Так они вместе поехали в Париж. Жану-Луи нравилось подкалывать Леона по поводу женитьбы и наблюдать его мученическое выражение лица. Сам он относился к этому делу спокойно и точно знал, что женится сразу же, как только встретит самую замечательную девушку на свете. А что такая девушка есть, в этом он ничуть не сомневался. Нужно лишь найти её.
Жан-Луи в общем и целом был доволен жизнью и тем, что его окружало. Характер у него был спокойный, ровный, лёгкий, слегка романтический. Внешности его позавидовали бы многие девушки – стройный, гибкий стан, мягкие локоны тёмно-каштановых волос, серые глаза с длинными ресницами и такой томный, задумчивый взгляд, что люди несведущие принимали его за поэта или музыканта. При всём при этом в его мужских качествах не приходилось и сомневаться. Тело его хоть и было тонким и грациозным, но при необходимости показывало такую силу и выносливость, что враги обращались в бегство, а друзья считали за честь составить ему компанию.
Правда, заварушки с участием Жана-Луи были редкими случаями. Как правило, молодой человек не любил демонстрировать свою силу, он предпочитал завоёвывать сердца скромностью и дружелюбием; а с девушками был так ласков и нежен, что от одного его голоса они таяли, как снег, и без долгого сопротивления готовы были сдаться на милость победителя. Жан-Луи осознавал силу этого оружия и пользовался им осмотрительно, не доводя до крайних случаев. Он любил женщин, но не был ловеласом. Он ждал ту одну, которой доверит свою жизнь, свой дом и своих детей. Эту женщину он назовёт своей супругой.
Леон знал эту его романтическую слабость и, в свою очередь, подкалывал его, как мог. С тех пор, как они нашли выход из затруднительного положения, в котором оказалась семья Леона, разговоры о женитьбе, о женщинах, о хозяйстве, о детях не прекращались ни на минуту. По дороге в Париж они обсудили до мельчайших тонкостей все достоинства и недостатки семейной жизни. Вспоминались самые разнообразные случаи из тех, которые они где-либо слышали или наблюдали сами.
Жёны всегда недовольны мужьями, они только и думают, как бы от них избавиться и заграбастать себе всё наследство, подсыпают отраву в питьё или подговаривают сообщников. Мужья пренебрегают женами, не ценят и не уважают их и вообще не считают за человека - избивают, чем попало, выгоняют голыми на мороз, стреляются из-за них на дуэли, напиваются до бесчувствия и проигрывают всё состояние в карты. И те, и другие безбожно изменяют друг другу и ни во что не ставят почёт и уважение к предкам, современникам, собственным детям и к себе самим. А, в остальном, жизнь прекрасна и удивительна, люди в целом добры, а любовь преодолевает всё и сохраняет семейный очаг. Если Бог поможет, а черти не сведут с ума…
И опять же – где взять денег? Этот вопрос не давал покоя многим поколениям людей и нашим путешественникам, разумеется, тоже. Почему для счастья всегда нужно больше денег, чем имеется? Почему нельзя обойтись совершенно без них, и как достать этот «презренный металл» другим способом, кроме как женитьбы на богатом приданом? Последний вопрос особенно сильно донимал Леона, так как он не мог до конца добровольно смириться с тем, что очень скоро окажется закованным и окольцованным. Всю дорогу он пытался и не мог найти хоть какой-нибудь честный способ быстрого получения денег. Он мучился и метался, но всё было бесполезно. Дорога неумолимо сокращалась, и незаметно приближался Париж. При мысли о том, что очень скоро он будет вынужден гоняться за невестами с большими деньгами и противными мамашами, которые будут его ещё оценивающе разглядывать и фыркать, Леона тошнило.
Что поделать, вот уже и предместья Парижа. Грязные, тесные улочки, серые замученные людишки, недовольно бормочущие проклятья вслед роскошно одетым всадникам, обрызгавшим их грязью. Нищие и цыгане, толкущиеся промеж толпы, того и гляди, отрежут кошелёк. Эту часть города все стараются проехать побыстрей, чтобы не попасть в какую-нибудь переделку с рванью.
Ближе к центру картина меняется. Чуть почище, посветлее, а главное, люди поприличнее, и нищие не такие наглые и задиристые. Можно спокойно осмотреться и полюбоваться старинной архитектурой по пути к месту расквартирования. Друзья решили остановиться у старого знакомого семьи Шантоне. Это был друг детства отца, граф де Персеваль. Его не оказалось дома, и молодые люди до вечера просидели в кабачке. Потом всё-таки состоялась тёплая дружественная встреча, ужин с воспоминаниями и перекрёстные рассказы о жизни в провинции и в Париже. Собеседники остались довольны друг другом и только поздно ночью разошлись спать по комнатам.
