Воры в законе. СССР, 1988. Режиссер и сценарист (по мотивам рассказов Ф. Искандера) Юрий Кара. Актеры: Анна Самохина, Валентин Гафт, Владимир Стеклов, Борис Щербаков, Арнис Лицитис, Зиновий Гердт, Амаяк Акопян и др. 39,4 млн. зрителей за первый год демонстрации (по другим данным – 36,5 млн. зрителей).
Режиссер Юрий Кара поставил 11 полнометражных игровых фильмов, из которых только «Ворам в законе» удалось войти в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Когда смотришь фильм Юрия Кары «Воры в законе», кажется, что он воспользовался «Чегемскими рассказами» Фазиля Искандера только для того, чтобы дать царящему на экране криминальному китчу солидную литературную «крышу». Ведь несмотря на актуальность темы (разоблачение отечественной мафии, коррупции, рэкета и т.д.), картина настолько далека от жизненной правда и тонкой иронии Искандера, что иные эпизоды вызывают ощущение пародийности.
Может быть, именно в пародийном ключе и следовало снимать эту кроваво-мелодраматическую историю? Тем паче, что эпизоды с участием Валентина Гафта (главарь мафии) и Зиновия Гердта (адвокат) сыграны, пожалуй, вполне пародийно, с отличными комедийными деталями, намеками на «Крестного отца» и тому подобные нашумевшие гангстерские ленты.
Но, увы, натужный гротеск, актерский «наигрыш», пережимы роковых страстей всех остальных сцен никак не совпадают с пародийными намеками Гафта и Гердта.
Скажите, ради Бога, в какой пародии уместна, к примеру, сцена, где автомобиль на полной скорости давит коляску с младенцем, причем, на глазах у обезумевшей матери?
Если же на минуту допустить, что Юрий Кара хотел поставить картину, всерьез раскрывающую проблему, то как это совместить с однозначной плоскостью характеров персонажей, с полным отсутствием психологических нюансов, с бьющей через край эпатажной эффектностью ракурсов и цветовых решений?
Нет слов, Юрий Кара сделал ленту массового успеха, так как вполне профессионально вычислил некую среднеарифметическую составляющую западных боевиков класса «Б»: всесильный герой, красотка в модных нарядах или без оных, драки, перестрелки, автопогони, тревожная музыка, бьющие через край эмоции, минимум диалогов и т.д. и т.п. Если его авторский расчет имел в виду только это, то он оказался верным. Но тогда нужно честно сказать, что искусство здесь ни при чем...
«Воры в законе» – бесспорно, один из самых нашумевших перестроечных фильмов, вызвавший споры и среди кинокритиков, и среди зрителей.
В год выхода фильма в прокат, увы, очень рано ушедший из жизни кинокритик Алексей Ерохин (1954–2000) посчитал, что «разборчивые киноклубмены с «Золотого Дюка», брезгливо навесив на «Воров в законе» уничижительную табличку «ККК» (конъюнктура, коммерция, кич), предложили тем самым чрезвычайно эффектный рекламный ярлык для этой ленты. На месте кинофикаторов я бы ради паблисити так и малевал на афишах сию хлесткую триаду. Дешево и сердито. Потому что конъюнктура, коммерция и кич — это как раз то, чего и жаждет зритель от кинематографа. И потому что конъюнктура, коммерция, кич — это как раз то, чем, в частности, и призван заниматься кинематограф. … Юрий Кара действительно камикадзе: он решил поработать на ту вечно позорную область искусства, что именуется массовой культурой. Которая и есть конъюнктура, коммерция, кич. «ККК». … А как же, спросите, высокое искусство?! Подлинная культура?! А нормально. Наличие Шнитке не отрицает существования Пугачевой. … Есть проза— и есть беллетристика. Есть симфония — есть шлягер. Искусство «для бедных»? А почему бы и нет? Коли иное «не по карману» — в силу ли политического режима в культуре, ввиду ли слабости культурного обеспечения общества» (Ерохин, 1989).
