Юля, надувшись, сидела на кухне перед чашкой с остывшим чаем, — скоро приедет Дима, опять начнет упрекать ее по поводу отдачи долга! А она и сегодня отдать не сможет... Но должен же с пониманием отнестись! Да, сумма существенная, но он-то работает, у него жена тоже работает, — то есть нельзя сказать, что без хлеба сидят! Это она, Юля, одна, и надеяться не на кого, кроме него, родного старшего брата!
Брала она, собираясь в отпуск, —внезапно оказалось, что денег на путевку понадобилось больше, чем рассчитывала, да и туда тоже не поедешь же с пустыми карманами... И кое-что прикупить надо к отпуску, — одежду, обувь. Ну и заняла! А вернулась, — жди получку, а все опять же не отдать, ну и...
Сразу после отпуска встретились, она подарочки всякие привезла, отдала, и пообещала, что долг вот-вот, скоро получит и сразу... Врала, да. Видела, что он ждет отдачи. Но тоже понимать должен, — из отпуска приехал человек, какие деньги!
Когда все оговоренные сроки прошли — начал звонить, она сперва отвечала, что да-да, помню, скоро, вот сейчас, а потом и отвечать перестала. Ну а что он с ножом к горлу лезет! Не даром она еще маме не понравилась, она еще до свадьбы сказала:
— Нашел себе Димка Акулу Глотовну...
Так ведь оно и есть! И сейчас, наверно, пилит его: «Требуй долг, требуй!», а он, подкаблучник, и возразить не может! И мысли нет, что жен-то может быть хоть десять, а сестра-то одна, самая близкая родня, другой не будет!
Брат уже давно в городе живет, и успел обжиться, — работает, квартиру купил, в ипотеку влез... А это она, Юля, его просила? Нет, она как приехала из села, так и живет, квартиру снимает. Ну да, изредка занимает у брата... иногда и без отдачи! Ну так на то она и младшая сестра! И он бы слова не сказал, добрый он человек, и сестренку любит, так ведь теперь жена, Наташенька! Змея подколодная... А Димка теперь с ее слов и будет петь:
— Нет денег — так не надо было в отпуск ехать! Могла бы к родителям съездить, чем плохо?
Хорошо, конечно, но когда еще и поездить, свет посмотреть? Не говоря уже о том, что с подругами договорились. Вот была у Юльки такая манера, — бедности, безденежья она стыдилась, вот что. Договорились с двумя подругами, они собираются ехать, все втроем чуть не каждый день обсуждают, как да что, да кто что купил к отпуску, а она что?
Расскажет, как будет разгуливать там в старых джинсах и футболке? А потом вообще скажет, что не поедет никуда, — денег, мол, нет? Не могла Юля так сказать!
Она потому, собственно, и брату привирала, что вот-вот отдаст, хотя и сама объяснить не могла, на что надеялась! Перезанять хотела, — но и в долг брать не любила и не умела все по той же причине, — стыдно! В кредит влезать? Боялась она уже, как-то умудрилась, сдуру, если честно, потом еле-еле вылезла из этой яму, — с Димкиной же помощью, и под его упреки и наставления:
— С ума сошла? Хоть бы посоветовалась! Нельзя в эти организации обращаться, как ты не понимаешь, глупая!
А она не такая уж и глупая, — поняла ведь, что это не выход, больше и не лезет, и не полезет. У брата заняла, а теперь вот ждет его, как самого злого коллектора. Нет, он драться не полезет, конечно, но ведь и упреки его слышать сил нет, и стыдно, — значит, совесть есть. А больше-то у кого? Богатых знакомых у Юли нет, что она, — в супермаркете работает, все знакомые оттуда же, какие там деньги!
Все на одну зарплату, — и живи, и за квартиру плати, и родителям иногда пошли... И вот в отпуск съезди, — ну хочется же! А вот и звонок в дверь, — явился, кредитор! «Жаль, что Ксюшки, подруги, с которой вместе снимают, нет, Дима хоть при ней не стал бы особо занудствовать!», — неохотно плетясь к двери, подумала Юля.
— Ну что, пропащая душа? Что на телефон-то не отвечаешь, я уж думал, не случилось ли чего! — сразу после приветствия спросил брат. Заботливый! Вроде как не о деньгах беспокоится, а о сестре, — Что прячешься-то?
— Да куда я прячусь? Я то дома, то на работе. Пока работаю — трубку взять не могу, конечно, а так... То разрядился телефон, то не услышала, всяко бывает. Ты из-за этого, что ли, переполошился?
— А это разве не повод? Ну и, как понимаешь, про должок тоже помню. В отличии от тебя, судя по всему! — Дмитрий говорил без раздражения, и даже без осуждения, но это пока... Хотя и его понять можно.
— Да ничего я не забыла, Димочка! Правда говорю — спать не могу, все про этот долг думаю. Ну нет сейчас денег, понимаешь, нету! В том месяце получила меньше, чем рассчитывала, ну и еще там некоторые траты, в общем, сама не знаю, как и выкрутиться. Подожди еще, а? — зачастила Юля, глядя умоляюще.
