За окном шёл ледяной дождь. Шум и грохот ливня застилал всё кругом, создавая непроницаемую штору, отделявшую тоскливый, тревожный и без отчётливый мир от спокойной размеренной жизни, которая была где-то далеко, по ту сторону, где нет опасности, риска и страха. Земля вокруг старого забытого дома превратилась в отвратительное чёрное болото от бесконечного проливного дождя. По вязкой травянистой чёрно-серой жиже непрерывным потоком текли пузырчатые лужи. Грязь была повсюду. Деревянный дом был словно маленькой забытой крепостью среди океана грязи. Жидкая пучина омывала подступы к дому, утопила разваленное крыльцо и подмывала гнилое основание дома, где вместо привычного фундамента размещались растрескавшиеся красные кирпичи. Под аккомпанемент грома и сильного ветра в разваленную дверь задувало холодную воду. Она то затекала под дверь, то вновь встретив преграду, стекала обратно вниз по крыльцу в своё лоно мутной реки из миллиона одиноких капель. По тонкому оконному стеклу в дребезги расшибались безрассудные нахальные дождливые стрелы. Стёкла едва слышно вздрагивали в ставнях, но всё же надёжно вцепились за раму храня тепло и тишину, затворнически восседавшую в доме. Вблизи маленького домика не было ни единой души – только ветер, дождь, шум мокрых деревьев и бескрайнее поле вязкой грязи, готовой проглотить без остатка всё, что в неё не попадёт.
Сгорбившийся человек слонялся из угла в угол отмеряя маленькими шаркающими шагами пустую комнату. Он то заправлял холодные ладони в карманы, то запрокидывал руки за спину задумчиво всматриваясь в мутное окно, по которому мокрой скатертью стекал дождь. То ли в тревоге, то ли в безропотном покаянии он поднимал глаза в потолок и долго всматривался в растрескавшуюся неровную поверхность. Взгляд его был полон глубокой пустоты. Но ловя себя в минуты вдруг озарившего его сознания, он бросал голову на свои ладони и принимался о чём-то страстно размышлять. Глядя на пустое поле за окном, он видел только бесконечные просторы грязи. В эти минуты раздумий, атакованный какой-то неразрешимой мыслью, он искал в своём сознании ответы на вопросы своих трепетных надежд. Уж больно тягостное было это раздумье. Человек, оставаясь наедине с собой имеет склонность загружать себя бесконечной чередой мыслей, которых он не в силах разрешить, будучи жертвой своего вынужденного безделья. От того он становится тревожным, сварливым в своём безмолвии и раздражаться от тех страшных мыслей, которые он сам же себе и внушил. Самоубийственное ожидание покоя, который вот-вот должен настать, но который может никогда не настанет лишь оставшись несбыточной надеждой.
Человек вытянул ноги и заснул сидя на стуле. Входная дверь отворилась и в дом шквалом занёсся ливень с грязной лужей на полу. Мужчина с трудом толкнул заедавшую за собой дверь и накинул ржавый толстый крючок запирая за собой. Насквозь промокший он устало прошёл к столу и кинул на неё застёгнутую на массивную молнию кожаную сумку. Он посмотрел на спящего человека, который, казалось, был сломлен долгожданным сном. Он даже не заметил, как кто-то зашёл в дом. Едва слышно сопел, свалившись на бок в старом деревянном стуле со спинкой.
Мужчина снял своё промокшее серое пальто и поставил на маленькую газовую плиту металлический эмалированный чайник. Уселся за стол, закурил, расстегнул сумку и стал доставать оттуда плотно стянутые резинкой пачки с дензнаками. Он укладывал бумажные кирпичики один на другой выстраивая денежные башенки, в которых каждая банкнота теснилась одна с другой.
Спящий человек повинуясь своему чутью медленно и нехотя открыл глаза. Но увидев за стопками денег в тумане серого дыма довольного мужчину, нежно растянулся в улыбке.
— Вот и всё… - Тихо произнёс человек, не меняя положения своего распростёршегося тела. – Наконец-то, наконец-то…
- О, да, теперь это всё наше. – Засмеялся мужчина, выдыхая дым. – Я думал, что не дойду по этой грязи, чуть не утонул в этой мерзости. Зато в полной безопасности. Кому придёт в голову искать нас здесь. Я бы сам никогда не додумался, что на таком отшибе вообще может что-то стоять. Даже забыли провести сюда электричество. Тишина, безопасность и полная отрешённость от цивилизации. Брр...
— Вот так куча бабла, юхуу! – Запел человек ободрившись зрелищем бумажных столбов. – Сизый, ты понимаешь, что теперь всё кончено?.. Всё! Это теперь наша новая жизнь!
