Как-то реставраторы решили привести в порядок диван в кабинете музея-квартиры А. С. Пушкина: кожу снять, потому что она такая потрескавшаяся, и заменить ее на современную. Бывает в реставрации: когда предмет в тяжелом таком состоянии, можно чем-то новым похожим аккуратно заменить, а оригинал хранить где-то.
(Из беседы с Галиной Седовой – заведующей мемориальным музеем-квартирой А. С. Пушкина в Петербурге.)
И когда мне это сказали, я вспомнила, что во время последнего большого ремонта в 1986 году этот дом стоял без крыши, изучались стены, то есть такой капитальный был ремонт, полы вскрывались... Был даже небольшой фильм (есть в интернете), когда Дмитрий Сергеевич Лихачев и хранитель тогда квартиры глубокоуважаемая Попова идут по квартире, она показывает ему все, что здесь происходит, и Лихачев заметил: "Только просите, чтобы не трогали стены, Может быть, наука научится из стен извлекать голос".
И на предложение, что с дивана хорошо бы убрать кожу, я ответила: "А Лихачев говорил, что даже стены не надо трогать, может, и кожу трогать не надо". Мне возражают: "Что, Вы из нее голос хотите услышать?" А я: "Не знаю, голос, а вдруг там есть следы крови Пушкина? Вдруг мы ничего не видим. Глазами-то не увидишь."
Дело в том, что диван пришел в музей из Эрмитажа. А в Эрмитаж попал из какого-то псковского имения от одного из помещиков Философовых. Их сын работал в Эрмитаже ученым секретарем, в 37-ом году он был арестован. А вот академик Орбели был хорошо знаком с Марком Дмитриевичем Философовым. И Орбели в 1937 году, когда здесь менялась экспозиция, был во главе Юбилейного комитета по реконструкции пушкинских мест. И он, помня, что где-то в Эрмитаже есть диван, стал искать. Нашли где-то в хозяйственном отделе, чуть ли не чай на нем пили. Потому что он русской работы, не европейской и поэтому большого интереса не представлял. Но выбросить его никто не мог, потому что подарен, находится на балансе.
И в 37-м году его нам передали. С легендой, что чуть ли не жена Пушкина передала какому-то Философову этот диван... Мы пытались понять, какому Философову Наталья Николаевна могла отдать этот диван, пока не поняли, что жена была не Александра Сергеевича, но его сына Григория Александровича, который владел Михайловским до 1899 года. И, уезжая из Михайловского, он раздавал вещи. И этот диван его жена отдала своей сестре, фамилия которой была Философова. То есть жена Пушкина, но Григория. И мы теперь уже понимаем, что этот диван уже точно из квартиры, потому что Григорий отдал диван, который Наталья Николаевна привезла в Михайловское после всех печальных событий.
Осталось понять, он просто был в квартире, или находился в кабинете. Почему Наталья Николаевна взяла его с собой. Известно по переписке, что она предлагала нескольким друзьям, как они говорили, окровавленный диван, и все его боялись. И не хотели брать. Ну вот жилет Вяземский сохранил, стол Вяземский сохранил.
Трости друзья сохранили, какие-то портреты. Они с удовольствием брали такие вещи. Но диван как-то не хотели. И она увезла его в Михайловское. Ну у нас подозрение, что он из кабинета. Тем более, что у него внизу такие ящики глубокие для постельного белья, то есть камердинер доставал оттуда белье, когда барин ложился спать.
Ну, вот все сходится, только неизвестно, нет ли какого-то еще следа. И как-то так вот повезло нам, что встретились мы с заместителем директора Бюро судебно-медицинской экспертизы Ленинградской области профессором Молиным. Он занимался, в частности, мощами некоторых святых... Он сказал, что попробуют исследовать кожу на диване, но шансы равны примерно нулю. И, что, если Господь все управит, может быть, найдут. А я добавила: "Если Пушкин захочет".
Они сделали 30 смывов, отвезли их в лабораторию, изучали, потом позвонили. Оказалось, что вся лаборатория прибежала смотреть на это чудо. Из 30 смывов в одном единственном они нашли уже обломки, потому что время уже долгое, обломки гемоглобина человека мужского пола. Но оставалось только понять все-таки, точно это Пушкин или какой-то другой человек. Но профессор Молин сказал, что в этом месте мог на диване истекать кровью какой-то другой человек. И диван очень стерт. То есть его тщательно мыли. И то, что найдена кровь в этих глубоких слоях, означает длительное или обильное кровотечение.
Но, к счастью, у нас есть жилет Пушкина, на котором следы его крови, у нас есть локон волос, который сохранил Иван Сергеевич Тургенев. Для него срезали с головы Пушкина, когда он уже лежал в гробу. И вот сравнили волосок из этого локона, кровь на жилете, то, что нашли на диване, и выяснили, что все три предмета принадлежали одному и тому же человеку.
И таким образом, если раньше мы всегда рассказывали, что вот стоит диван пушкинского времени, теперь показываем место, где прошли последние часы жизни Пушкина.
Источник – https://www.youtube.com/watch?v=2438fTiqb7Y