Свой среди чужих, чужой среди своих. СССР, 1974. Режиссер Никита Михалков. Сценаристы Эдуард Володарский, Никита Михалков (по собственной повести «Красное золото»). Актеры: Юрий Богатырёв, Анатолий Солоницын, Сергей Шакуров, Александр Пороховщиков, Николай Пастухов, Александр Кайдановский, Никита Михалков, Николай Засухин, Александр Калягин, Константин Райкин и др. 23,7 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Никита Михалков поставил 17 полнометражных игровых фильмов, из которых только один – «Свой среди чужих, чужой среди своих» – вошел в тысячу самых популярных советских кинолент.
«Свой среди чужих, чужой среди своих» – самая кассовая режиссерская работа Никита Михалкова. Когда этот лихой фильм, сочетающий в себе жанры детектива, триллера, вестерна и боевика, вышел на экран, он вызвал немалый интерес – и у публики, и у кинокритиков.
К примеру, кинокритик Александр Свободин (1922–1999) считал, что «Свой среди чужих, чужой среди своих» поставлен «откровенно, весело, озорно. В начале моя зрительская память, точно арифмометр, начала отсчитывать цитаты. Это из Бергмана, это из Кубрика, это из «Диллинджера», … это воспоминание (воспоминание!) о Феллини, эти типажи из Бертолуччи… Сам Никита Михалков – актер, сначала заставляет своего героя грассировать, потом забывает об этом… Но в конце концов я понял, что это прием, такая раскованность – принцип не только зрелища, но и мышления. Что лабиринт сюжета, кроссворд фабулы – это так задумано, чтобы мы сами вышелушили из этого детективно–интеллектуального гибрида тему верности, мужества. От фильма хмелеешь, но, протрезвев, спрашиваешь себя: что это? О чем? Фильм – производное от мира искусства, озорство и веселье его заразительны» (Свободин, 1975: 2).
Спустя четыре года после премьеры этого фильма кинокритик Юрий Ханютин (1929–1978) писал, что «Михалков вошел в режиссуру, как светский щеголь на вернисаж. Вошел шумно, весело, ослепляя каскадом режиссерских приемов. Его первый фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих» пленял уверенностью режиссерской руки и в то же время раздражал подчекнутостью, с которой это качество выявлялось. … Казалось, режиссер был озабочен не столько тем, чтобы раскрыть эпоху и его героев, сколько тем, чтобы оповестить о себе» (Ханютин, 1979: 131). И здесь же Ю. Ханютин точно отметил, что персонажи фильма, «как сказочные герои, поступают по законам естественной справедливости и верят в их торжество. И режиссер тоже верит вместе с ними. Ротмистр Лемке, когда уплывает его мечта – саквояж с золотом, – отчаянно вопрошает: «Господи, господи, ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне?» «Потому что ты жадный», – отвечает герой фильма. Как в детских сказках: жадный наказан, Бармалей посрамлен, храбрый и благородный герой побеждает» (Ханютин, 1979: 131–132).
Кинокритик Юрий Богомолов (1937-2023) подчеркивал, что название «Свой среди чужих, чужой среди своих», «обозначало коллизию, к которой режиссер впоследствии не раз будет возвращаться, испытывая ее то на драматизм, то на комичность, помещая ее то в историческую среду, то в современный интерьер, преломляя ее сквозь призму то приключенческого, то мелодраматического жанра. … Реалии гражданской войны на экране также условны, как и сакраментальный бассейн, в который вода вливается с одной скоростью, а выливается с другой. Впрочем, нужна оговорка: условность не исключает натуральность. Последнюю не исключил и Михалков. Более того, постарался ее предельно обострить. Среда действия тщательно проработана, насыщена достоверными подробностями; она живая, фактурная и потому запоминающаяся. …
Посмеем утверждать, что перед нами не историко–революционный фильм, созданный во славу одного из многочисленных подвигов в пору гражданской войны, а некий поэтический экзерсис, созданный на материале гражданской войны, или, если быть совершенно точным, созданный на материале клишированных представлений о гражданской войне. … перед нами, скорее всего, интеллектуальная игра в приключенческое кино. … Совершенно очевидно, что жанр приключенческого фильма использован режиссером в данном случае как фокусирующая оптика, а не просто как приманка для зрителя. Детективная интрига работает как средство испытания очень важной для автора идеи. Ценность братства поставлена под сомнение детективным ходом и утверждена заново детективным противоходом» (Богомолов, 1989).
Уже в XXI веке кинокритик Денис Горелов вспоминал, что «в связи с фильмом Михалкова часто бранили за хорошее знание ковбойской классики, однако прямого плагиата он себе сроду не позволял, а роскошная сцена с облепившими вагон убийцами–альпинистами и вовсе уникальна в мировой художественной практике. Отдельные же парафразы с «Бучем Кэссиди» и «За пригоршню долларов» вполне органичны» (Горелов, 2018).