Началась парижская жизнь со всеми достоинствами и недостатками столичной круговерти. Первые несколько дней друзья присматривались и обживались. Граф де Персеваль представил их некоторым своим знакомым, те, в свою очередь, ввели их в своё общество и представили своим знакомым, и некоторое время спустя они уже вовсю вели светскую жизнь. Балы, приёмы, вечера у именитых персон и милые прогулки на природе сменяли друг друга, как день и ночь.
Молодые и привлекательные шевалье очень быстро завоевали всеобщее внимание и любовь. Их благосклонно принимали во многих известных домах, и напыщенные мамаши начинали уже засматриваться на завидных женихов и прицениваться к ним. Новички тоже не терялись и придирчиво оценивали невест, скромно сидящих в окружении тётушек и кумушек. Всеми возможными путями узнавали, какая из них богаче и доступнее. По очереди танцевали и любезничали с каждой, потом делились впечатлениями.
Эта слишком болтлива, та глупа, а у той, что справа от раскрашенной старухи, слишком бедное, простоватое платье, а значит, со средствами не очень-то вольно. «Оценщики» были достаточно строги, выбирали на роль будущей графини Шантоне самую достойную, а главное, богатую девушку. Благо, выбор был большой, на все виды и вкусы.
Но однажды Леон, кружась в танце, на долю секунды заметил в толпе знакомый взгляд серых глаз. Опытным чутьём знатока он выцепил его из толпы и остолбенел. Это было, как вспышка молнии, как звёздный дождь. Потому что это была Алекс, дивная и чудесная Алекс, которую он никогда уже не надеялся увидеть. Мир вдруг закружился перед глазами, ноги потеряли ощущение твёрдой земли, он покачнулся и чуть не упал посреди зала.
Партнёрша недовольно вскрикнула и хлопнула его веером. Леон выровнялся, извинился за оплошность и постарался взять себя в руки. Милая брюнетка снисходительно пожала плечиками. Приятно улыбаясь, виконт мысленно послал её к чёрту и принялся снова искать тот взгляд, от которого потерял покой. Сердце отчаянно колотилось; казалось, что стук его слышат все, кто был рядом, кружащиеся и чужие. Только эти глаза – насмешливые, интригующие, такие притягательные… Где же они? Приснилось, показалось? Нет, других таких нет во всей вселенной, нигде в мире. Боже, где же они?! Сколько ненужных, скучных лиц, сколько бесполезных людей!
Брюнетка начала нервничать. Она изо всех сил пыталась привлечь внимание партнёра, завела отвлечённый разговор, улыбалась и играла веером. Леон вскользь заметил дорогие кружева на платье и жемчуга в волосах. Но сейчас прежний вопрос не занимал его. Чувства вырвались из-под контроля, и сосредоточиться на чём-то не представлялось возможным.
Давно Леон не испытывал столь сильного переживания. А может быть, никогда. Теперь он не охотился на добычу, он видел человека, он просто хотел быть рядом. Хотел смотреть, не отрываясь, любоваться, замечать малейшие изменения, слушать, что она говорит, ощущать каждую частичку её настроения, её существа. Просто быть рядом. Безо всякой цели и нужды.
Откуда могли взяться эти чувства к незнакомой и чужой, по сути, девушке, Леон не понимал, но почему-то твёрдо знал, что это так и не подлежит сомнению. Он верил, он хотел верить, что всё это неспроста, и эта встреча не случайна. С этой минуты у него была лишь одна цель – найти и быть рядом. Пусть, под маской циника или скучающего спутника, всё равно.
Леон чувствовал, что душа его не здесь, мыслями он оторвался от тела и лихорадочно ищет среди толпы зевак свою частичку, свой мир; там, где его знают и ждут; там, где незнакомое счастье рассыпается звёздами и вырастает цветами, и зовут это счастье – Алекс де Бельмонти. «Милая Алекс, не теряйся, не покидай меня снова! Заклинаю тебя, найди меня. Где бы я ни был – найди».
Сердце Леона усиленно колотилось, глаза застилало от напряжения. В каждую секунду он перебирал взглядом тысячу лиц, снова и снова…
Вот! Вот она!!! Глаза, волосы, плечи. Она!.. С кем это? Кто осмелился целовать ей руки? Она улыбается!
