Тогда получается что-то типа вот такой песни Ego Eimi.
Здесь образовалось такое сочетание культур, которого я пока больше ни у кого не видел: святые отца + тяжелая музыка.
Та христианская музыка, которую сегодня можно найти, рок-наследие либо с негодованием отвергает, либо, если и принимает, все равно, звучит зачастую легковесно и попсово.
Между тем, рок-культура имеет давние традиции, восходящие к одноименной композиции Black Sabbath. А спустя менее чем десятилетие появился готик-рок, а потом дум-метал и последующие вариации «обреченного стиля». Все это давно отдали на откуп сатанистам, наркоманам и прочим духовно-несознательным элементам. А ведь именно здесь – в музыке Anathema, My Dying Bride, Monumentum, Moonspell, Orphanage – выражены те вопрошания, которые разрешаются лишь во Христе.
«Если по утрам очень скучно, то по вечерам очень страшно» – что это и почему? Этими вопросами смутно задается человек. Особенно в молодости и, в том числе, во внешне благополучной христианской среде.
А дело в том, что без Голгофы нет и Воскресения. И это так не только для Богочеловека, но и для человека самого обыкновенного. Об этом «Закон и пророки» и святые отцы, в том числе Лествичник, которого мы только что праздновали.
Хуан де ла Крус определил для христианина время, обозначенное как «темная ночь души», а в житиях наших святых – прп. Антония Великого, Серафима Саровского, Силуана Афонского – это время наглядно проиллюстрировано.
Войти «во мрак, где Бог» – и в смысле непознаваемости, и в смысле, что надо и потерпеть. Но это окупается. Необязательно внешне, скорее, как у Раскольникова или среднего Карамазова.
Ровно четверть века назад я сочинил эту песню, когда, находясь по учебе в Голландии, проводил лучший свой Великий пост. Русская церковь в Роттердаме, чтение святых отцов и тяжелая музыка. Пребываешь вроде бы в мрачных смыслах, а на душе хорошо.