Цивилизация инков развивалась в достаточно сложных природных условиях. Своеобразная, нигде больше не имеющая точных аналогов тундро-степь андских плоскогорий называется пуна. Она тянется от северного Чили до центральных районов Перу. Чем дальше к югу, тем пуна засушливее, так что на боливийско-чилийской границе это местами уже настоящая солончаковая пустыня.
Лучшие, хотя сравнительно небольшие по площади, пастбища пуны находятся в центральном Перу близ оз. Хунин. Ниже пуны располагаются более теплые долины и котловины. В основном долины засушливы, и поля приходилось орошать. Вдоль западных отрогов Анд тянется пустыня. Почва на большей части империи была неплодородной.
Только дождь не вырастит кукурузу (Пословица индейцев навахо)
Однако инки полностью обеспечивали себя продовольствием, благодаря созданию «плавающих садов» и использованию в качестве удобрения гуано. На необитаемых островах у побережья Перу в свое время существовали гигантские колонии морских птиц.
Основная заслуга в накоплении запасов гуано принадлежала трем видам пернатых: перуанскому пеликану, перуанской олуше и баклану Бугенвиля. Их образы индейцы увековечили в керамических сосудах.
Земледельцы собирали гуано на островах, расположенных неподалеку от южноамериканского континента. Эта органическая субстанция содержит много азота и фосфора, в нем есть и другие элементы, необходимые растениям – калий, кальций, железо и так далее.
В XIX веке известный немецкий агрохимик Юстус фон Либих опытным путем установил: каждый фунт (0,45 кг) гуано, внесенный в почву, обеспечивает ежегодный прирост урожая зерна в среднем на пять фунтов (около 2,3 кг) в течение нескольких лет.
О том, насколько большое значение придавали этому продукту аборигены, рассказал в своей «Перуанской хронике» испанский конкистадор, священник и этнограф Педро Сьеса де Леон:
«Далее лежат богатые долины Тарапака. В районе этих долин находятся усеянные морскими львами острова. Местные жители плавают к ним на бальзовых плотах, привозя с возвышающихся на них гор много птичьего помета для удобрения своих кукурузных полей и других растений.
Они считают его очень полезным, поскольку земля от него становится тучной и плодородной. Если они перестанут бросать в землю этот помет, то соберут очень мало кукурузы. Птичий помет ценится настолько, что индейцы торгуют им друг с другом как ценным продуктом».
Правители инков осознавали, что этот ресурс является важнейшим фактором продовольственной стабильности империи. Они ввели законы, обеспечившие защиту как прибрежных участков суши, так и птиц, их населяющих.
В 1609 году перуанский историк де ла Вега в «Истории государства Инков» писал, что все острова были распределены между разными провинциями империи. Крупные месторождения эксплуатировались двумя или тремя субъектами этого государства. За каждым поселением был закреплен кусок того или иного острова, откуда любой землепашец брал столько удобрений, сколько ему было необходимо.
Отдельные правила защищали птиц. Нельзя было добывать гуано во время их брачного сезона, так как это могло отпугнуть пернатых от гнезд. Также не разрешалось охотиться на них, причем не только на островах, но и за их пределами. Это, в соответствии с жестокими нравами того времени, каралось казнью.
Вы сеете семя, хотя урожая вы можете не увидеть (Элла Уиллер Уилкокс, писательница XIX в.)
В Европе в качестве удобрений еще с античных времен использовали навоз, компост, растительный перегной или просто запаханные в почву растения, обогащавшие ее полезными веществами. В более скромных масштабах применяли древесную золу, костяную муку и речной ил.
Также использовалась технология многопольного севооборота, когда часть земель, истощенную интенсивным выращиванием сельскохозяйственных культур, оставляли на некоторое время «отдыхать», не засевая ничем, либо – засевая различными травами, которые потом запахивали как удобрения. Многополье позволяло поддерживать плодородие примерно на одном уровне, но не позволяло его повышать, к тому же, из-за него постоянно простаивала, не давая урожаев, примерно треть пахотных земель.
В начале 1840-х в Ирландии для повышения урожайности пшеницы, которая шла на экспорт, начали использовать гуано. И вместе с пометом ввезли штамм фитофтороза, которым была поражена картошка в высокогорьях Анд.
Нет, пшенице то ничего не сделалось, она росла как на дрожжах, а вот для картошки, которая была основным продуктом питания местного населения, гуано оказалось фатальным.
Пораженный молниеносно распространяющимся грибком, урожай не сохранялся и наполовину. Представьте –выкапываете вы корнеплоды, и все, кажется, отлично – картошка здорова, как и всегда!
Но наутро вы обнаруживаете, что извлеченные на воздух клубни за ночь покрылись гнилью, и есть картофель теперь невозможно.
Из-за фитофтороза за сутки вы потеряли годовой запас провианта. Примерно так это выглядело. 11 сентября 1845 г. «Фримэн Джорнэл» писал о фермере, который в понедельник снимал урожай в поле, а во вторник увидел, что все «клубни сгнили и не годятся для употребления в пищу ни человек, ни животному».
Голод потянул за собой болезни: тиф, холера, дизентерия. От болезней погибло не меньше, чем от голодного истощения. Цветущие зеленые луга покрывались трупами. Псы ворошили неглубокие могилы. Умирали старики, женщины, дети, здоровые мужчины… все.
То есть внедрение гуано стоило жизни примерно миллиона человек в Ирландии (до голода население составляло 8,2 млн человек).
Может быть Новый Свет так отомстил за сифилис, оспу и прочие завезенные болезни?
Использованная литература
Котельников К. Картофельный голод Ирландии: геноцид или несчастный случай?