Леон сжался в один комок нервов. Когда же кончится этот чёртов танец? Подбежать, увидеть милое лицо этой упрямой монашенки и тогда можно умереть спокойно. Только бы не потерять её снова!
Не отрывая напряжённого взгляда, шевалье продолжал танцевать. Он наблюдал за Алекс. Как она разговаривала, как улыбнулась, прощаясь с тем типом. Вот она обернулась к танцующим, рассеянно скользнула взглядом по лицам. Когда их глаза встретились, у Леона чуть не остановилось сердце. А она даже не удивилась! Значит, она заметила его раньше. М-ль Алекс улыбнулась и, немного смутившись, отвела глаза. Потом повернулась и вовсе ушла.
И тут как раз кончился танец. Леон, проклиная всё на свете, проводил свою партнёршу до места, стараясь не бежать; галантно поблагодарил за выпавшую ему честь танцевать с прекрасной девушкой и кинулся прочь искать найденную и вновь потерянную попутчицу. Он обежал все залы, все лестницы и галереи, но нигде не мог найти таинственную и неуловимую м-ль де Бельмонти.
«Что за дьявольщина! Не могла же она уйти совсем. Вечер только начался, даже не все ещё приехали. Где же она прячется? Это невозможно! Я гоняюсь за призраком!»
Леон обречённо махнул рукой и пошёл обратно в зал. Настроения никакого уже не было, но сердце продолжало усиленно биться. Оно не хотело забыть увиденного, оно ждало продолжения. Леон боролся со своими чувствами, уговаривал свою растревоженную душу, убеждал её с помощью разума и логики. Бесполезно. Глаза помимо его воли продолжали искать в толпе голубенькое простое платье, в котором была сегодня м-ль Алекс. Даже само имя хотелось повторять и повторять, оно было, как музыка, чистейшая итальянская музыка – Александра Анабель Мария Изабелла де Бельмонти! Бесконечное количество раз…
На повороте лестницы на Леона наскочил Жан-Луи.
- Дружище, где ты потерялся? Это уже неприлично. Два следующих танца ты обещал этой милой брюнетке, а теперь она танцует с другими. Кстати, её зовут Жужу. Правда, мило? После того, как ты её бросил и убежал, она мечет глазами молнии в меня из-за тебя. Я, как мог, заглаживал твою вину и даже оттанцевал с ней один танец, но она, как воды в рот набрала – молчит и злится. Нельзя её отпустить просто так, Жужу до неприличия богата. Это же как раз то, что нам надо! И к тому же хороша!
- Чёрт с ней.
- Ты что?! С ума сошёл? Кого ты ещё лучше найдёшь? Она влюбилась в тебя, как кошка, глаз не сводит. Родители тоже не против, они так мило улыбаются. Только щёлкни пальцами, и ты – жених. Девушка уже твоя, поверь мне.
- Не надо мне её. Не хочу я её, не люблю.
- Да это неважно. Привыкнешь потом, она – умница.
- Да ну и чёрт с ней! Ты не видел тут одну девушку в платье таком, голубеньком?
- Раззолоченном?
- Нет, простом, с белым кружевом. Глаза у неё такие, как… небо, и улыбается так… не знаю даже.
- Да ты что это? Перепил что ли?
- Я совсем не пил ещё.
- Что же тогда у тебя голова-то закружилась? «Как небо…» Влюбился никак? И в кого? В простушку? А ты понимаешь, что нельзя тебе? Пошли отсюда, пока дело далеко не зашло. Забудь её!
- Нет, ты не понимаешь. Я давно уже её знаю. Встретил тут просто, но подойти не успел. И вообще-то, она не простушка!
- Пойдём отсюда. Знаю я это «просто». Закрутишь, наломаешь дров, ни себя не спасёшь, ни семью. Всё загубишь. Зря только девчонку с ума сведёшь. Пойдём, пойдём! На свежем воздухе полегчает. Много их таких с невинными глазками. Но нам нужна другая – состоятельная.
- Да я же ничего и не говорю. Я, что, жениться сразу собрался? Мне только увидеть её и всё.
- Пойдём, пойдём. Слушать даже ничего не хочу. Завтра же сделаешь предложение Жужу (да, да, нашей милой брюнеточке) и уедешь, как можно быстрей, домой. Потом мне же спасибо скажешь.
- Сомневаюсь. Ну ладно, пойдём.
Продолжение здесь:
Начало здесь: