Две знатные фамилии, равно
Почтенные, в Вероне обитали,
Но ненависть терзала их давно, –
Всегда они друг с другом враждовали.
До мщенья их раздоры довели,
И руки их окрасилися кровью;
Но сердца два они произвели,
На зло вражде, пылавшие любовью,
И грустная двух любящих судьба
Старинные раздоры прекратила.
Фамилий тех свирепая борьба,
Влюбленных смерть, любви их страстной сила, –
Вот то, что мы вам здесь изобразим,
Прося у вас на два часа терпенья,
И если что пропустим, то дадим
Мы к действию на сцене объясненья.
Уильям Шекспир
Предыстория постановки
В 1938-м году состоялась премьера балета С. Прокофьева «Ромео и Джульетта» (постановщик и исполнитель партии Ромео — И. Псота) и уже в Питере в 1940-м постановка Л. Лавровского отгремела в театре им. С.М. Кирова (то есть в Мариинке). Конечно, можно говорить о том, что театр немного уклонился от основной версии, о чём писал в своей автобиографии Прокофьев. Однако к тому времени данный заказ, как и сам композитор, были изрядно потрёпаны отказами и нарушениями обещаний. Многих смущала эта последовательность хореографических сюит, которые были не совсем типичны для данного жанра того времени. Более того, композитор и хореографы хотели сделать счастливый конец, ведь счастливые люди могут танцевать, а следовательно, и показать мастерство балета. Мёртвые же, увы, на это неспособны. Всего лишь надо сделать так, чтобы Ромео пришёл на некоторое время позже и застал Джульетту живую (именно таким был план). К счастью, этого не произошло, так как нашлись способы реализовать смерть балетно.
При первых встречах Л. Лавровского и С. Прокофьева были разногласия. Конечно, последний радовался, что Л. Лавровский согласился поставить спектакль и даже имел в голове наброски постановки. Однако добавление ещё некоторых номеров вызывало в нём сомнение и на все предложения Л. Лавровского отзывался с неохотой, но выбора особо не было.
Версия Л. Лавровского примечательна тем, что актёрская работа артистов балета должна быть также на высоком уровне. Станцевать партию означало пройти настоящую школу актёрского мастерства, когда танцоров обучили даже фехтованию. Плюс, костюмы авторства П. Вильямса поражали своим богатством. Была проведена колоссальная работа с исторической частью костюмов. Когда в Большом восстанавливали версию Л. Лавровского в 1995-м, то Н. Цискаридзе, исполнявший партию Меркуцио, отмечал невероятной красоты костюмы. Чего только стоят рукава со вставками из настоящего золотого шитья. Благодаря этому постановка смогла преподнести зрителю настоящий карнавал улиц Вероны, много ярких красок и, конечно же, смертоубийственные стычки. Более того, без этого большого количества бутафории спектакль просто невозможен, ведь это настоящий маскарад! Опять-таки, по словам Н. Цискаридзе нынешняя версия в Мариинке кажется совсем бедной без половины декораций. Стоит ли говорить о том, что тогда в 1995-м была занята вся труппа Большого? Во время сцены бала было столько людей, что за кулисами просто не могли разойтись.
После успеха в Питере постановка на другой большой сцене страны не заставила себя долго ждать, и в 1946-м балет увидел московский зритель. Это не было механическим перенесением спектакля с одной сцены на другую, как писал Л. Лавровский. Постановщик пересмотрел несколько сцен и подготовил их именно для Большого. Неизменной осталась Джульетта, которую исполнила обворожительная Галина Сергеевна Уланова, показавшая на сцене пробег, который стал буквально легендой советского балета.
И всё же в постановке Л. Лавровского есть изъяны, на которые нельзя закрыть глаза. Эта театральность и перебор с актёрской пантомимой являются чем-то слишком вычурным и отчасти даже неуместным на сцене. Хотя они, безусловно, являются прорывом в танцевальных постановках. Неудивительно, что позже последовали совсем другие постановки.
Театр имени Кирова поставил балет в январе 1940 года со всем мастерством, присущим его танцорам, хотя и несколько уклонившись от основной версии. Это мастерство могло быть еще более ценно, если бы хореография точнее следовала за музыкой.
Я не согласен с высокой оценкой Лавровского.
С. Прокофьев
Именно это и старались исправить последующие отечественные постановщики. Однако не всем это удавалось осуществить. В 1973-м году Ю. Григорович обращается в Министерство культуры и получает отказ, после чего в 1978-м году на сцене Opéra de Paris осуществляет задумку и добавляет именно танца. Интересно, что именно с этой постановкой будет связан один из ключевых моментов истории ГАБТа. 10 марта 1995-ого года артисты устроили забастовку и на сцене перед зрителем выступили в поддержку Ю. Григоровича. Когда занавес опустился, то на сцене продолжилась потасовка группы "за" и "против" руководителя. Своего рода Монтекки и Капулетти театра.
25 декабря этого же года восстанавливают версию Л. Лавровского. Г. Уланова отказывается вообще участвовать в этом, так как считает, что эта версия умерла, эстетика ушла. Н. Цискаридзе в своих дневниках упоминает, что всё в этой постановке происходит на каблуках, танца мало и кажется совсем не интересным. Смерть Меркуцио давалась ему крайне тяжело, так как он просто не понимал, что надо делать. Это гигантская мизансцена, огромная пластическая фреска, в которой искусный танцовщик тяжело находит себе место.
И тем не менее сегодня на сцене Большого мы видим версию Л. Лавровского, а не Ю. Григоровича. С чем это связано? С тем, что в 2010-м уже показывали версию Ю. Григоровича и теперь надо показать нечто другое? Или с тем, что надо показать масштабы Большого? Неизвестно, надо смотреть на то, что покажут на сцене.
Премьера на сцене Большого в сезоне 2023/2024
Буквально на каждый из спектаклей (их 5) заявлен разный состав. Тут конечно Большой продолжает показывать размах своей труппы, что порождает вопросы к выбору исполнителей некоторых партий. Можно начать с того, что по возрасту буквально подходят только исполнители спектакля 4 числа: Елизавета Кокорева и Даниил Потапцев оказываются единственными, кто хоть немного соответствует шекспировским героям. Однако их решили "сбалансировать" Вячеславом Лопатиным, который исполняет партию Меркуцио. Да-да, танцор, которому 39 лет является, по сюжету другом детства Ромео. Даниилу, в свою очередь, 20! Вам не кажется это дисбалансом? Как минимум по внешности.
Посмотрим на следующие дни и партии главных героев: Евгения Образцов (40 лет), Артём Овчаренко (37 лет); Элеонора Севенард (25 лет) и Денис Родькин (33 года); Светлана Захарова (44 года) и Артемий Беляков (32 года); Екатерина Крысанова (39 лет) и Владислав Лантратов (35 лет). Вот тут и начинают закрадываться мысли о том, почему Лавровский, а не Григорович. Первого в таком возрасте только и надо делать, что отыгрывать.
Из всех составов самым удачным кажется тот, что выступает 6 апреля утром. Дело в том, что все основные партии исполняются так или иначе молодыми танцорами. Ромео и Джульетта: Севенард и Родькин, Меркуцио: Марк Чино, Тибальд: Никита Капустин, Парис: Макар Михалкин, Бенволио: Марк Орлов. Хотелось бы попасть именно на этот состав, однако концертные планы оркестра помешали это осуществить. И в итоге выбор пал на 5 число, когда хотя бы нет колоссального разрыва между Ромео и Меркуцио, а партию шута исполняет Иван Сорокин, которому это амплуа очень шло в Лебедином. К сожалению, произошла замена, партию шута в этот день танцевал Ратмир Джумалиев.
Впечатления от вечера 5 апреля
Вечер в театре начался с Хорового фойе, где открылась выставка, посвящённая постановке. Как обычно пара фотографий и два костюма, больше ничего. В такие моменты, сравнивая "музей" с Мариинкой и Михайловским, на душе становится как-то грустно. В последних очень много старых афиш, фотографий великих танцоров, автографов, есть даже актёрские составы на знаковые даты. В Михайловском вообще выставили невероятной красоты костюмы и маленькие макеты декораций знаковых постановок. В Большом же, увы, этого мало. Нет возможности проследить историю, которую писали великие певцы и танцоры в этих стенах. А ведь сколько всего было...
Вернёмся всё-таки к постановке и к тому, получилось ли перенести зрителя в Верону того времени.