Человек подтянул свои вытянутые ноги и выпрямился на стуле. Лицо его ещё сильнее разлилось в улыбке. От переполнявшего его восторга он более не мог усидеть и вскоре вскочил на ноги, и принялся энергично расхаживать по комнате.
-Я не могу поверить, что нам удалось это сделать! Билет в другую жизнь! Я от этого ожидания, чуть не повесился! Ведь могло произойти всё что угодно, а может ещё произойдёт… - Человек задумчиво посмотрел на Сизого. – За тобой не было слежки, ты уверен, что всё чисто?..
- Угомонись. – Буркнул Сизый. - Думаю, всё чисто, а так кто же даст гарантию. Уже бы нашли, если бы кто-то вышел на нас. Однако ж мы тут сидим, курим вот, чай сейчас будем пить. Наверное, всё хорошо. Так что не мельтеши.
Человек схватил пачки с банкнотами и прижал к себе. На его лице благоухала удовлетворённая гримаса, выражая восторг и облегчение, будто альпинист, ждавший каждую минуту своею гибель, наконец-то добрался на вершину Эвереста. Он с деньгами кружил по комнате и сам себе не мог поверить, что с ним это происходит. Столько боли было за всем этим.
-Да ты сам на себя не похож, Макар. Вот что творят деньги с людьми. – Улыбался Сизый. – Деньги — это сила, о да, никто не поспорит.
- Мы всю жизнь с тобой мечтали об этом. Выбраться из нищеты и наконец-то зажить, как полагается настоящим свободным людям. Неужели мы с тобой дождались этого момента?.. Я до сих пор не могу поверить, что всё кончено и впереди нас ждёт новая жизнь.
-Наверняка эти твари из борделей сейчас повсюду ищут нас. Они так просто не успокоятся пока не засыплют нас землёй или не разместят нас надолго в уютных камерах с решёткой.
- Не шлюхам нас судить. Это грязные деньги, которые мы пустим в толковое русло. А что они?.. Пошли они к чёрту. Подумаешь, ограбили несколько борделей. То же мне трагедия. Заработают новые деньги, если сами не угодят за решётку, где им и место.
- Мы могли бы умереть или убить кого-нибудь. Потому медлить нельзя. Занавес упал и концы в воду, иначе не видать удачи. Спокойно нам тут не отсидеться, потому ждать времени нет. Они попытаются нас найти и убить. Рисковое дело, но обратно дороги нет. Деньги у нас, эти твари остались с носом. Твари… До ужаса напуганные…
- Мы уедем и осуществим свою мечту. Откроем свою фирму по реставрации ретро мотоциклов, как и хотели.
- Да уж, столько лет прозябания. Горбатились то на одного, то на другого, но теперь с нас хватит. Ты прав, мы на пороге новой жизни и теперь никто нас не остановит.
Сизый налил по кружкам чай, снова закурил.
- Хорошие вы мои. – Сизый ласково дотронулся до дензнаков словно боясь их чем-то огорчить. – Деньги этих шлюх теперь пойдут впрок.
- Уже представляю вывеску нашей мастерской «Мотореставрация Сизых братьев».
Макар подошёл к Сизому, наклонился и крепко прижал его голову к своей груди.
- Сизый, ты мне как брат. Я хочу, чтобы ты помнил это. Мы с тобой сделали эти деньги ценой большого риска. И я знаю, всё могло пойти иначе, но это позади. Я хочу, чтобы ты знал, что я всегда рядом и ты можешь на меня положиться чтобы не случилось…
- Я знаю, Макар. И ты мне тоже как брат. Я рад, что нам удалось это сделать. Без тебя, я бы не начал новую жизнь.
- Будем восстанавливать мотоциклы, соберём огромную коллекцию и станем знаменитыми владельцами раритетных мотоциклов. О чём ещё мечтать… Любимое дело и свобода это и есть счастье! А ещё когда твой брат рядом. Такой брат как ты, Сизый. Ты лучший брат на земле, и я тебя люблю! Теперь никакой работы по найму, никого начальника, который вечно норовит тебя унизить, задеть и указывает, указывает, указывает…
- Уедем далеко, а там хоть трава не расти.
- Я как подую чего нам стоило всё это. Мы ведь и правда могли быть и застрелены, и пойманы. – Макар задумчиво посмотрел в окно, за которым всё так же шёл ливень и всё так же бурлила грязь. – Но мы их обставили, потому то мы с тобой крепкая команда, ведь так?.. – Макар приблизился к Сизому и посмотрел ему в глаза.
- Да, конечно, это так, - потупя глаза ответил Сизый.