О стилизованной цитатности фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» пишет и С. Кудрявцев:«Вообще–то удивительно, что подчёркнуто цитатный (сейчас бы мы сказали – постмодернистский, тем самым глубоко обидев автора, ставшего с годами более консервативным в жизни и искусстве) фильм, который по–своему перелагает американские вестерны и их виртуозные модификации в творчестве итальянца Серджо Леоне, всё же был принят широкой зрительской аудиторией. … лента Михалкова была гимном во славу мужского братства, отчаянно нежно озвученным в партии для трубы композитора Эдуарда Артемьева. … Свои и чужие, но кто разберёт и оценит их правоту или историческое заблуждение?! Есть лишь сиюминутный миг победы и единения друзей, которые уже завтра могут оказаться врагами» (Кудрявцев, 2007).
Через год после фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» Никита Михалков поставил еще одну роскошную стилизацию с целым букетом первоклассных актеров, на сей раз мелодраматического жанра – «Рабу любви». Но эта картина, собрав за первый год демонстрации только 11,2 млн. зрителей, в тысячу самых кассовых советских кинолент войти уже не смогла…
Мнения сегодняшних зрителей о фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих» очень четко разделены на «за» и «против».
«За»:
«Пересмотрела "Свой среди чужих…", заново полюбила Михалкова. И фильм чудесный, и актерский состав отличный… А в конце фильма, глядя на Кайдановского, у которого по щекам катились слезы, прослезилась сама от сознания того, что нет уже с нами ни Кайдановского, ни Солоницына, ни Богатырева» (Тамара).
«Это один из лучших фильмов Никиты Михалкова. Всякий раз, пересматривая, его я, наслаждаюсь в полном смысле искусством кинематографа. Бесподобная музыка, гениальные актеры, сам сюжет…. Фильм буквально «берет за душу». Юрий Богатырев здесь сам на себя не похож, все его изумительные актерские работы, сыгранные до данного фильма и после, не сравняться с его Шиловым, так как он это «сделал», думаю, не сделал бы больше никто» (Елизавета).
«Фильм просто гениальный! Очень правильный, духовно сильный и глубокий. Благодаря именно таким фильмам и тем людям, которые способны это понять и оценить, мы будем иметь настоящих мужчин в своей Стране и нерушимый духовный стержень! Может это все и наивно звучит, но этот фильм хорошо передает человеческие поистине человеческие отношения и великую силу духа. А сила духа –это та основа которая ведет к достижению целей» (Дмитрий).
«Что фильм – стилизация под спагетти–вестерн – этого сам Михалков не скрывал. Но какая это прекрасная стилизация! По сути – первый полнометражный фильм, и сразу такое мастерство в построении кадров (фильм можно разрезать на эпизоды и смотреть по кусочкам), такое умение работать с актёрами… От спагетти–вестернов идёт и тяга к афористичности диалогов героев (вспомним фильмы того же Леоне, разошедшиеся на цитаты) (М. Кириллов).
«Фильм моего детства… Позже, смотря этот фильм, я влюбилась в Юрия Богатырева, особенно трогает меня до слез момент, когда Шилов говорит: "Что же вы братцы, что же вы..." И ребром ладони ударяет по стеклу – стекло вдребезги, он режет себе руку и прислоняется лицом к стеклу, а Шакуров подходит к нему и проводит рукой по стеклу, а как будто по его лицу. … Не могу спокойно смотреть этот фильм, это как опуститься на дно своей памяти, должна быть тишина, все спят и я с губами, искусанными до крови, и красными глазами» (Машуля).
«Против»:
«Всегда поражался умению Никиты Михалкова превращать золото в черепки. Вроде бы и актерский ансамбль ему дали собрать хороший, и музыка Э. Артемьева, как обычно, интересна, и тема важная, и жанр острый, и красивых натурных съемок в нем немало, а цельного кинопроизведения не получилось. Вроде бы всего в фильме много: стрельбы, погонь, столкновений отчаянных людей в непримиримой борьбе. Но что получилось в итоге? Почти бессвязный набор отдельных эпизодов, порою ярких и интересных, но чаще скучных, серых и банальных (что уже говорить об идейном содержании!) — как такое смотреть, просто ума не приложу. Сколько ни пытался — не сумел. Жаль, что не засекал, на какой минуте фильма терялся всякий к нему интерес, хотя часто старался понять, чем же он так нравится некоторым людям. Усилием воли заставлял себя его смотреть, но то полет мухи отвлекал, то узоры на обоях приковывали внимание, ну, никак этот «шедевр» не давал отвлечься от происходящего вокруг экрана. То вдруг внутри начинало закипать возмущение: ну, кто так ставит–то! Только в результате множества попыток, вконец себя измучив, кусками как–то его одолел» (Киновод).
