Сейчас трудно, почти невозможно не следить за тем, что происходит в Казахстане в суде, где проходит слушание по делу об убийстве Салтанат Нукеновой ее гражданским мужем Куандыком Бишимбаевым. И дело не только в том, что есть видеозапись, на которой видно, что именно произошло, и действия - точнее, бездействие - каждой из сторон. И даже не в том, что подсудимый - бывший министр экономики Казахстана, хотя это обстоятельство невозможно выкинуть из головы, заставляя раз за разом возвращаться к мысли о безнаказанности.
Планируя статьи в канале, мы довольно долго и осознанно избегали выносить в заголовки термины “абьюз” и “домашнее насилие”, думая о том, что на эту тему сказано и написано столько, что едва ли получится прозвучать оригинально или сказать новое слово, однако, сейчас, когда в публичном пространстве происходит то, что происходит в Казахстане, идея соригинальничать как будто уходит на задний план, просто потому что невозможно молчать.
То, о невозможности и неприемлемости чего, с позиций разных наук говорят и эксперты, и обычные люди, реализующие свое право не молчать, и заявляющие об этом, происходит, причем под камерами, фиксирующими в невыносимой реальности как один человек убивает другого по единственной причине - он сильнее, он этого хочет и это себе позволяет.
Домашнее насилие мы много раз видели на экране - известные голливудские фильмы “С меня хватит” с Джениффер Лопес и “В постели с врагом”, где главную роль играет Джулия Робертс, под мощным микроскопом препарируют эту тему в болезненных подробностях, причем, глазами жертв. Мы часто смотрим фильмы о событиях, которые вряд ли когда-нибудь могут произойти в нашей собственной жизни. Но это не тот случай. Домашнее насилие имеет такое распространение, что, даже отворачиваясь от него, и закрываясь руками, мы не сможем не видеть, насколько оно просочилось в нашу жизнь.
Возможно, работа психотерапевта, к которому люди приносят свои горести, справиться с которыми они уже не в силах, способствует сгущению красок - но нет, это происходит или происходило с моими подругами, с моими знакомыми, которым (чаще всего много после) хватало силы духа об этом заговорить. И это не кино, где героиня, вырвавшись и набравшись сил противостоит насильнику, в финальной схватке провозглашает манифест жизни над смертью, а добра над злом. Мы в жизни, не подчиняющейся сценарным законам Голливуда.
В поиске причин, который должен бы запускаться и проникать в общественное сознание, приводя к глобальным социальным катаклизмам каждый раз, когда на повестке дня появляется история сестер Хачатурян, много лет подвергавшихся истязанию со стороны собственного отца, Веры Пехтелевой, которую мужчина убивал много часов, и к которой так и не пришли на помощь, Салтанат Нукеновой, чью смерть от руки мужчины, которому она доверяла, любой из нас может увидеть на видеозаписи, мы встречаем две стороны - это человек, который творит насилие над другим, зачастую делает это бесконечно долго и часто совершенно безнаказанно, и часто - как мы сейчас можем наблюдать на он-лайн трансляциях из Казахстана - абсолютно не готов понести за это ответственность, и общество, настолько нормализующее насилие, что допускает и не порицает это.
Федеральный закон от 7 февраля 2017 г. N 8-ФЗ "О внесении изменения в статью 116 Уголовного кодекса Российской Федерации" указывает жертве насилия ее место - ничто из того, что происходит за закрытыми дверями, не касается государства - “Вот убьют, тогда звоните” - классический ответ правоохранительных органов, который, в том числе услышали соседи Веры Пехтелевой, много часов подряд слышавшие крики погибавшей женщины.
Впрочем, нет, не совсем так. Не все, что с нами происходит в семьях, так уж “никого не касается”. Криминализация “нетрадиционных отношений” - это прямое вторжение в нашу неприкосновенную, согласно главному закону, частную жизнь, до которой, очевидно, правоохранителям есть дело, а вот до убийства женщины ее мужем, партнером - нет.
Но государство невозможно без общества - каждая такая леденящая душу история о домашнем насилии, попадающая в на страницы СМИ, раскалывает общество на два лагеря, непримиримость которых по отношению друг к другу связана с фундаментальностью вопроса о допустимости насилия. Ценностные конфликты неразрешимы, поскольку затрагивают самые глубинные, эмоционально заряженные, системообразующие части личности человека. И, вопреки мифам, этот водороздел проходит не по гендерному признаку - как тут не вспомнить реплику популярной телеведущей:
- “А что ты сделала, чтобы он тебя не бил?”
Вот и сейчас, на волне разворачивающейся в публичном пространстве дискуссии вокруг жестокого убийства Салтанат Нукеновой голоса, в который раз настаивающие на неприемлемости насилия, в том числе домашнего, наталкиваются на другие, иногда даже положенные на музыку и превращенные в песни, о том, что неудобная “в употреблении женщина” - законная цель для мужчины. И что “не надо было мельтешить под ногами”, и вот это все…
Виктимблейминг (тенденция обвинять жертву) - тоже тренд, и он тоже не нов.
“Сама виновата, что ее изнасиловали, не надо было одевать короткую юбку/ярко красить губы/быть такой красивой/просто быть!”
Что может быть проще, чем объяснить, да что там - оправдать решение и действие, чудовищное действие, одного взрослого человека действиями другого человека, кстати, не всегда взрослого. Как мило нарочито предъявляемое в мир право “решать все самому - за себя и за тебя”, сменяется на “ты меня довела, спровоцировала, вынудила”. Повелитель мира мгновенно превращается в беспомощного раба искушающих влечений. Ведь какой спрос с этого раба, какую ответственность он может нести?
На этот вопрос нет однозначного ответа, а так бы хотелось его иметь. Неотвратимость наказания - это именно про ответственность. И должно быть неважно, насколько плотно закрыты двери.