- Потому что если это ни так, то всё что мы сделали не имело бы смысла. Без доверия ничего не имеет смысла. Без доверия, любви и поддержки. Да, я бы так это назвал. Ни я без тебя, ни ты без меня не смогли бы изменить нашу жизнь. А эти бордели… Да плевать я на них всех хотел. Они не лучше нас. Они хуже нас. Они грязное отребье. И всё на что они годятся так это просто служить таким неким трамплином для талантливых людей, которые свой будущей работай принесут много пользы обществу. Жаль, что ни все это понимают. Но мы то понимает. Потому так рискуем.
- Нас будут искать, - сказал Сизый, - нельзя задерживаться в этом городе. Пора убираться от сюда. Я соберу деньги. Одевайся нам пора. К вечеру нам нужно добраться в назначенный пункт.
Они уложили толстые пачки дензнаков в сумку, убрали за собой посуду, сожгли окурки и оделись. Сизый стоял у двери с сумкой и ждал Макара пока тот разбирался с последними следами их пребывания в доме.
- Теперь порядок, - сказал Макар. Он повернулся к Сизому и замер.
В доме настала страшная тишина. На улице рычал грохот молнии, дождливые стрелы продолжали царапать окно, а под входной дверью собираться жидкая грязь, на поверхности которой дрожью бегали пузырьки.
На Макара в упор безмолвно смотрело дуло пистолета. В эту секунду никто из них не осмеливался прервать эту убийственную тишину, которая, разделяя их жизнь на две совершенно разные истории до и после. Холодная сталь пистолета в вытянутой руке Сизова смотрела прямо в лицо Макара. Его лицо из умиротворённого и даже задорного игривого света приобрело выражение смертельной тоски. Сизый, стоя в мокром пальто был серьёзен как никогда прежде. Палец его твёрдо и уверенно лежал на спусковом крючке готовый вздрогнуть в решительном выстреле.
- Что ты делаешь?.. – Едва слышно произнёс Макар. – Тебе что деньги так в голову ударили?
- Брось придуриваться, Макар. Мы оба знаем, если не я, то ты меня кончишь при удобном случае и заберёшь деньги. Я что на дурака похож?.. Нет, я не дурак. Ты убьёшь меня и заберёшь деньги. Только я тебя опередил.
- Как же наша мечта открыть своё дело? Теперь ты хочешь вот так всё предать. Предать нашу дружбу, все наши старания, наше будущее.
- Тут целая куча денег, которую не нужно с тобой делить. А уж я смогу ими распорядиться и открыть любое дело с удвоенной выгодой для себя. Или ты думаешь я поверил в твои сказки про верность и дружбу? Мы были друзьями, когда были нищими. Теперь у нас есть деньги, вернее у меня есть деньги. И знаешь, я не хочу лежать в грязи с перерезанным горлом пока ты с этой тонной денег красиво уйдёшь в закат. Когда речь идёт о деньгах все эти сантименты про преданность и дружбу просто глупый цирк…
- Я бы никогда этого не сделал. Я не такая мразь как ты.
- Лучше я побуду мразью, но живой и с деньгами, чем гнить в открытом поле, пока ты будешь развлекаться с девочками. Тебе эти деньги нужны даже больше, чем мне. И очень удобно было бы меня прикончить или подставить под тюрьму. Нет уж. Теперь я боюсь, что на тебя будут плохо влиять эти деньги.
- Для меня важнее наше будущее, наша фирма, о которой мы так долго мечтали с тобой. Да что мне одному-то делать. Мы могли бы многое достигнуть вместе. Но только вместе. Опусти ствол и начнём всё сначала. Дай мне шанс. Я же твой друг…
- Был когда-то. Эта сумка теперь мой друг. Надеюсь, сумка меня не пристрелит или не зарежет. Ну конечно же нет. Мы начнём с ней новую жизнь…
- Если хочешь можешь забрать свою половину… Нет, забери больше половины и разойдёмся.
- Я ни для того рисковал своей жизнью и свободой, чтобы сейчас всё это делить.
Макар застыл в нерешительности. Для него не ясно было намерение Сизова. Он его не узнавал. Перед его глазами пролетела вся их жизнь. Никому больше, чем Сизому он никогда не доверял. Они были с ним близки как никто другой и все его планы на жизнь были связаны только с ним. От того он не мог поверить, что теперь этот человек, которого он так любил, в которого так верил, и за которого готов был отдать свою жизнь предал его. Но как только к нему пришло осознание того, что Сизый настроен серьёзно, он вздрогнул. Не решаясь пошевелиться и едва дыша, он лишь пристально смотрел в глаза бывшего друга. Он почувствовал, как от страха стали дрожать колени, дыхание прерывалось, а силы предательски покидают его.
Раздался оглушительный выстрел. Тело Макара рухнуло на пол. Его глаза оставшиеся открытыми застыли в мёртвом забвении едва выражающие недосказанную скорбь. А дождь продолжал грохотать по крыше роняя свои прозрачные слёзы прямо в грязь.