Первое, что поражает до глубины души, — декорации. Выше говорилось о том, что они невообразимые и огромные, но прочувствовать и ощутить это можно только в тот момент, когда ты своими глазами наблюдаешь за сценой. В самом начале открывает основной занавес сцены, за которым оказывается другой, не менее большой и плотный. Видна имитация плитки, что уже заставляет задумываться о том: "А что там дальше находится?" И после вступления ты видишь целый огромный фрагмент площади со статуей, с мостом, с лестницами, да даже на пару минут "проплывает" лодка на заднем фоне с артистом на ней. Глаза расширяются от шока, от того, насколько огромной может быть сцена театра. Ощущение, что в постановке использован каждый сантиметр, который только можно задействовать. Во время других постановок как-то не чувствовалась эта масштабность, а тут просто нельзя даже передать словами эту масштабность. Чего только стоят колонны, которые появляются буквально в одной сцене. И при этом очень здорово обыграны моменты смены декораций, когда перед вторым занавесом проходят слуги или танцующий народ. Разворачиваются небольшие сцены, которые потом очень грамотно переходят в основные с плавным вхождением героев туда, как только поднимается занавес.
Весь зал наполняет лязг шпаг, которыми танцоры пользуются в сценах боя. В самой первой картине выбегают даже горожане с топорами, что, правда, переносит в реальную городскую жизнь. Читая Шекспира, в голове представляешь подобные картины, где даже девушки выбегают противостоять друг другу, поддерживая тот или иной род. Всё в этой постановке просто кричит о том, что происходит по сюжету. Многие зрители сталкиваются с тем, что они не понимают балет, они не понимают того, что классический танцор доносит через жесты. Кажется, что подобные постановки драматического балета как раз и созданы для такого зрителя. Буквально всё препарируется до мельчайших деталей. Однако это вносит свои минусы.
За всей этой невообразимой мишурой, за поражающим масштабом увидеть танец и мастерство артистов сложно. Создаётся ощущение, что тебе предлагают яркую и красивую обёртку какой-то очень вкусной конфеты, а развернув её, внутри оказывается пустота. И это не проблема танцоров (хотя и у них можно найти очень явные недочёты, о которых будет сказано ниже), а проблема самой постановки и её актуальности. Чем-то это всё напоминает современный танец, contemporary, где взгляд цепляется не столько за технику, сколько за ощущение артиста внутри танца, внутри движений. Есть ощущение, что ты смотришь какой-то прошлый век, так как жанр современного танца сейчас ушёл очень далеко и поднялся на новый уровень. В свою очередь, чего-то вечного, как классический балет, в постановке тоже не наблюдается. Мысль о том, что нет танца, будет повторяться вновь и вновь в статье, так как сама постановка производит впечатление «ни туда, ни сюда». Внутренних чувств мало, артистизма мало, танца мало — всё это и съедает то, что находится под обёрткой. В свою очередь чего-то вечного, как классический балет, в постановке тоже не наблюдается. Мысль о том, что нет танца, будет повторяться вновь и вновь в статье, так как сама постановка производит впечатление "ни туда, ни сюда". Внутренних чувств мало, артистизма мало, танца мало — всё это и съедает то, что находится под обёрткой.
Упомянуть стоит и музыку. Конечно, Прокофьев прекрасен, после вечера ещё целый день прокручиваются в голове мелодии балета, но исполнение... Разочарование настигло там, где его совсем не ждали. После "Спартака", "Щелкунчика" и "Дон Кихота" привыкаешь к тому, что эта масштабная музыка поглощает тебя, вызывает табун мурашек. И вот ты ждёшь "Танец рыцарей", буквально жаждешь его услышать и почувствовать наполненность музыкой... И всё обрывается, так как оркестр просто не смог наполнить зал звуком. Он остался там внизу, а зритель не получил этого взрыва эмоций. Самое ужасное, что в конце этой темы, после медленной флейтовой части (вот к флейтистам нет вопросов, так как сыграно было всё очень профессионально, все соло звучали просто прекрасно), саксофон вступил расхлябано! Без чёткости, с каким-то подъездом к ноте, что ломает картинку на разрозненные части. В результате не ощущается внутреннего трепета. Да, во втором и третьем действии музыканты реабилитировались. "Народный танец", "Народное веселье продолжается" и даже "Джульетта отказывается выйти за Париса" с фрагментами темы "Танца рыцарей" звучали объёмно и хорошо. Однако вот это разочарование в первом действии так и оставило свой след и не позволило эмоциям поглотить зрителя. Это сыграло в минус постановке, так как появилось ощущение недоделанности. Не все артисты смогли правильно актёрски отыграть, оркестр не смог донести музыку и постановка не сложилась.
Вот теперь можно начать обсуждать артистов, которые и должны составлять основу балета. В первую очередь нельзя не обсудить ситуацию с возрастом танцоров в некоторых составах. Какой бы замечательной примой ни была бы Е. Образцова, но ощущения юности уже нет. Есть прыжки, есть очень искусное исполнение танцевальных элементов, потрясающие линии рук и ног. Можно только пожелать так выглядеть и танцевать в 40! Однако юности во всех движениях нет, нет вот этого ребячества у Джульетты и нет роста персонажа, как бы банально это не звучало. Показательным является сцена, когда Джульетта стоит у зеркала и видит свою грудь. В этот момент она понимает, что повзрослела, девочка превратилась в девушку и момент влюблённости в юношу уже совсем рядом. Г. Уланова говорила, что в тот момент она ловила ощущение уже ушедшей юности и новой жизни, которая только начинается. Однако Е. Образцова не справилась с этой задачей. Вместо знаковой сцены, когда после воздушных и озорных движений балерина должна встать и осмотреть себя и взглядом осознания "пробить" зал, зритель получает сильный прогиб в спине и всё. Нет ощущения нового шага внутри персонажа, всё остаётся на тех же самых местах. И подобные ступеньки в актёрском плане не покоряются приме. Вот Джульетта заходит к Лоренцо, чтобы обвенчаться с Ромео. Она должна прийти более серьёзной, чем была в предыдущих картинах, но заходит в сцену она абсолютно такой же, как и до этого. Да, смотрится всё органично: эта покорность, эта осознанность, но зритель не видит контраста. Когда в постановке важна актёрская игра, то с её отсутствием всё превращается просто в пантомиму. Даже знаменитый пробег к Лоренцо оказался пустым, в нём не было энергии и отчаяния, которое переполняет Джульетту в момент поиска решения в ситуации с замужеством. Бросилось в глаза и то, что в момент своей "смерти" был даже тот же самый прогиб в спине, что и у зеркала. Отличий вообще не было видно, что продолжает добивать образ Джульетты и склонять ощущения от балета в худшую сторону.
А вот второй главный персонаж был сыгран весьма неплохо. А. Овчаренко воплотил меланхоличность Ромео, причём все его жесты были вполне естественными. Он прекрасно исполнил техническую часть и, в отличие от Е. Образцовой, смог поймать ощущение трепета любви и изменения персонажа, который влюбляется в прекрасную Джульетту. Прекрасно сделана сцена мадригала, когда опускается половина занавеса и влюблённые остаются на фоне бала, который заметен там, где занавес не закрыл часть сцены. А. Овчаренко очень аккуратно изобразил любовь, которая появилась и вмиг стала чем-то большим для двух людей. В сцене у Лоренцо он так бережно выполнил поддержку с Джульеттой и так аккуратно поставил её на колено, что нежность читалась самым прямым текстом. К исполнению партии Ромео, как вам уже понятно, вопросов нет. Даже порой казалось, что он хочет дать больше танца, развития, но постановка его сдерживает и не пускает. Как будто бы ему было мало движений, он хотел ещё. Ярко выделились и последние минуты жизни персонажа, когда он срывает саван, берёт на руки любимую и так порывисто целует, пытаясь оживить её. Хаотичные движения показались живыми и затронули всё-таки душу. В дополнение к этому ещё были и поддержки, от которых захватило дух.
Если говорить об эмоциях артистов, то многое оказывается под вопросом. С одной стороны, есть прекрасная мимика кормилицы. А. Балукова в этой роли отыграла и любовь, заботу к Джульетте и отчасти кокетство, когда она вручала послание Ромео. За ней хотелось наблюдать, немного гротескная роль оказалась очень органичной и натуральной. Как будто бы так и должна вести себя женщина, что находится рядом с дочерью семьи Капулетти с её самых малых лет. А с другой стороны, есть синьора Капулетти, которая впадала из крайности в крайность. То она слишком холодная и получается блёклой статуей, то она уж очень эмоциональная. В сцене смерти Тибальда от этого актёрского "отыгрыша" даже стало некомфортно. Эти руки, которыми выражалась эмоция скорби и гнева, частые наклоны, изображающие рыдания. Этого было попросту много. Как итог — дешёвая пантомима вместо драматического балета.
