В деревне одной, что раскинулась меж холмов да лесов, народу жило не то, чтобы много, а в самый раз. И были там среди прочего деревенского люда два соседа - Никифорыч и Федотыч. И была меж ними вражда давняя, непримиримая, аки меж домами Ланнистеров и Старков. А корень той вражды крылся в самогонном промысле, коим оба соседа промышляли.
Никифорыч, муж степенный да рассудительный, в усы свои седые пышные усмехался и говаривал - "Самогон, он как валирийская сталь - должон быть чистейшим да без изъяну. А коли голова наутро разболится у кого, то грош цена тому самогону". И гнал Никифорыч самогон свой из отборных злаков да меда, на чистой ключевой воде настаивал, да через угли березовые пропускал. И слава о никифорычевом самогоне по всей округе гремела, и съезжались к нему купцы со всех волостей, серебром да златом за тот нектар расплачивались.
Федотыч же, хитрован известный, в бороду свою лохматую ухмылялся да приговаривал - "На что пьянчугам деревенским самогон забористый? Главное, чтоб подешевле был да покрепче. А с похмелья головушка у них и так трещать будет, так тому и быть". И мастерил Федотыч самогон свой из всякой дряни - из картофельных очисток, из прелой соломы, даже из старых лаптей. Бодяжил к тому ж знатно, да, впрочем, и цену ломил невысокую. И валом валил к нему народ за тем пойлом самогонным.
И так они и жили, Никифорыч и Федотыч, два самогонных магната деревенских - не соседи, а прямо Ланнистер с Старком. Никифорыч - за качество да чистоту, Федотыч - за дешевизну да крепость. И текла меж ними вражда рекой полноводной, и не видать было конца той войне самогонной.
И вспыхнула вражда меж Никифорычем и Федотычем с новой силой, аки дикий огонь бесовской в Битве на Черноводной.
Никифорыч, прознав, что сосед его, несмотря на пойло свое неказистое, златом-серебром богаче него стал, от зависти почернел лицом, словно Дракарис от драконьего пламени.
Но последней каплей, что чашу терпения Никифорыча переполнила, стал слух о том, что Федотыч, на деньги самогонные, отхожее место в доме своем обустроил - с унитазом заморским, фаянсовым! Это ж какую прорву денег надо было в то дело вбухать! У Никифорыча от таких вестей аж мозги вскипели, как брага в чане.
И стал он козни всякие супротив Федотыча замышлять.
То бражку его тайком портил, то печи самогонные подламывал, то слухи по деревне распускал, мол, у Федотыча в самогоне том мышиный помет видали. Но Федотыч и сам не промах был - на каждую никифорычеву каверзу свою выдумывал. То к самогонному аппарату Никифорыча дрожжи неправильные подкинет, то бутыли с готовым продуктом разобьет нечаянно, то стражников в никифорычев двор наведет.
И так и эдак вражда меж ними разгоралась. Того гляди, до мечей валирийских бы дошло, кабы не нагрянула в деревню напасть нежданная - налоговая инспекция. Тут уж Никифорычу с Федотычем не до свар стало - как бы шкуры свои самогонные спасти.
И замыслил Никифорыч немыслимое - как будто примириться с Федотычем решил перед налоговыми-то проверками. Федотыч опешил сперва, а потом согласился, говорит - "Ты, Никифорыч, хоть в гости зашёл бы, что ли, посидели бы, как соседи добрые, выпили бы по сто грамм, унитаз тебе, в конце концов, покажу, может и ты себе такой справишь".
Ну и зашёл как-то вечерком Никифорыч к Федотычу, сели, сидят, значит, выпивают - тут и песню грустную затянули, и отцов своих помянули, и даже разговор задушевный пошёл. И что же? Кажется, всей вражде конец, но не знал Федотыч, что Никифорыч тот ещё хитрый змей, он не просто так пришёл, а с умыслом далёким от дружбы и примирения - прихватил "гостиниц" для старого "друга".
Вот так коварный Никифорыч и задумал отомстить Федотычу за унитаз его диковинный. Пришел, значит, в гости с полными карманами дрожжей диких, да не простых, а особенных - из самого сердца Чернолесья, было там у них такое своё, где ведьмы-колдуньи их собирают в полнолуние. И пока Федотыч, ничего не подозревая, рюмки наливал да закуски резал, Никифорыч те дрожжи прямиком в унитаз-то и спустил!
Поначалу всё тихо было, мирно. Сидят два самогонщика, беседуют вроде как по-соседски, вражду старую забыть пытаются.
Но не знал Федотыч, что дрожжи чернолесские в канализации его уже свое черное дело делают - растут, бродят, силу набирают.
Вот так посидели Федотыч с Никифорычем, закусили, выпили, обнялись, да и разошлись. Вот уж и свет в избах погас, стихло все, ночь наступила.
А под утро и случилось страшное. Проснулся Федотыч от грохота да треска - а это унитаз его фаянсовый, не выдержав напора дрожжевого, взорвался к чертям собачьим! И забил из обломков его фонтан фекальный, высотой до самых небес. Всё село проснулось от криков Федотыча, от проклятий его в адрес вероломного Никифорыча.
А Никифорыч только ухмылялся в усы свои, глядя на то, как соседушка его по двору скачет, убытки подсчитывает. Знал, старый лис, что не по чести это - в гости приходить да пакости творить. Но не мог он иначе - не тот он человек, чтобы с врагами своими да конкурентами мириться да дружбу водить.
Самогонный бизнес - он, как Игра Престолов, тут уж не до благородства. Либо ты, либо тебя. Третьего не дано.
Так-то оно так. Только не знал Никифорыч, что месть - она блюдо такое, что подают его холодным. И что Федотыч своего часа ждать будет, чтобы отплатить соседу за унижение то фекальное. Но то, уже совсем другая история.
ИСТОРИИ НА КАНАЛЕ: