Коготь что-то полушёпотом рассказывал ей, потом вдруг наклонился и стал целовать её в губы. Девица обхватила руками его шею, и всё её тело поддалось ему навстречу в ожидании более близкого контакта.
Все части повести здесь
Ненужный ребёнок
- Лёша! – она вбежала в квартиру – Лёша!
Навстречу ей вышла Лайма:
- Ты чего кричишь? Они в студию звукозаписи уехали! Чего так орать?
Она с неудовольствием посмотрела на Светку – у той даже глаза блестели от счастья, а милое лицо было украшено ямочками на щечках.
- Ты чего такая довольная? – поинтересовалась она с подозрительностью.
- Да ничего – смутилась Светка – новость у меня для него… Хорошая.
- Ну, жди тогда, он сказал, вечером только приедут.
Светка прометалась целый день по квартире, не находя себе места. Наконец, натянула свои модные джинсы, надела куртку и кинулась на улицу. Ей просто необходимо было хоть чем-то занять себя, чтобы ожидание не было таким мучительно долгим.
Задумавшись, она гуляла по серым улицам Москвы, и всё вокруг казалось ей таким празднично-прекрасным и так соответствовало её настроению, что Светка не замечала ни недовольных лиц прохожих, ни хмурого серого неба.
Очнулась она тогда, когда наступил вечер, нужно было возвращаться домой. Около подъезда нервно ходил Орловский, Светка двинулась к нему, улыбаясь.
- Ну, ты где была? – хмуро спросил он – я же переживаю!
- Гуляла – ответила Светка – Лёш, мне поговорить с тобой надо.
- Что-то случилось? – в голосе его была тревога – с тобой всё в порядке?
- Да, всё хорошо, но разговор не терпит отлагательств.
Они поднялись в квартиру и прошли туда, где ребята репетировали.
- Парни, выйдете – попросил их Коготь – поговорить нам надо.
Дым, выходя, хлопнул его по плечу:
- Лёх, ты только в руках себя держи!
- Само собой.
Коготь выжидающе уставился на Светку, а она слова сказать не могла – улыбалась глуповато и как-то по-детски наивно.
- Света – не выдержал Орловский – в чём дело? В молчанку долго будем играть?
- Лёш… - начала она – я… я ребёнка жду… Твоего… У нас будет малыш, Лёша!
Она закрыла глаза, ожидая, что он сейчас накричит на неё или рассердится, или вспылит, но ничего этого не было. Когда открыла, Орловский ходил по комнате, нервно заложив руки в карманы брюк и хмурился.
- Лёш – сердце у Светки ушло в пятки от страха – ты сердишься?
Он подошёл совсем близко.
- Света, какие дети? – спросил спокойно – посмотри на нас, на наш образ жизни. Не жилья своего, ничего. Тебе только восемнадцать стукнуло, ты сама ещё ребёнок, я болтаюсь с этими гастролями. Какие из нас родители, Света? Ребёнка за собой таскать?
- Лёш – начала она дрожащим голосом – но ведь самое главное, что мы вместе, правда? Трудности будут, это понятно, но мы их преодолеем, разве нет?
- Света, ты о чём говоришь? У нас и так проблем хватает, какой ещё ребёнок может быть! Вот я дурак – нужно было позаботиться о контрацепции, я идиот и подумать не мог, что ты можешь залететь…
- Лёш, Лёша, ты что, не хочешь этого ребёнка? – со слезами на глазах спросила Светка.
- Нет, не хочу! – она видела, что Коготь начинает раздражаться – у меня творчество, гастроли, поездки, для меня дети сейчас – это абсолютно лишнее!
- Но мы не помешаем тебе… - пролепетала она, чуть не плача.
- Послушай, милая – он подошёл к ней и пальцами начал гладить по лицу – у нас будут дети, но не сейчас, сейчас не время совершенно. Позже – да, но сейчас мы не можем себе этого позволить. Посмотри вокруг – что творится, не знаешь, чего завтра ожидать, в магазинах полки пустые, на улицах грабят, кругом бандиты – о каких детях может идти речь? Для начала нужно встать хотя бы на ноги, чего-то добиться, денег заработать, а уже потом думать о детях…
- И что же… что же мне делать?
- Я дам тебе денег – сходишь, сделаешь аборт. Какой у тебя срок?
- Восемь недель.
- Не тяни с этим. Если решишься на то, чтобы оставить его – нам придётся расстаться, ты вместе с ребёнком просто станешь для меня обузой.
Она говорила, говорила сквозь слёзы, стараясь убедить его, что не помешает ему ни она, ни ребёнок, но Коготь был непреклонен – он не планировал сейчас заводить детей, и, если она оставит этого ребёнка – ей грозит участь матери-одиночки.
- Света, я не готов, пойми, брать на себя такую ответственность. Ты не можешь решать за меня и за себя…
Она вышла от него бледная и расстроенная, прошла в комнату и упала на кровать. Глаза были сухими, а на душе было горько и муторно. Положила руку на свой плоский животик, застыла, думая о словах Когтя. С ребёнком она ему не нужна… А без ребёнка – нужна ли?