К чудесным моментам можно отнести ещё нескольких героев. Безусловно, это шут, который поражает своей физикой и прыжками. Когда в постановке мало танца, то такой короткий миг техничной партии запоминается и остаётся у зрителя в памяти после вечера. Р. Джумалиев выдал прекрасный, радующий глаз танец. В какой-то момент пролетает даже мысль о том, что хочется ещё раз увидеть и ощутить этот взрыв энергии.
По словам некоторых зрителей, из ведущих партий запомнились две: Тибальд и Меркуцио. Первый выделился для многих своими резкими движениями, красными волосами, "оскалом" и ненавистью, которая чувствовалась даже на 4-м ярусе балкона. Второй же покорил всех кошачьей грацией и игривостью настроения. Конечно, большую роль играет сама музыка. Тема "Меркуцио" чуть ли не подстёгивает танцора к движению, но главное не оказаться полностью заглушённым музыкой. С чем и справился А. Путинцев. Сольный фрагмент на балу хотелось пересмотреть ещё несколько раз точно. А маленькие движения рукой, когда он в маске прогоняет Париса в конце мадригала, дополнили образ героя и влюбили в себя сразу после первого действия. Один жест на пару секунд, когда он просто легко машет рукой, говоря "иди-иди, скоро встретимся", вспоминается даже после всего спектакля. Второе действие вообще было триумфом этого обворожительного трикстера. Кокетничает на площади, танцует с девушками, "играет" на лютне и играючи дерётся с Тибальдом. Очаровательно выглядели его шаги назад со шпагой, когда он ещё больше провоцирует оппонента. Это точное попадание в образ, которое оставляет свой след надолго после спектакля. Однако опять это всё омрачается сценой смерти. Видя вживую эти действия, когда он то в одну сторону упадёт, то в другую, то поднимется с помощью шпаги, то вновь упадёт, может промелькнуть мысль "Когда же ты уже умрёшь?!" Она возникает не вследствие плохой игры, а в силу постановки. Слова Н. Цискаридзе очень точно описали этот момент: "Большая сцена, в которой ты не находишь себе места". Даже если бы подобное надо было показать не в балете, а в драматическом театре, то и там подобная затянутость выглядела бы ужасно неоправданно. Ну, нельзя так затягивать смерть героя, так как пропадает всякое желание сопереживать смерти. Просто перенасыщаешься ею. Единственное что остаётся — похвалить артиста за то, что он выдержал. Даже эта нелепость не испортила ощущение от созданного образа.
Что в итоге получает зритель, когда приходит на эту постановку?
Ещё раз можно повторить о том, что масштабность декораций поражает. Как минимум ради вот этого ощущения Вероны на сцене стоит побывать в Большом и вживую посмотреть на тот объём, что подготовил театр. Данная постановка очень образна, финальная сцена показана настоящей картиной, которую чуть ли не в музей можно вешать. Однако Большой театр на сегодняшний день остаётся Большим театром сегодняшнего дня. Так уж получается, что проблемы с кордебалетом никуда не деваются. Да, часть старается и выжимает из себя просто всё. Трубадуры, сверстницы Джульетты, шуты и танцоры в сцене народного танца выступили прекрасно и дополнили картину балета. Народный танец в целом выглядел потрясающе с огромным количеством людей и самим танцем. Однако в какой-то момент в глаза прямо бросаются слуги, которые стоят неровно и неодинаково; рыцарь, что спешит поцеловать подол своей партнёрше или наоборот медленнее поднимает руку.
Какое же чувство остаётся в конце вечера? Безусловно многие остаются довольными, ведь музыка и декорации делают своё дело.
Я была очарована спектаклем "Ромео и Джульетта" в Большом Театре! Чудесное исполнение актеров, потрясающие декорации, захватывающая музыка – все это создало невероятно яркое и запоминающееся представление.
Другие же отмечают потерю волшебства классического танца и пустоту в движениях некоторых героев. Юноша из Кореи в разговоре упоминает, что данная постановка выглядит несколько лучше "Анны Карениной" только потому, что картинка кажется очень объёмной.
Возможно, если бы танцоры занимались больше сценическим мастерством, то результат был бы другой.
С этим же мнением согласно и старшее поколение, которое называет спектакль несколько примитивным.
Выбор идти или нет остаётся всегда за вами, а учитывая последний ценник Большого, решение придётся принимать долго. Премьера получилась такой, как было описано выше, и ничего с этим нельзя поделать. Остаётся только надеяться, что в дальнейшем хотя бы несколько проблем будут исправлены и в следующих сезонах постановка подарит зрителю больше эмоций и актёрских красок.