Иванова Наталья в журнале «Искусство кино» подошла к «Ворам закона» с точки зрения законов экранизации: «Проза Фазиля Искандера вроде бы проста для восприятия и интерпретации. Но попробуйте ее внятно проанализировать! Задача очень и очень нелегкая – сама пыталась (и продолжаю). Проза эта словно ускользает, протекает между пальцами аналитика. … Но сложную, неоднозначную, подлинно художественную и социально неравнодушную мысль Искандера кино превратило во вполне однозначный боевик. Стереоскопическая реальность адаптирована в открытку. Глянцево–открыточное восприятие заявлено с первых же кадров… но до высот подлинной пародийности «боевика наоборот» фильм, увы, не поднялся. По закону адаптации (а именно по этому пути последовали создатели фильма) глубина психологии, горечь авторской мысли подменяются нарастанием внешнего действия, нагнетанием событийности. … Эта бесконечная карусель событий, происшествий, приключений, втиснутых в «каркас», взятый из рассказов Искандера, подменила то, ради чего они и были написаны, – глубокую грусть по утерянной человечности. … Разоблачение коррупционности, мафиозности оборачивается любованием красивой жизнью мафии» (Иванова, 1989: 82–86).
В XXI веке кинокритик Денис Горелов, напоминающий по своему лихому стилю скончавшегося на пороге этого века Алексея Ерохина, прошелся по «Ворам в законе» не менее круто: «На «Ворах» не отоспался только ленивый — притом никто не объяснил, чем плох кич, тем более на фестивале зрелищного кино. Кара любовно собрал всю мифологию знойного южного бандитизма: белые «тройки» с бабочкой и белые «Волги» с нулевыми номерами, пиковые крали босиком и в алых лохмотьях и черные генеральские парабеллумы с инкрустацией, шоссейные гонки под «Кармен–сюиту» Бизе—Щедрина и сбитые коляски с младенцами, утюги на волосатых индивидуально–трудовых животах и отпиливание ножовкой собственной прикованной руки — то был блатной романс высшей пробы, мурочка с выходом, гоп–стоп–опа–Америка–Европа. … При этом фильм на самом деле был на редкость дурным. … Тем не менее, если завести на американский манер хит–лист «Плохие фильмы, которые мы любим», «Воры в законе» непременно займут в нем одно из первых мест. Мы любим «Воров»: за красное платье, удар шиной по спине, наперсточников и телохранителей в майках Boss, за весь этот неповторимый копеечный шик первых летних кафе под зонтиками, за унесенную ветром восьмидесятническую роскошь для бедных: Пицунда, рыжие пластмассовые стулья, шампанское по 8.50 и Макаревич из динамиков. За наивный пафос очищения и девичьи грезы о красивой гангстерской жизни, которые у многих, на их беду, сбылись. Это уже никогда не вернется. Публичность убила воровскую легенду… а фильм «Воры в законе» стал памятником буйной эпохе первоначального накопления капитала и господствовавшим тогда представлениям о честном воре, благородном хищнике, санитаре леса, который кучеряво живет и никогда котенка не обидит» (Горелов, 2018).
Современник Дениса Горелова, кинокритик Евгений Нефедов написал о «Ворах в законе» более традиционно: «Надо сказать, Юрий Кара не обманул ожиданий широкой публики. Какой там «Спрут»?! У нас, оказывается, есть собственная организованная преступность (с феноменом «воров в законе»), облюбовавшая живописные южные городки, безбедно существующая на поборы с так называемых цеховиков, прикормив местные власти, правоохранительные органы, даже врачей. Периодически намечаются разборки – и тогда не избежать погонь по серпантинам, перестрелок, убийств, пыток. Простым парням, бывшим десантникам, приходится буквально сражаться за право поработать барменом с продажными блюстителями закона, а честный следователь, инициировав вопрос о борьбе с коррупцией, сам попадает за решётку (и погибает). Под занавес же следует душераздирающая (накалу страстей могли бы позавидовать творцы индийских мелодрам!) сцена расправы отца над гулящей дочерью, позорящей род. Как говорится, полный набор. … Режиссёр–кинодраматург действительно, прикрывшись авторитетом видного писателя…, не слишком стеснял себя в выразительных средствах, бил на эффект, не брезговал эпатажем… (Нефедов, 2016).
