серьёзно и сдержанно.
- Значит, Вы приходите сюда, чтобы просто насладиться дивным вечером? Но почему именно за накрытым столом? – он вновь удивлённо взметнул вверх свои красивые соболиные брови.
- Это долго объяснять, я не хочу засорять Вам голову, скажу лишь, что я, как и многие жители Цфата, увлекаюсь Каббалой. Вы же знаете об этой мистической части Торы? Так вот, по некоторым данным такое времяпрепровождение приносит умиротворение душе и очищает её, - ответила она.
- О-о, да, это сложно. Для меня, во всяком случае, - он с нескрываемым интересом посмотрел на неё. – Вы владеете медицинскими навыками, знаете мифы Древней Греции, увлекаетесь Каббалой, есть ли что-то, чего Вы не постигли?
- Господин Кавьяр, благодарю Вас, но Вы преувеличиваете, я ровным счётом не знаю ничего, мне бы хотелось знать гораздо больше, - с досадой вздохнула она. – Но для этого нужно очень много времени, которого, к сожалению, катастрофически не хватает, – задумчиво проговорила она.
- Теодорас, - вдруг сказал он.
- Что, простите? – обратила она на него непонимающий взор.
- Можете называть меня Теодорас, это моё имя, - повторил он, глядя ей прямо в глаза.
После минутного молчания она, вдруг, тихо сказала:
- Мне кажется, имя Ибрагим подходит Вам больше.
Он секунду ошарашенно смотрел на неё и растерянно пробормотал:
- Откуда…Откуда Вы знаете?
- Простите меня за несдержанность, я не должна была…я сама не знаю, зачем я это сказала, - с досадой нахмурилась она.
- Нет уж, теперь говорите, - строго потребовал он, - Вы же умная женщина и понимаете, что отныне я нахожусь в опасности и должен защищаться.
- Да, понимаю. Что ж, Вы можете прямо сейчас снести мне голову, я заслужила это своей болтливостью, хотя таковОй никогда не была. И оправдания мне нет, - кусая губы, с горечью произнесла она.
Ибргагим направил на неё пронзительный взгляд и непреклонным тоном потребовал:
- Госпожа Эстэр, я ещё раз прошу Вас рассказать, откуда Вы знаете.
- Я догадалась, - нервно пожимая руки, ответила она. – Вы вправе мне не верить, однако я говорю правду. Ну, посудите сами, если бы у меня был какой-то злой умысел против Вас, разве стала бы я, как Вы изволили заметить, неглупая женщина, раскрывать Вам его?
Хорошо, не буду Вас томить. Слушайте. Когда-то давно к Вам на аудиенцию во дворец Топкапы прибыл известный лекарь Биньямин Мизрахи. Он просил о предоставлении прав на жительство и послабление в уплате некоторых налогов, предлагая взамен некоторые услуги.
Вы, конечно, не помните, что пришёл он не один, а со спутницей. Она стояла немного в стороне, и её лицо было покрыто вуалью. Так вот это была я. Мой муж взял меня в поездку, не захотел оставлять одну в караван-сарае Стамбула, где мы остановились, и попросил Вас разрешить мне присутствовать на приёме.
Вы были не против, и таким образом я увидела Вас, - волнуясь, рассказывала она. – Вы так искусно вели переговоры, заботились о своих интересах, но и уважали наши, задавали наводящие вопросы и замолкали. Вы не были торопливы, показывая этим, что на первом месте для Вас человеческие отношения и достижение консенсуса, Вы не стремились выиграть переговоры, извлекая из них свою выгоду, а показывали способы удовлетворить нашу просьбу.
Я не могла не запомнить столь яркого дипломата, каким был великий визирь Османской империи Ибрагим-паша.
В прошлые Ваши приезды в Цфат я видела Вас мельком, да и времени прошло много с той встречи во дворце, поэтому мне Ваше лицо показалось знакомым, но и только.
А в этот раз я имела возможность наблюдать Вас близко и всё поняла. Скажу Вам ещё, я не очень-то поверила в Вашу казнь, султан Сулейман очень умный правитель, он никогда бы не сделал этого.
Ну вот и всё, больше мне нечего Вам сказать, - пожала она плечами и слегка поёжилась, то ли от волнения, то ли от ночной прохлады.
Ибрагим несколько минут пребывал в полной задумчивости и, наконец, заговорил, немало удивив Эстэр.
- Так вот откуда этот навязчивый аромат, который преследует меня с тех пор, как я оказался в вашем доме. Да, я вспомнил, тогда, на аудиенции я обратил внимание на очень худенькую девушку-супругу посланника еврейской общины, в строгом тёмном платье, с закрытым лицом, с выбившимся из-под вуали светлым локоном, и из жалости позволил ей остаться в зале, - ухмыльнулся он. – Именно с вашим приходом зал наполнился чудным ароматом, который оставался там весь следующий день. Что это, духи, сушёные цветы, или этот умопомрачительный запах источает Ваша кожа?
После секундного замешательства Эстэр умоляюще посмотрела на Ибрагима и с нотами отчаяния в голосе спросила:
- Вы мне верите?
- Верю, Вам невозможно не верить, - ответил он, вглядываясь в её разумные глаза.
Потом он улыбнулся и продолжил: - И всё же, что это за аромат? Я не успокоюсь, пока не узнаю.
Эстэр выдохнула, напряжение потихоньку стало покидать её, и она игриво заметила:
- Это мой секрет. Однако с Вами я им поделюсь. Вы обратили внимание на те сине-фиолетовые цветы возле центрального входа?
- Да, они великолепны, - согласно кивнул он.
- Так вот. Я получаю экстракт, извлекая из них концентрированное вещество, соединяю с экстрагентами и…
- О, госпожа Эстэр, простите, достаточно, иначе мой бедный мозг, переживший сегодня потрясение, взорвётся, - замахал руками мужчина. – Я понял одно, Вы делаете духи. Иероним рассказывал мне, что Вы увлекаетесь экспериментами.
- Да, это так. Я иногда занимаюсь опытами, - застеснялась она, а он специально не проронил ни слова, с удовольствием наблюдая её смущение.
- Ну вот и похолодало, - поёжилась она и встала, - думаю, нам пора расходиться. Похоже, Вы правы, господин…Теодорас, завтра будет дождь.
Ибрагим поднялся вслед за ней, снял с себя лёгкий кафтан и накинул ей на плечи.
- Позвольте спасти Вас от холода, - тихо сказал он.
- Позволяю, - она выразительно посмотрела на него и ступила на тропинку, ведущую к дому.
- Мы сможем с Вами завтра поужинать? – спросил он её у самых дверей.
- Да, если позволит погода, - улыбнулась она и, пожелав ему спокойной ночи, пошла к себе.
А он, оказавшись в своей комнате, поднёс к лицу кафтан, с наслаждением втянул аромат духов, оставшийся после Эстэр, улыбнулся и положил его на кресло рядом с кроватью.