И теперь, наконец, о флейте. Ранее я только знал о существовании этого инструмента. Не более. Пока жизнь не свела с девушкой, которая уже тогда играла на нем потрясающе . Имя ее – Елена Флейман.
Лена, как и я, нот толком не знала. Работала по слуху. В одном надо отдать ей должное – каждую новую вещь шлифовала основательно, тогда как я всегда склонен был разбрасываться – брался и за то, и за другое. В результате на сегодняшний день в моем репертуаре более трехсот мелодий, правда, разной степени отделанности.
Потом Лена и ноты выучит, и музыкальное училище в Березниках успешно окончит, и станет руководителем одного из народных хоров в Лысьве. Сейчас она – счастливая мать и жена, много выступает в кафе и ресторанах, мастерски играет на гитаре, вокал стал качественно лучше, она вполне созрела до собственного творческого вечера. Правда, флейту, по моим ощущениям, в руки берет гораздо реже.
Однако, как и меня, местная музыкальная и околомузыкальная тусовка так ее «своей» и не признает. Конкуренция, что тут еще скажешь… Да и зависть к настоящему таланту, хоть никто в этом прямо и не признается.
Лене я многим обязан. Она дала необходимый толчок. Дальше я до всего доходил сам. Абсолютно до всего. Без исключения. И не жалею. Более того, уверен – любой человек должен пройти именно этот путь. Все советы и рекомендации – это вторично.
Один знакомый развелся с женой – тоже общей знакомой. Решил продать ее флейты. Меня предложение заинтересовало. Позвал Лену. Пришли на «смотрины» вместе. Купил оба инструмента. И вот с этого момента вся история по-настоящему и начинается.
Одна из флейт не пригодилась, там был особый музыкальный строй, немецкая система барокко. Продал ее по случаю. А играть учился на «сопранке» немецкой системы, сделанной из пластика. Сначала все устраивало, и так – около года.
Это потом, когда развился слух, когда появилась уверенность, звук этой флейты стал казаться «стеклянным» и резким, и я тоже отдал ее одному мальчишке. Кстати, он инструмент не забросил, да и младшая сестра уже «подключилась», о чем узнал совсем недавно. Что ж, дай Бог! По себе могу сказать – цель сильно увлекла, и временные трудности первого времени не пугали.
Но в самом начале я боялся нот, избегал того, чтобы их учить, точнее, всячески откладывал этот неизбежный момент, вопреки всем советам Лены. Было так: уходил к одной из школ, что рядом с домом (сейчас ее снесли, остался голый пустырь), и летом, среди зелени, играл, если можно так выразиться. Пытался сам «нащупать» знакомые мелодии. Понятное дело, что ничего из этого не выходило.
Однако под рукой уже был самоучитель. И там мелодии были опубликованы не только с нотами, но и с табулатурой, что значительно облегчало процесс первоначального обучения. Выражусь попроще – на рисунках было показано, где и когда какую дырочку на инструменте надо закрывать или открывать.
Не удивительно, что первой разученной мелодией стала мелодия русской народной песни «Во поле береза стояла». Это сейчас кажется, что все там легко и просто. Но мне все-таки было уже далеко за сорок. Пальцы нужно было разрабатывать, моторику развивать. А добавьте к этому природную хроническую застенчивость – и вот они, проблемы. Так что освоение инструмента для меня было еще и преодолением самого себя.
Постепенно, как я уже отметил выше, пластиковая флейта перестала устраивать. Звук стал казаться холодным, металлическим. В дальнейшем узнал, что этот путь проходят многие начинающие музыканты. По объявлению на «Авито» нашлась деревянная флейта производства ГДР, 1981-го года. Мы поехали в Пермь, где ее купили. Продавал молодой парень, бизнесмен. Сказал, что играл на ней в возрасте пяти-шести лет, и даже какие-то премии получал. После этого она четырнадцать лет (!) лежала в чемодане без движения. Удивительно, что не рассохлась и не треснула. Умели же тогда качественный товар производить!
Я быстро перешел только на эту флейту, играл на ней и дома, и на улице. Она полностью и даже многократно себя окупила. Сейчас она находится дома, под рукой, на рабочем столе. Я уже ее жалею куда-то носить и подвергать атмосферным перепадам. Это домашняя флейта. Она нежная, тихая, почти идеальная по звуку. Долго не залеживается – всегда в деле.
После покупки этой флейты процесс пошел быстрее. Я начал входить во вкус. Постепенно и ноты выучил. Другое дело, что все равно остался «слухачом». Видимо, от первоначальной «закваски» или специфики никуда не уйдешь. И теперь для меня составляет неизъяснимое наслаждение услышать и распознать первую ноту, а потом «размотать» весь остальной музыкальный «клубочек». В 2017-м году родились такие строки:
Мгновенья, когда и слова – ни к чему,
И телодвиженья нелепы…
И слепо я не доверяю уму,
И в чувства не верую слепо.
Зато инструмент непременно при мне -
Блокфлейта немецкой системы.
И чем вдохновенней играю на ней -
Тем мелочней прочие темы.
Впрочем, есть композиции, которые не давались мне в течение нескольких лет. И все-таки я упорно держался – в ноты не заглядывал. Надеялся, что со временем все получится. И не зря. Ведь внутренняя работа всегда продолжается. Ты незаметно «созреваешь» до какой-то композиции, переходишь на следующий уровень владения инструментом.
Со временем я стал ходить на игру в Лысьвенский детский парк у пруда. Там, в тени, присев на свободной скамейке, играл в течение часа или более. Слышал одобрительные отзывы, даже святым человеком называли. Один парень вообще извинился, что денег нет, попросил разрешения присесть рядом и просто послушать. А я о деньгах тогда меньше всего думал, даже удивился этой просьбе. Разве жалко? Слушайте все, кто хочет. Хотя именно тогда и там отдельные прохожие советовали идти и играть в центре, зарабатывать. Я отшучивался – мол, придет время и пойду. Но всерьез еще об этом не задумывался.
Случались и реакции другого рода. Возле дома на улице Чайковского, где прожили тринадцать лет, изумительная акустика. И когда я играл летом, при открытых окнах, да еще на балконе пятого этажа, то вся округа вынуждена была внимать моей игре. А это еще был период ученичества. Получалось далеко не все и не сразу.
И вот однажды, из дома напротив, из окна квартиры, что на пятом этаже, раздался хриплый голос: «Заебал уже, козел, со своей дудкой!» Я сделал вид, что ничего не слышал. А вечером раздался звонок в дверь. На пороге был тот самый мужик (явно алкоголизированный), приведший с собой участкового. Благо, что участковый оказался человеком адекватным и с чувством юмора. Просил потом пригласить его на концерт. С меня взял обещание не играть слишком рано и слишком поздно – так сказать, во избежание подобных неприятных потенциальных инцидентов. Слово держу.
К сожалению, и собственный сын на мои упражнения реагировал чрезвычайно нервно. Либо тут дело в особенностях его слуха, либо в том, что я же еще учился, ошибки случались. Разговоры по душам не помогали. Ловил моменты, пока сына не было дома, или уходил в туалет или ванную. Но стены в наших типовых пятиэтажках тонкие. Никуда не скрыться. Так что были неприятные и острые моменты, доводившие меня почти до отчаяния.
Однажды присел на так называемую «скамью примирения» (теперь ее уже нет – сгнила и развалилась), что в Лысьве, на улице Металлистов, и начал играть. Очень быстро, с другой стороны улицы, из частного дома прибежал мужик, похожий внешне на украинца и выдал тираду следующего типа – мол, типа, может, вы и хорошо играете, но у меня уже вся семья взбеленилась. В общем, дал понять, что надо валить отсюда. Отвалил, куда деваться…
Если уж продолжать и заканчивать тему негативных реакций на мою игру, что были за эти годы (а их можно по пальцам пересчитать), то отмечу еще замечания на однообразие игры, на ее громкость, на то, что играю возле жилого дома и др. Кто-то, видимо, полагал, что я голодаю и побираюсь. «На боярышник!» - презрительно бросила мне горсть монет одна проходившая мимо женщина. Не будешь ведь ей вслед объяснять, что, как и почему.
Где я только не играл в первое время!.. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что в каких-то случаях места совершенно не подходили для игры. Лысьвенский пляж, Южный вокзал Екатеринбурга, центральная библиотека Губахи, подвал одного из корпусов ЛФ ПНИПУ, да и некоторые его аудитории тоже… Всех мест я уже по прошествии нескольких лет и не вспомню. С другой стороны, практика была постоянной и почти ежедневной. Мало что сравнится с ощущением творческого поиска, с пониманием того, что у тебя стало получаться, с очередной маленькой победой над собой.
Долго не мог научиться правильно дышать во время игры – не носом, а животом. Мешали и регулярные возлияния, и связанный с ними лишний вес. Долго не давались звуки второй октавы. Наконец, особенно горжусь своим умением переходить с одной октавы на другую в процессе игры.
Только сейчас, на шестом десятке лет, все проясняется окончательно, приходит зрелое мастерство и уверенность в себе. При этом никуда еще не делась жажда поиска и желание произвести впечатление на публику. И, конечно, желание кое-что заработать на карманные расходы.
И теперь, наконец, о флейте. Ранее я только знал о существовании этого инструмента. Не более. Пока жизнь не свела с девушкой, которая уже тогда играла на нем потрясающе . Имя ее – Елена Флейман.
Лена, как и я, нот толком не знала. Работала по слуху. В одном надо отдать ей должное – каждую новую вещь шлифовала основательно, тогда как я всегда склонен был разбрасываться – брался и за то, и за другое. В результате на сегодняшний день в моем репертуаре более трехсот мелодий, правда, разной степени отделанности.
Потом Лена и ноты выучит, и музыкальное училище в Березниках успешно окончит, и станет руководителем одного из народных хоров в Лысьве. Сейчас она – счастливая мать и жена, много выступает в кафе и ресторанах, мастерски играет на гитаре, вокал стал качественно лучше, она вполне созрела до собственного творческого вечера. Правда, флейту, по моим ощущениям, в руки берет гораздо реже.
Однако, как и меня, местная музыкальная и околомузыкальная тусовка так ее «своей» и не признает. Конку