Возможно, Коготь и прав – не нужен сейчас им этот ребёнок. Ну, какая из неё, Светки, мать? А из него какой отец? Да просто никакой! И конечно, вот так кататься с ним по гастролям будет тяжело. Как и всегда, она стала искать Орловскому оправдания и убеждать себя в том, что он прав.
Но где-то глубоко в душе сидела вот эта убеждённость в том, что жизнь её пошла совершенно не так, как Светка себе представляла. Да, он одевает её, как картинку, денег на неё не жалеет, дарит цветы и подарки… Но это всё не то, она хотела бы большего. Только ему, по-видимому, это не нужно. Она любит его, очень сильно, и не может без него жить, а он? Так ли уж взаимно Светкино чувство к нему? Возможно, она для него просто… подруга, и он не воспринимает её всерьёз…
Утром он зашёл к ней, когда она, проснувшись, мрачно смотрела в потолок. Погладил по волосам, поцеловал в макушку, положил деньги:
- Света, я всё сказал. Сейчас этот ребёнок будет лишним. Если ты хочешь дальше оставаться со мной, тебе придётся от него избавиться.
- Лёш – посмотрела на него тоскующим взглядом – может, не надо? Мы же пожалеем потом…
- Света, потом у нас могут быть ещё дети, в будущем, но не сейчас. Сейчас слишком рано, и мы ведём такой образ жизни, который будет неприемлем для ребёнка. Послушай меня – я старше и опытнее, и знаю, о чём говорю. Тебе восемнадцать, аборту никто препятствовать не будет.
Он ещё раз чмокнул её:
- Будь умницей!
И ушёл, оставив её одну.
Светка решила поехать в ту же поликлинику, в которой посещала гинеколога.
Молодая, очень уставшая уже с утра девушка за стойкой регистратора спросила равнодушно:
- У вас что?
Светка отметила про себя, что у девушки потухший взгляд, кожа на лице шелушится, скорее всего, от того, что нет нормального питания. Ей вдруг стало стыдно за свой дорогой прикид – за джинсы, кроссовки, куртку, которые она, в общем-то, даже не заработала. А эта тоненькая женщина без устали пашет тут по восемь часов… Подумав об том, что её может ждать такая же жизнь, если она не избавится от ребёнка, Светка вздрогнула.
- Я… - начала она, не зная, какие слова найти – мне надо к гинекологу…
- Не местная?
- Нет.
- Паспорт давайте – она что-то записала у себя в большой тетради – двадцать второй кабинет.
Гинеколог была та же, что принимала её во время последнего визита.
- На учёт встать пришла? – спросила она.
- Нет… Я… Мне аборт надо сделать.
Женщина опустилась на стул – маленькая, худая, с короткой стрижкой, она напомнила Светке мать, и сердце у неё сжалось.
- Аборт? А что так? Что вам, молодым, не рожается-то? Восемнадцать есть тебе?
- Есть – ответила Светка и нашлась – какой тут рожать? Время вон какое…
- А в войну как рожали? – невесело улыбнулась врач, но, видимо, поняв, что спорить бесполезно, сказала – запишу на пятнадцатое тебя. Наркоз будет наш, советский, от него потом долго отходить. Утром приедешь на аборт к восьми, вечером домой вернёшься.
Она написала Светке список, что надо принести с собой, и та, поблагодарив врача, отправилась домой.
Колоссальный плевок в душу
Домой… Была ли эта странная чужая квартира её домом? Сложно было сказать. Не было у неё теперь дома, и будет ли – тоже неизвестно. Она вспомнила слова Аварии о том, что Коготь – волк-одиночка, и подумала, что и у него нет дома. Оба они – неприкаянные, затерявшиеся в водовороте жизни люди. Никому не нужные – только друг другу, да и то – нужна ли она ему – непонятно. Она-то без него дышать не может, а вот он…
Парни опять уехали в звукозапись и пропадали там до самого вечера, девчонки тоже куда-то ушли, и Светка была в квартире совершенно одна. Она вдруг пожалела себя – какая же у неё несуразная жизнь! А ведь совсем недавно они с Когтем были так счастливы. Этот ребёнок действительно мешал им, мешал вернуться к той жизни, которая была у них до него. Светке совершенно не было жаль его, этого ребёнка. Да, это было дитя любимого мужчины, но без Орловского он был не нужен Светке.
Вернувшись, Коготь пришёл к ней в комнату, опять погладил по голове.
- Ну ты как – была у врача?
- Да, меня записали на пятнадцатое число.
- Пятнадцатого у нас концерт – задумчиво сказал Коготь.
- Я вечером уже вернусь.
- Ну вот и умница. А сейчас отдыхай.
Он встал, но Светка схватила его за руку:
- Лёш, посиди со мной! Не уходи!