Зрители XXI века спорят об этом фильме и сегодня:
«Фильм – великолепный! Замечательный, отлично снятый! Фильм моей юности! Готова пересматривать его вновь и вновь» (Татьяна).
«В год, когда вышел этот фильм, я, вообще, долгое время буквально заставляла себя посмотреть его. Я знала его содержание только по рассказам друзей, и мне он показался каким–то очень мрачным, темным, даже жутким. Тогда, в год выхода фильма, я была молоденькой 19–ти летней мамой, поэтому всячески пыталась оградить себя от дикой сцены с коляской и потому, наверное, после просмотра у меня осталось от него тяжелое, гнетущее впечатление. Я не понимала восторгов по поводу Риты, мне она показалась очень неприятной и вульгарной особой, не понимала людей, которые ее оправдывают» (В. Никитенко).
«Претензии к режиссеру по прошествии двадцати лет со времени создания фильма и попытки рассматривать фильм как документальный или морализаторский, а равно и попытки огораживать светлый образ исходных текстов (хотя, насколько понимаю, фильм создавался не без ведома уважаемого Фазиля Искандера) от любых попыток интерпретации – думается, это настолько же трогательно, насколько и желание сразу въехать в тонкости рыночной экономики Запада простому советскому работяге на закате Союза. Фильм тоже трогателен, и художественных достоинств не лишен, скорее, напротив. Но следует учитывать, что сделан он был во время, когда все ломалось, и это не могло не отразиться в нем. Да, китч присутствует… Да, несколько дубоват, быть может. Но и красивые ходы есть. И грань смешного и страшного сохранена. А то, что в фильме задокументировано, если так можно сказать, само время, – дорогого стоит. Собственно, ради этого духа времени и пересматривала. Но кто не хочет быть внутри, тот останется снаружи» (Рита).
Киновед Александр Федоров
Вооружен и очень опасен. СССР–Румыния–Чехословакия, 1978. Режиссер Владимир Вайншток. Сценаристы Владимир Вайншток, Павел Финн (по мотивам произведений Ф.Б. Гарта). Актеры: Донатас Банионис, Мирча Верою, Людмила Сенчина, Мария Плоае, Леонид Броневой, Лев Дуров, Всеволод Абдулов, Альгимантас Масюлис, Сергей Мартинсон, Олег Жаков, Талгат Нигматулин и др. 39,2 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер и сценарист Владимир Вайншток (1908–1978) поставил восемь полнометражных игровых фильмов, четыре из которых («Дети капитана Гранта», 1936; «Остров сокровищ», 1937; «Всадник без головы», 1973, «Вооружен и очень опасен», 1978) вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
События фильма «Вооружен и очень опасен» разворачиваются в XIX веке на Дальнем Западе. Это история старателя Конроя, нашедшего на своем участке нефть…
Мнения сегодняшних зрителей об этом фильме, как обычно, резко расходятся:
«За»:
«Интересный фильм, попытка создать советский вестерн… Таким опытным актерам, как Банионис, Дуров, Броневой, Мартинсон да и, пожалуй, певице Сенчиной удалось создать яркие, в чем–то противоречивые образы» (А. Гребенкин).
«Иногда пересматриваю этот фильм из–за трех актеров, которыми просто любуюсь в этом фильме: Мирча Верою, Мария Плоае, Людмила Сенчина. В рассказах Гарта люблю его героя Джека Гемлина, и Мирча Верою в моем представлении именно такой, каким должен быть герой вестерна: умен, храбр, благороден, красив. И в пару ему так же хороша его подруга, яркая и темпераментная, в исполнении Марии Плоае. Сенчина здесь блистательно хороша» (НВЧ).
«Роль Сергея Александровича Мартинсона небольшая, но это просто крупный бриллиант в фильме. … он фактически воплотил в себе те образы, которые часто попадались в советской печати того времени. Так в старых журналах "Крокодил" собирательно изображали "мировой империализм" и "акул капитализма", причем даже лица на этих карикатурах были почти такие же. Но если смотреть со стороны – то это никакая не карикатура, образ настолько глубок, что иногда просто становиться страшно» (Смотрящий).
«Против»:
«"Совместное производство" видно довольно отчётливо. Про этот фильм смело можно сказать: "у семи нянек дитя без глазу". Сюжетная линия с Гемлином и его "любовью" вставлена так топорно, что кажется, что эти сцены снимались кем–то и где–то очень далеко, а потом механически вставлялись в общий сюжет» (Сергей С.).
«Наш вестерн про них. Это не очень интересно… Могло быть и много лучше, но кастинг неточен до крайности» (Ф.М.Б.).
«Классический дешевый музыкальный вестерн советских времен» (В. Улин).
Киновед Александр Федоров
Опасные гастроли. СССР, 1970. Режиссер Георгий Юнгвальд–Хилькевич. Сценарист Михаил Мелкумов. Актеры: Владимир Высоцкий, Ефим Копелян, Лионелла Пырьева, Николай Гринько, Иван Переверзев, Георгий Юматов, Николай Федорцов, Владимир Шубарин, Рада Волшанинова, Николай Волшанинов, Эльвира Бруновская, Борислав Брондуков и др. 36,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Георгий Юнгвальд–Хилькевич (1934–2015) известен зрителям прежде всего своими «мушкетерскими» фильмами, но и его фривольные «Опасные гастроли» имели большой успех. И, разумеется, не только из–за легкого водевильного жанра, но и из–за бенефисного участия и песен Владимира Высоцкого. За время своей долгой кинокарьеры Георгий Юнгвальд–Хилькевич поставил 22 фильма, два из которых («Опасные гастроли» и «Дерзость») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.
Приключенческая музыкальная комедия «Опасные гастроли» в свое время стала лидером не только кассовых сборов, но и уничтожающих откликов отечественной прессы. В чем только не обвиняли картину Юнгальд-Хилькевича — в пропаганде дурного вкуса, в опошлении светлых революционных идей и т.п.
Сегодня фильм смотрится как слегка припудренное «идеологической обязаловкой» шоу одного актера — Владимира Высоцкого. Его подпольщик, он же звезда варьете Бенгальский, артистичен, музыкален и обаятелен. И ей богу, поклонникам Высоцкого и тогда, и тем паче сегодня, меньше всего хотелось думать о марксистской подкованности Бенгальского.
Зато песни Высоцкого, прозвучавшие в «Опасных гастролях», популярны и по сей день.
Бесспорно, «Опасные гастроли» — не «Кабаре» и не «Кордебалет». Но ради Высоцкого фильм всё же стоит посмотреть...
В отличие от зрителей советская кинематографическая общественность встретила «Опасные гастроли» весьма враждебно.
Журнал «Искусство кино» в лице известного режиссера «правильных» революционных фильмов Ефима Дзигана (1898–1981) писал об этом фильме так: «Персонажи фильма просто не имеют права называться большевиками. C тем же «основанием» их можно было бы именовать эсерами или анархистами: нам неведома идейная позиция этих «героев», мы ничего не знаем о цели их якобы революционных действий … основным содержанием фильма стала именно программа кабаре — многочисленные эстрадные номера, при этом крайне сомнительные по своему характеру и вкусу. Думается, что сам факт такого рода сочетания темы «революционного большевистского подполья» с канканно–шантанным материалом, занимающим в метраже фильма явно доминантное положение, может, мягко говоря, в лучшем случае удивить своей бестактностью. … успех картины у некоторой части зрителей ни в коей мере не может ослабить нашего негодования по поводу появления такого фильма. Его идейно–художественные пороки несомненны, и оттого, что он «делает кассу», мера нашей тревоги лишь возрастает. … создание противоестественного гибрида высокой, благороднейшей темы революционной борьбы с дешевым материалом шантанной экзотики только компрометирует самую тему, подрывает к ней доверие, опошляет понятие героического» (Дзиган, 1970: 100–103).