«Это, пожалуй наислабейший русский фильм, снятый в СССР. Даже такие таланты, как Кайдановский и Калягин, не смогли вдохнуть дыхания и жизни в этот скучнейший фильм. Остальной состав актеров – это второй эшелон. В общем, это серый, бледный фильм ни о чем. Очередная попытка догнать и перегнать США или Италию? Ага. Не получилось. Хотя удивляться тут нечему. В общем, Жигули не FIAT (не то качество). Михалков не Sergio Leone. Но вот сравнение мелодии с великим Ennio Morricone, это то же самое, что сравнить Жигули и FIAT, если не страшнее или хуже. Мелодия этого фильма – самое слабое звено этого слабенького фильма» (Ф. Сладков).
Киновед Александр Федоров
Эскадрон гусар летучих. СССР, 1981. Режиссеры Никита Хубов, Станислав Ростоцкий. Сценарист Сергей Ермолинский. Актеры: Андрей Ростоцкий, Марина Шиманская, Лидия Кузнецова, Евгений Лебедев, Юрий Рычков, Николай Ерёменко и др. 23,6 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Никита Хубов (1936–2018) поставил 7 полнометражных игровых фильмов, из которых в тысячу самых популярных советских кинолент удалось войти только «Эскадрону гусар летучих».
Режиссер Станислав Ростоцкий (1922–2001) – один из фаворитов советских зрителей. Из одиннадцати его полнометражных игровых фильмов восемь («А зори здесь тихие…», «Доживем до понедельника», «Дело было в Пенькове», «На семи ветрах», «Земля и люди», «Эскадрон гусар летучих», «Белый Бим – Черное ухо», «И на камнях растут деревья») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Эту героическую драму о герое Отечественной войны 2012 года Денисе Давыдове Никита Хубов начинал снимать один, но худсовет студии остался недоволен снятым текущим материалом и в порядке «шефской помощи» к постановке фильма подключился Станислав Ростоцкий, несомненно, заинтересованный в том, чтобы дорогостоящая картина с его сыном в главной роли вышла к зрителям.
Кинопресса отнеслась к «Эскадрону гусар летучих» вполне доброжелательно.
Кинокритик Юрий Тюрин (1938–2016) писал в «Советском экране», что «режиссеры свободно соединили здесь, как, впрочем, и в ряде других мест фильма, элементы различных жанров. … в лучших сценах фильма дух всенародной борьбы 1812 года воскрешается на киноэкране. И нас волнует сегодня образ славного певца–гусара» (Тюрин, 1981: 3).
Зрители XXI века оценивают этот фильм в целом позитивно:
«Восхитительный фильм. О чести и любви. Давыдов – человек–легенда, который был признан еще при жизни. Гениальный поэт и настоящий гусар» (Кукла).
«Мне трудно подобрать все слова, чтобы высказать свой восторг по поводу фильма "Эскадрон гусар летучих". Это – суперпатриотический фильм. Игра Андрея Ростоцкого выше всяких похвал» (А. Нуреев).
Киновед Александр Федоров
Конец императора тайги. СССР, 1978. Режиссер Владимир Саруханов. Сценаристы Павел Лунгин, Борис Камов. Актеры: Андрей Ростоцкий, Иван Краско, Герман Качин, Юрий Майнагашев, Олег Балакин и др. 23,2 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Владимир Саруханов (1934–1999) поставил пять полнометражных игровых фильмов, два из которых («Конец императора тайги», «Не ставьте лешему капканы...») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Действие боевика «Конец императора тайги» разворачивается в 1922 в Хакасии, где отряд Голикова (Гайдара) – весьма спорной теперь личностью – боролся с врагами революционной власти.
Писатель Анатолий Алексин (1924–2017) опубликовал в «Советском экране» восторженную рецензию на эту остросюжетную ленту, пафосно идеализируя Гайдара и подчеркивая, что «картина не подражает, не эпигонствует, а возрождает лучшие романтические традиции юношеского кинематографа, одухотворенного правдой истории, высоким революционным пафосом, широко используя возможности приключенческого сюжета» (Алексин, 1978: 6).
Мнения сегодняшних зрителей о «Конце императора тайги» существенно разнятся:
«Сказка о "добрых красных" и "злых белых". К исторической правде никакого отношения не имеет. Образ Голикова (будущего Гайдара) – откровенный лубок. Финал фильма – фантасмагория. Приятельские, якобы, отношения между отрядом Голикова и местными хакасами – полная противоположность истине. В общем, одна из легенд для советских детей на тему относительно недавней истории» (ВА).
«Отличный фильм героико–приключенческого жанра. Андрей Ростоцкий, с его обаятельным открытым лицом, как нельзя лучше подошел на роль моего любимого с детства писателя. Именно таким я всегда представляла себе Аркадия Гайдара» (Мар).
Киновед Александр Федоров