— Ну Юлия... Ну я же уже три месяца жду! А у тебя каждый раз то одно, то другое. У меня тоже долги, ипотека, понимаешь ты это? — вот и раздражение уже проскальзывает... А это, между прочим, и ей дает повод разговаривать уже не умоляюще, а более смело.
— Прекрасно понимаю! Мне ли не понимать... Но что делать — не могу сейчас, нечего! Наташка, наверно, злится?
— При чем здесь Наташа? Она и не знает ничего... Да, сестрица, приходится это скрывать! А тебе, видимо, понравилось, да? Прошлой осенью на сапоги дал — не вернула, зимой тоже выручил... Я уж не говорю о том случае, с кредитом, — не знает ни о чем этом моя жена! — так, начинает злиться, скоро можно будет обидеться, перевести все в ссору, уйдет возмущенный, недели на две отвяжется, звонить не будет. Наташка не знает — уже хорошо, если не врет, конечно.
— Ты меня всю жизнь будешь этим попрекать, сапогами да кредитом? Я сама себя сто раз прокляла за то, что к тебе обратилась! Лучше к чужим людям, лучше опять кредит взять, чем у тебя просить! И возьму, а что, лишь бы от тебя отвязаться! Надоел, честное слово, и грызет, и грызет, как червь могильный... Брат, называется! Не ты ли меня в город зазывал, помощь обещал?! — уже с обидой, с готовностью к слезам выкрикнула Юля.
— Помогать, а не на содержание взять. У меня своя жизнь, свои дела, пойми, наконец. В две, в три смены работаю, жена тоже, мы с Натальей детей завести не можем, потому что сами в кабале, а тут ты еще... И еще обиженную из себя строишь!
— Я не строю, Дима, мне и правда обидно. Ты вот о детях плачешь, которых нет, но у тебя хоть жена есть, квартира, уже своя, считай, а у меня что? И в ближайшее время не предвидится. Мне мама сразу сказала, когда я в город поехала: «В ближайшие десять лет замуж не выходи, мы на Димкину свадьбу все, что накопили, потратили, на тебя не осталось», вот так-то. То есть у меня и надежды нет. А ты меня еще и попрекаешь! — уже спокойно, но горько сказала Юля.
— Я не попрекаю, я правда приехал проведать, потому что ты не отвечаешь. Ну и спросить, наконец, — ты честно сказать можешь, когда отдашь? Ну месяц, два мне еще ждать, или что?
Юля задумалась, понимая, что сейчас она сможет как-то договориться с братом без ссор и обид... Ведь она и в самом деле любила Димку! И прекрасно понимала, что никого, кроме него, у нее в этом городе нет, а такого, чтобы надеяться, обратиться в трудную минуту, и нигде нет! Родители сами рады от них, своих городских уже детей, какую-то помощь получить, хотя никогда не просят, а кто еще? Никто... Так что ссориться им совсем ни к чему. И врать сейчас не стоит! Но правду-то, как ты ее, проклятую, скажешь?!
— Я, Дима, не знаю. Хотела сказать, что через месяц, но... Ты знаешь, давай этот долг разделим на три части, и тогда я за три месяца как-нибудь... — Юля жалобно скривилась, представив, в каких лишениях придется эти три месяца жить!
— Ох, Юлия... Как я понимаю, другого варианта просто нет? Ну а раз нет, то о чем и говорить. Ладно, давай на этом сойдемся, что ли. Ну что ты увяла? — тяжело вздохнул и Дмитрий.
— Сам понимаешь — что... То же самое, что и ты. Ты, Дима, сейчас расстраиваешься, что не всю сумму получишь от бессовестной сестры... Не спорь, знаю, что ты так и думаешь! Так и я из-за того же расстраиваюсь! Перед тобой стыдно, и обидно тоже, — взяла-то сразу, и хорошо мне было от этих денег две недели, а теперь...
— Вот читал я, Юлька, про такой закон жизни, — если у тебя есть рубль, то веди себя так, будто у тебя их десять, а если десять, то веди, будто все сто! И будет тогда все в порядке, любовь и уважение, ну и прочие плюшки. С тобой такой закон не работает, запомни это. И веди себя соответственно. И не волнуйся ты, я с тебя требовать ничего не буду, как сможешь — отдашь. Не забывай только. Очень мне не хочется с тобой из-за денег бодаться!
— Так и мне не хочется! И все, больше я строить из себя богатую за твой счет не буду, обещаю.
На том и согласились. Дмитрий, не вполне удовлетворенный, ушел, — деньги-то ему и правда были нужны! Но ясно ведь, что у сестры их нет... Глупая девчонка, конечно, но что поделаешь, — хочется жить как в рекламе, — красиво и ни в чем себе не отказывая!
Будем надеяться, что перерастет она эту свою фанаберию! Ну и не давать ей больше без крайней нужды.
А Юля, вздохнув облегченно, — все же обошлось без серьезной ссоры, и отсрочку получила! — села за стол, и, озабоченно хмурясь, начала рассчитывать свой бюджет с учетом того, что каждый месяц придется отдавать брату некую, вполне для нее весомую, сумму. И ведь никуда не денешься, — придется отдавать!