В постсоветские времена «Опасные гастроли» вновь стали предметом анализа кинокритики, но в ином ракурсе.
К примеру, С. Кудрявцев обратил внимание на «двойное дно» «Опасных гастролей»: «Действительно, эту картину можно счесть дурной по вкусу, сомнительной по своему интересу к кафе–шантану и спекулятивно использующей революционную тематику. … (но) история подпольщика, открывшего в Одессе в конспиративных целях кафе–шантан, ныне неожиданно кажется одной из самых диссидентских в советском кино. Поскольку под видом историко–революционной картины о борьбе за установление Советской власти на Украине постановщику ловко удалось по–своему повторить трюк главного героя и провести начальство – на самом–то деле, все эти девочки из кабаре и песни полуопального певца с Таганки волновали Юнгвальд–Хилькевича сильнее, чем наспех и опереточно представленные действия «р–р–рэволюционэров» (Кудрявцев, 2007).
А кинокритик Евгений Нефедов нашел в «Опасных гастролях» иной подтекст: «Можно понять некоторых кинематографистов и критиков старшего поколения, воспитанных на более, скажем так, серьёзных, проникнутых высоким пафосом историко–революционных лентах. … Выступления прекрасных полуобнажённых танцовщиц, вызывающие лёгкое смущение у почтенной публики, душераздирающие цыганские романсы, замечательные песни шансонье Бенгальского … – всё это занимает слишком много экранного времени, чтобы служить лишь фоном. … Но именно данный аспект привносит в экранные перипетии весьма, прямо скажем, неожиданный подтекст. Ведь для кого служат приманкой яркие, с толикой эпатажа, забавные или сентиментальные песенки? Кто попался на удочку бездумных развлечений, кого прельстила богемная атмосфера? Это невольно воспринимается ещё одним, косвенным свидетельством морального разложения элиты Российской империи, которой становилось труднее противостоять революционерам в борьбе за общественное мнение. Мысль прозвучала весьма актуально для СССР конца 1960–х, в адрес которого со стороны западных леваков примерно тогда начали раздаваться обвинения в «буржуазном перерожденчестве» (Нефедов, 2017).
Что касается сегодняшних зрителей, что их мнения четко разделяются на «за» и «против».
«За»: «Пожалуй самый удачный фильм режиссёра Юнгвальда–Хилькевича (если не считать "Трёх мушкетёров"). Этот фильм запомнился только за счёт замечательных песен Высоцкого и бесподобной игры Копеляна в отрицательной роли (в данном случае он изображает шефа жандармов Бобруйского–Думбадзе)» (Гена).
«Против»:
«А по–моему фильм просто неудачный – и идея (через канкан в революцию, а, скорее всего, просто канкан), и режиссёрское воплощение этой идеи и ходульная, совершенно неестественная игра актеров, включая и Высоцкого, который может быть и неплохо пел одесские куплеты "Дамы, господа, других не вижу здесь..."… Фильм останется памятником своего времени, когда голые ножки можно было показывать только в прожекторе прогрессивных идей» (А. Елисеев).
«Весьма душещипательная история о том, как абсолютно весь коллектив варьете с лёгкостью, между танцами с песнями занимается массовой перевозкой нелегальной литературы, причём легко обманывают глупых и наивных полицейских. Все нелегальные делишки творятся так, между делом. Сюжет, прямо сказать, высосан из пальца. Да и Высоцкий наивно сыграл далеко свою не лучшую роль» (И. Синько).
«Зачем было к этому посредственному водевильчику прикручивать "революционную составляющую"? Подарок старомозгим цензорам? Смешно и надуманно смотрится, как в паузах между театрализованными номерами "борцы с царизмом" сгружают партлитературу. Совершенно ни к чему это фильму, не о подпольщиках он. Оставили бы только номера – получился бы неплохой музыкальный фильм» (А. Корнеев).
Киновед Александр Федоров