Он коснулся губами её губ:
- Извини, Светик, нам надо репетировать с ребятами.
Сквозь тонкие перегородки Светка слышала, как в комнате для репетиций они смеялись и о чём-то разговаривали, вот раздался знакомый пшикающий звук – словно кто-то открыл бутылку пива. Когтю было всё нипочём, и Светкины страдания были ему совершенно не нужны.
В последующие дни они виделись мельком, Коготь заходил к ней, целовал в макушку, задавал какие-то стандартные вопросы и, Светке казалось, старался поскорее уйти.
Она со страхом подумала, что после того, как сообщила ему о беременности, он вдруг резко охладел к ней. Впрочем, он дал понять, что, если она освободиться от ребёнка, всё у них вернётся в прежнее русло.
Пятнадцатого Светка с утра отправилась в больницу с направлением на аборт. В отделении гинекологии пожилая медсестра взяла у неё направление, что-то пробурчала про себя, и ушла. Скоро её позвали:
- Казанцева! Пройдите!
Светка оказалась в небольшой операционной. Она со страхом посмотрела на разложенный инструмент – он выглядел, как орудие пыток.
- За ширмой переоденьтесь! – сказала ей врач – и на кресло!
Потом она с ужасом будет вспоминать, как второй доктор поручил ей считать в обратном направлении – пять, четыре, три… Светка почему-то силилась не уснуть, но веки отяжелели, и она закрыла глаза. С этого момента начался самый кошмар – она видела, как её тело словно втискивается в огромный скачущий шар и прыгает куда-то, потом этот шар вставляется в другой шар, и она скачет дальше в этом шаре, и так ещё несколько минут подряд.
- Света! Приходим в себя, приходим! – кто-то легонько стучал её по щекам – давай, давай, девочка, приходи в себя!
Светка открыла глаза и с ужасом уставилась на врача. Провела рукой по животу.
- Всё? – спросила пересохшими губами.
- Всё! – врач укоризненно посмотрела на неё – самое главное, чтобы последствий не было. А то так захочешь ребёночка, и не сможешь…
Об этом Светка была предупреждена, но надеялась, что пронесёт – организм молодой, крепкий…
-Два часа не пить и не есть! Сейчас тебя увезут в палату, нужно будет лежать до вечера. Потом сможешь пойти домой.
В палате Светка была не одна – на кровати напротив сидела розовощёкая пухлая девица и жевала булку. Из-под одеяла характерно торчал довольно крупный животик, на пальце – обручальное колечко.
- У тебя чего? – безапелляционно спросила она – аборт, что ли?
Светка кивнула – разговаривать ей совсем не хотелось.
- Ну, и дурочка! – уверенно заявила девица – а мы вот с мужем первенца ждём. На сохранении я! Врачи запрещают вес набирать, а я вот без булок не могу!
И она весело рассмеялась.
Светка отвернулась к стенке, давая понять, что говорить совершенно не хочет. По щеке скатились две слезинки. Почему, ну почему это толстое недоразумение, жующее булки, так счастлива, а она, Светка, так несчастна. Видно по этой розовощёкой девахе, что муж её обожает. Вон, вся аж лоснится от счастья…Она же, Светка, довольствуется всего лишь ролью сожительницы.
Остаток дня Светка проспала – после наркоза было нереально тяжело. После шести пришла медсестра.
- Казанцева, как чувствуешь себя? – её взгляд показался Светке презрительным – слабость, тошнота есть? Нет? Можешь собираться и идти домой.
Светка медленно собрала свои вещи, кивнула розовощёкой толстушке, в ответ услышала пожелание удачи, и ушла.
В квартире было пусто – и парни, и Лидочка с Лаймой были на концерте. Концерт проходил в только что открывшемся ночном клубе, Светка знала, где это находится. После концерта должна была быть дискотека. Пропускать такое она не собиралась, и надеялась на то, что Когтю приятно будет видеть её.
Она накрасилась поярче, взбила волосы на макушке в начёс, по-модному подвела губы чёрным карандашом по контуру, а внутри аккуратно накрасила ярко-красной помадой, оценила в зеркале свой образ и отправилась туда, где проходил концерт.
Когда она добралась до места, время уже было девять вечера, концерт закончился и началась дискотека. Светка взглядом искала Орловского, но вокруг были только незнакомые парни и девчонки.
Она нашла его в узком коридорчике, уходящем к подсобным помещениям. Он опирался одной рукой о стену, держа во второй бутылку пива, а напротив него стояла девица с чёрными волосами, в чёрных колготках в сеточку и в ультракороткой юбке, открывающей круглые коленки и бёдра. На девице была куртка-косуха, макияж с сочной бордовой помадой совсем не шёл к её крупному, мясистому лицу.
Коготь что-то полушёпотом рассказывал ей, потом вдруг наклонился и стал целовать её в губы. Девица обхватила руками его шею, и всё её тело поддалось ему навстречу в ожидании более близкого контакта.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.