Могли ли предполагать первые строители будущего социалистического завода, воздвигая в сосновом лесу Уралмаш, что только-только вступив в строй, едва набрав мощность свою, суждено будет ему превратиться из мирного «отца заводов» наших в грозного кузнеца Великой победы. Той победы, ради которой многие из них отдадут свои жизни, самоотверженно и бескорыстно, как когда-то отдали все силы и помыслы строительству этого гиганта советского машиностроения. А дети их, вдруг так рано повзрослев, займут отцовские рабочие места у станков, и даже самые маленькие — школьники — пожелают в трудные для Родины годы внести в неё, в эту победу, свою трогательную лепту. Об одном из таких примеров, поведанных нам красными следопытами школы № 77 Уралмаша, и пойдёт наш рассказ.
Под стеклом лежит старая, изрядно потёртая в местах сгиба, газета. «Уральский рабочий» № 80, 13 апреля 1943 года» — едва угадывается вверху. Я читаю полустёртые временем слова, строчки, и за ними встаёт передо мной история моей страны. Теперь — история...
«От Советского Информбюро. Военное сообщение... В течение 11 апреля на фронтах существенных изменений не произошло...». И выше: «Налёт советских самолётов на Кёнигсберг».
Апрель, сорок третий. Гусеницы войны уже катили, постепенно и трудно набирая скорость, на запад. И гром их, как эхо всё удаляющейся грозы, докатывался на второй, на третий день до Урала. Люди с жадностью ловили его раскаты.
На глаза попалась маленькая заметка: «Новенький, ещё пахнущий краской танк подъехал к свердловской школе № 67. На его корпусе виднелась надпись: «Школьник Свердловска». Этот танк был построен на средства учащихся и педагогов школы. Командир Воронков горячо поблагодарил школьников за их патриотический подарок фронту».
В зелёном садике перед школой стоит невысокий белый обелиск. «...Погибшим в Великую Отечественную...» — надпись на нём. У подножья — цветы. Это школа № 77 Уралмаша. И о ней сегодня наш рассказ. Точнее, о тех нескольких скромных строчках, которые вписала она в историю страны в ту далёкую весну сорок третьего года...
Клуб «Поиск» в школе № 77 родился года три назад по предложению учительницы истории Валентины Алексеевны Овчинниковой. Почти сразу же в одной из классных комнат на четвёртом этаже начал создаваться и свой, школьный, музей. Собирали его по крохам. Ребят интересовало всё: фотографии, уцелевшие документы, личные вещи погибших учеников родной школы. С Пулковских высот, из похода по местам боевой славы, кто-то привёз стреляную гильзу и каску. В музее появились альбомы с фотографиями. Были сделаны витрины. В них легли с таким трудом добытые экспонаты. Однажды под стеклом появились знакомый уже нам выцветший номер «Уральского рабочего», детская нарукавная повязка: красная с чёрной каймой и ещё небольшие фотографии: девочка на руках у танкиста и танк с надписью на башне: «Школьник Свердловска».
Кто эта девочка? Кто (и где сейчас?) тот высокий в чёрном шлеме танкиста человек, бережно держащий её на руках? Какова судьба экипажа?
Ещё с декабря в доме, где жила Мара, только и было разговоров, что о сборе денег и облигаций на покупку танка «Боевая подруга», да о танкистах, которым вручат этот танк. Мама её работала на Свердловском хлебомакаронном комбинате. А сама Мара ходила в первый класс. В ту самую школу, у которой стоит сегодня в зелёном садике невысокий белый обелиск. Только номер был тогда у неё другой: 67.
Пройдёт два с небольшим года, и в первомайском номере болгарского журнала «Септемврийче» появится, с коротким редакционным комментарием, письмо Мары Колевой своему отцу — болгарскому коммунисту с 1915 года Ивану Петрову (Колев была его партийная кличка в годы нелегальной работы). Вот оно:
«Здравствуй, дорогой папа!
Вчера мы получили от тебя письмо. Мы очень ему обрадовались. Когда началась война, мы выехали на Урал в г. Свердловск. Там я начала учиться. Я была ученицей первого класса и предложила нашей школе купить танк. Наш класс собрал 7400 рублей. Танк передали экипажу. На митинге я произнесла речь. Мою речь передавали по радио. Кинооператор снимал передачу танка. Я смотрела киножурнал с моим участием. За танк мы получили благодарность от товарища Сталина. Я посылаю тебе фотографии, взятые из киноплёнки. Они плохие, но всё-таки ты меня увидишь. Папа, очень прошу тебя приехать. Я уже в третьем классе. Приезжай обязательно. Хоть раз побудешь на дне моего рождения...».
После того как пионерский танк вручён был экипажу и маленькая Мара на торжественной линейке от имени всей школы «произнесла речь» и попросила танкистов «не щадить темно-зеленые мундиры, под которыми бьётся фашистское сердце», поклялась, что в свою очередь они, ученики, будут горячо любить Родину, хорошо учиться и никогда-никогда не забудут тех, кто грудью защищает их от врага, а в ответ прозвучали взволнованные и благодарные слова командира Воронкова, — ребята зачастили в военкомат. Узнавать о подвигах своего танка. «Школьник Свердловска» форсировал Днепр! Их танк освобождает Украину!
Но однажды гонцы в слезах вернулись в школу: танк подбит. Экипаж погиб... Неделю и дети и взрослые ходили с траурными повязками на рукавах.
Прошло много лет. Маленькая Мара давно уже стала взрослой. Живёт и работает в Киеве. Ребята из семьдесят седьмой школы переписываются с ней. Как-то в их школу пришла из Киева посылка. И появился в музее ещё один дорогой экспонат — шкатулка с украинской землёй. Той землёй, ради освобождения которой отдал жизни экипаж «Школьника Свердловска».
Через Мару Ивановну юные уралмашевцы подружились со своими киевскими ровесниками — ребятами из шестнадцатой школы. В прошлом году были у них в гостях.
— Мне не довелось, к сожалению, бывать у вас, но с оружием, которое ковал седой Урал, я знаком. Когда-то оно верно послужило и мне, и другим защитникам Родины, — сказал им во время встречи директор школы Ефим Николаевич Рябошапка. Всегда гордитесь этим.
И сегодняшние дети Уралмаша помнят и гордятся. Помнят они и то обещание, которое дала танкистам когда-то от имени всей школы, а значит, и от их имени тоже, маленькая Мара.
А. СКОРЫНИН (1972)